Академик В. М. Глушков – пионер кибернетики - Деркач В.П - Страница 105

105

работе был Скурихин В. И., работа была по автоматизации нашего исследовательского судна "Ломоносов”. А потом мы машину поставили прямо на борт. Дело в том, что коротковолновый радиопередатчик был малонадежный и малоемкий, и с его помощью мало информации можно было передать, поэтому гораздо выгоднее было поставить машину на борту.

В 1962 г. в феврале-месяце одновременно с преобразованием института у нас были перевыборы Президиума АН УССР. Палладин ушел в отставку, и место президента занял Б. Е. Патон. А Патона мы приглашали уже в институт, и он вообще очень высоко ценил нашу работу. Он знал по опыту отца, что значит создать новый институт, и тем более мы за каких-то четыре года, с 1957 по 1961 гг., сразу добились таких успехов, о которых весь Союз заговорил. Тогда, говорят, в гостиницах академических, даже в Сибири, всегда можно было услышать разговоры про институт и про наши работы.

Патон мне предложил занять место вице-президента. Он предложил мне сразу место первого вице-президента, но я отказался, потому что это была чисто организационная работа, а мне не хотелось уходить от своей специальности. И я, поэтому, был назначен вице-президентом над секцией физико-математических и технических наук, и с тех пор вот на этом поприще.

А в 1964 г. в апреле мне была присуждена Ленинская премия за цикл работ по теории цифровых автоматов и их применение для автоматизации проектирования вычислительных машин. Надо сказать, что работы эти были поддержаны математиками, хотя далеко не единогласно. А приборостроители, секция приборостроения и вычислительной техники, как они сейчас плохо поддерживают работы по вычислительной технике и системам (не то, что по какому-нибудь прибору или по новому виду оптического стекла), так и тогда, тем более теоретические работы не поддерживали. У меня так получилось, что шансов было очень мало на получение Ленинской премии, но меня тогда поддержал М. В. Келдыш Он такую очень продуманную речь сказал, когда обсуждалась работа, и она прошла. И хорошо прошла.

Это в апреле. А в июне 1964 г. были выборы в Академию наук СССР. В нашем институте к этому времени уже побывали почти все члены отделения математики АН СCСР, которые могли что-то понять в этом деле: Лаврентьев[38], Соболев[39], Келдыш (правда, Келдыш несколько позже был), Мальцев[40] и другие. А Дородницын бывал с самого начала становления института и оказывал наибольшую поддержку на всех поворотах до последнего времени, когда мы стали претендовать на руководство вычислительной техникой страны. А до этого он нас безоговорочно поддерживал.

Все члены отделения, побывавшие в Институте кибернетики, высоко оценивали работу. Но, тем не менее, вакансия была одна на выборах в академики АН СССР под названием "математика, в том числе вычислительная математика”. А кандидатов было много. Не так много, правда, как сейчас бывает, а, четыре, по-моему, человека. После первого тура остались двое – Ю. В. Линник[41] из Ленинграда и я; прошли мы вдвоем во втором туре. В таком случае нужно или переголосовывать, или просить дополнительную вакансию.

М. В. Келдыш формально написал просьбу о предоставлении дополнительной вакансии. А в то время, в 1964 г., Подгорного, который был в начале моего пребывания в Киеве первым секретарем ЦК КПУ, перевели в Москву, где он стал председателем Президиума Верховного Совета СССР. И я попросил Б. Е Патона, и Борис Евгеньевич позвонил Подгорному с просьбой выделить вакансию. Патон позвонил, и вакансия была выделена, поэтому мы с Ю. В. Линником на одну вакансию вдвоем прошли. И потом у нас с ним были очень хорошие отношения, но он, к сожалению, рано умер. У нас в отделении он, по-моему, был единственный иностранный член Шведской академии наук, поскольку он многомерной статистикой занимался, а там самый крупный специалист в мире по многомерной статистике.

И когда было объявлено, что Нобелевские премии будут давать и по экономике, он стал готовить выдвижение моей кандидатуры на Нобелевскую премию по экономике. У нас дома лежит его письмо по этому вопросу. Ну, в то время это было еще рано. А правом выдвижения на Нобелевскую премию пользуются действительные члены Шведской академии наук, иностранные члены и лауреаты Нобелевской премии. Но Линник умер скоропостижно.

Теперь я расскажу про все награды и выборы другие. В 1964 г. меня выбрали членом Киевского обкома КПУ. На XXIII съезде Компартии Украины, хоть я и не был делегатом, меня избрали членом ЦК КПУ. Затем я был делегатом XXIV, XXV и XXVI съездов КПСС и XXIV, ХХV и XXVI съездов КПУ и избирался каждый раз в ЦК КПУ.

В 1966 г. меня избрали депутатом Верховного Совета УССР по Одесскому центральному избирательному округу, а начиная с 1970 г. по настоящее время я являюсь депутатом Верховного Совета СССР по Харьковскому центральному избирательному округу.

Теперь несколько слов об орденах. В 1969 г. был юбилей – пятидесятилетие Академии наук УССР. К этому юбилею ряд институтов и ряд ученых были награждены. В частности, Институт кибернетики УССР и Институт электросварки им. Е. О. Патона получили орден Ленина "за успехи в развитии науки и подготовке кадров” – так было сформулировано в Указе о награждении нашего института. Я стал Героем Социалистического труда и получил первый орден Ленина. Второй орден Ленина я получил по итогам пятилетки в 1976 г., а перед этим, в 1973 г., в связи с моим пятидесятилетним юбилеем – орден Октябрьской революции. А в 1975 г. в связи с 250-летием Академии наук СССР я был награжден третьим орденом Ленина.

В 1968 г. коллективу под моим руководством (М. В. Глушков, А. А. Стогний, С. Б. Погребинский[42], А. А. Летичевский[43], В. Д. Лосев[44], И. Н. Молчанов[45], Ю. В. Благовещенский) была присуждена Государственная премия СССР за машину "Мир-1”. И тоже проходила она не гладко, т.е. секция математики (Комитета по Ленинским и Государственным премиям) ее поддерживала, а секция приборостроения и вычислительной техники – нет. А получить премию эту очень тяжело, потому что нужно получить три четверти голосов тайным голосованием.

И голосуют люди, которые ничего не понимают, потому что на Пленуме – 110 или 115 человек разных специальностей, есть и представители рабочего класса и т.п. И они в основном смотрят на то, как проголосовали секции, т.е. голосуют автоматически. У нас мощная поддержка была с разных сторон, и мы получили премию.

Вторую Государственную премию СССР получить очень трудно. В Уставе записано, что ее можно получить в исключительных случаях и не раньше, чем через 5 лет после получения первой. В 1977