Ветер времени - Кочетков Виктор Александрович - Страница 19

19

зрителей и почему-то не хотел улетать. Люди прыгали, тянули руки к небесам, но никак не могли достать тихо вращающийся объект. Один ловкач, исхитрившись, древком знамени, как будто копьем, проткнул его. Пузырь лопнул, обрызгав плечи стоявших зевак шипящей пеной. Знаменосцу попало прямо в глаза и он, уронив красное знамя, что-то громко с обидой кричал, оскорблено растирая слезы по щекам.

Эфиопы, измазавшись гримом, отжимались от пола, существенно усиливая кровообращение и разогревая мышцы. Двое ниндзя делали невообразимую растяжку. Лихо садились на шпагат, одновременно наносили резкие разящие удары по воздуху. Баядерки взирали на все это с выражением полного презрения.

Объявили их выход, и рабы подхватили роскошный паланкин. Солнце ослепительными лучами прожигало сгустившийся воздух. Внизу шевелилось безликое человеческое марево. Лица сливались воедино блеклыми невыразительными вкраплениями. Близко от сцены стояли Петька, Антанас, Ирина. Из разогретой массы народа выглядывали лица друзей, коллег-обвальщиков. Привиделся раскрасневшийся от жары лик тети Раи. Окуляры Васьки Буторина интенсивно отсвечивали солнечными бликами.

Малыш слегка скосил взгляд и неожиданно увидел лицо супруги. На его плече устроилась Елена-Клеопатра, и жена, сдвинув брови, пригрозила ему увесистым кулаком. От испуга Сергей сбился с ритма, сбавил шаг и тут же наступил босой пяткой на не до конца забитую шляпку гвоздя. Ногу пронзила острая боль, громадный эфиоп сильно захромал, едва не уронив египетскую царицу, но взял себя в руки и с блеском закончил выступление.

Публика радостно ревела, рукоплеща и выкрикивая что-то одобряющее. Все слилось в безумной какофонии. Зрители подкидывали в воздух панамы, кепки, бейсболки. Благообразный, но еще крепкий ветеран войны, усыпанный звенящими орденами и медалями, в отчаянии метнул на сцену огромный патиссон, который давно устал держать подмышкой. Добровольцы-дружинники заботливо отвели разволновавшегося старого бойца в тень и аккуратно усадили на пенек.

Переодевшись после выступлений, Сергей хотел ускользнуть, слившись с ликующей массой, но был крепко схвачен за руку недовольной женой:

– Быстро домой! Бесстыдник!

– Но мы едем на остров!

– Остров? – ее глаза метали молнии. – Вот живи на острове тогда! А я подаю на развод!.. – она быстро зашагала прочь.

Жить ему было негде. Ссориться с грозной супругой нельзя. И он, подавленный, с обидой подворачивая стопы вовнутрь, опустив голову, покорно плелся вслед.

Антанас пригласил всех в ресторан. Заказали шампанского, клубнику и много-много мороженого. Олигарх был щедр. Подкупил оркестр, и музыканты два часа без перерыва исполняли популярные баллады.

Весело поднимали бокалы за успешного хореографа Екатерину Карловну. Олигарх объявил, что даже Симона де Бовуар, с которой он знаком лично, не сможет сравниться экспрессией и творческим потенциалом с художественным вкусом и фантазией талантливого сибирского режиссера. И что эта прекрасная женщина достойна всеобщего мужского восхищения. С этими словами, чуть склонив голову, элегантно приник губами к пленительной руке.

Катерина с пунцовым румянцем на щеках смущенно принимала восхищенные эскапады. Антанас шептал на ухо как змей-искуситель. Говорил, что если она не поедет на остров, то он отправится туда сам. И надев колючую власяницу, опоясав вервием чресла, уподобившись отвергнутым жизнью отшельникам, питаясь акридами и диким медом, собирая на каменистых отмелях улиток и речных моллюсков, будет в исступлении повторять лишь ее заветное имя. Катя только смеялась и совсем не верила велеречивому олигарху.

Петр не сводил очарованных глаз с Марины. Та заметила его интерес и легкими быстрыми взглядами распаляла бывшего прапорщика, опутывая его колдовским женским обаянием.

Витя с Ириной были рядом, слушали оживленный гомон. Время незаметно шло, и тут организатор торжества спохватился, что пароход ждать не будет. Проголосовали: кто за продолжения праздника? Антанас, Петька с Мариной, еще четверо участников застолья готовы были ехать не медля. Екатерина Карловна сомневалась но, встретившись с младшей сестрой глазами, с обаятельной улыбкой дала согласие. Тут же вызвали такси и шумной гурьбой укатили на речной вокзал.

Остальные гуляки, посидев немного, послушав, как музыканты исполняют попурри хитов итальянской эстрады, стали потихоньку расходиться.

Виктор с Ириной медленно шли по праздничному городу. Везде играла громкая бравурная музыка. Народные гулянья продолжались до самой темноты.

– Не жалеешь, что не поехала с Катей? – он влюбленными глазами смотрел на нее. – Наверно весело там будет?

– Нет, не жалею… Нам тоже не будет скучно! – Ира загадочно улыбнулась. – Ведь их не будет до завтрашнего утра!

– Ира?!.

– Да, мы едем к Кате!.. – и показала ключ. – Только домой позвоню, чтобы не теряли меня.

Она подошла к телефону-автомату, набрала номер и долго в чем-то убеждала родителей. Наконец вышла, вся сияющая.

– Все в порядке. Едем!

Витя подхватил ее на руки и закружил по тротуару. Летний вечер звуками, красками, ароматами вливался в молодые сердца. Все расцвело восторженными мерцающими оттенками ослепительной акварели. Взяли такси и стрелой помчались по зажигающим огни улицам. Остановились на мгновение, – он забежал в кафе-ресторан. Купил бисквитный торт и бутылку армянского коньяка.

Не успев закрыть дверь, бросив на пол покупки, со страстным нетерпением стал целовать девушку. Ирина еле отбилась от него, заметив, что торопиться теперь некуда. У него в сердце разливалось романтичное ликование. Он видел, как она разливает чай, режет ножом торт. За окном совсем стемнело. Тусклый приглушенный свет создавал флер таинственной иллюзии, сказки в которой существует принцесса. Наполнили рюмки и, глядя в глаза, медленно выпили крепкий душистый напиток. Внутри разливалось приятное тепло, голова кружилась. Слились в безбрежном поцелуе и долго, очень долго не могли разомкнуть губы. Неожиданно в прихожей раздался тревожный звонок в дверь.

– Кто это? – Виктор озадаченно смотрел на нее.

Ирина, удивленно пожав плечами, открыла дверь.

Как будто бы буря, сметающий шквал, кружащийся вихрь ворвался в темный коридор и завертелся, забился, заблажил нечеловеческим криком, запричитал речитативом, залил все горькими слезами. Это оказалась близкая подруга, которую вот только что, полчаса назад, бросил муж. Навсегда.

Она повисла на шее у Ирины, заливая ее солеными потоками. С обезумевшим взглядом и перекошенным от невыносимой горечи лицом, безнадежным трагическим голосом повторяла одну и ту же фразу:

– Он бросил меня! Бросил! Что же делать? Что? – и сильно сжимала подругу в крепких объятиях, требуя немедленного ответа.

Кое-как успокоили девушку. Усадили за стол, налили коньяк. Та выпила залпом, и начала с небывалым аппетитом есть торт. Потом отшвырнула ложку и вновь залилась слезами:

– Зачем меня сладким кормите? Я и так толстая…

Витя внимательно разглядывал удивительную подругу. Она была несколько полноватой, но вполне миловидной. Растрепанные волосы торчали во все стороны.

– Кто это? – спросила незнакомка.

– Да, знакомьтесь, это Виктор.

– Алёна, – отрекомендовалась брошенная кем-то девица, с подозрением глядя на Витю.

– А ты уверена, что он тебя не бросит?

Ирина весело рассмеялась.

– Он не бросит. Он не такой.

– Я тоже так