Маски. Иллюзия заблуждений - Медведева Алена Викторовна - Страница 39

39

К подобному меня никто не готовил. Я стыдился случившегося, а еще больше боялся. И боюсь до сих пор. Не понимаю того странного влияния, что ты оказываешь на меня.

– Ты боишься меня?! – Даже в моем отчаянном состоянии это признание поразило.

Переместив взгляд на сосредоточенное лицо Орино, я пыталась отыскать в его чертах иронию.

– Ты даже не представляешь, сколько страхов появилось в моем сердце с момента нашего знакомства. Если сначала я считал все безобидной странностью, временным развлекательным эпизодом, то после пробуждения ньех понял, что со мной произошло нечто фантастическое!

Пассажиры вокруг спали, беседовали или смотрели фильмы, стюарды и стюардессы сновали по проходу между рядами кресел, разнося напитки. Нас словно не было в салоне самолета. И это очень отвечало моим внутренним ощущениям – я чувствовала себя лишенным плоти духом, лишь жалкой тенью былой личности.

– Я очень сожалею о той встрече! Очень!

Если бы можно было вырвать сердце из груди, я бы это сейчас сделала. Болело не только сердце, но и душа. И боли я уже не скрывала, я вся была пропитана ею, включая мой голос.

– Давай помолчим. Не могу тебя слушать! Не могу!

– Ты должна.

Привычно суровый облик Орино – отстраненность, не позволяющая проникнуть в сердцевину его дум.

– Регина, нам необходимо объясниться, без этого бессмысленны любые дальнейшие планы. Каждый из нас обязан наконец уяснить, в чем его долг. И поговорим тут, сейчас. Когда ни один из нас не может убежать друг от друга, когда мы в чреве этого жуткого аппарата!

На последних словах Орино непроизвольно вздрогнул, подтверждая мои ожидания, для него это путешествие – кошмар наяву.

– Ты хочешь что-нибудь поесть?

Кивнув на стюардессу, замершую рядом под влиянием его неумолимого взгляда, точно земной мотылек в свете фар, Орино выжидательно замолчал.

– Да, все равно что, – безразлично кивнула я девушке в форменной блузке. Сейчас все для меня утратило вкус, цвет, смысл.

– Ты злишься на меня, это так естественно для вас, – продолжил Орино.

– Нет, – устало качнула я головой, вновь отворачиваясь к иллюминатору и всматриваясь в белую пену облаков, такую осязаемую и материальную на вид. – На себя.

– И есть за что, – будто не слыша моих слов, проговорил Орино. – Я слишком часто использовал свою силу напрасно, в итоге разрушив «человеческую сказку», что намерен был создать для тебя.

– Сказку?

– Да. По моему плану ты должна была прожить свою жизнь рядом со мной, пребывая в убеждении, что нашла свой идеал мужчины. Я желал, чтобы ты обрела ваше так называемое «земное счастье». Регина, поверь, я не желаю тебе зла.

В немом шоке я открыла рот, чтобы спросить, верно ли его поняла, но так и не нашла подходящих слов.

– Я мог бы всю жизнь поддерживать в тебе ощущение счастья… – явно сожалел о неудаче Орино. – Но слишком самонадеянно разбрасывался силой, не думая о пределе твоих возможностей. Не понимая, что остальные не смогут проигнорировать факт твоего появления.

– Как это – поддерживать?

– Как в первое время после нашей встречи. Или как на Земле. Когда я хочу, могу быть очень терпеливым с землянами. А ради тебя я на время старался уподобляться вам.

Вспомнив маму, кормящую ужином Орино, друзей, искренне делящихся с верлианцем своим родительским счастьем, да даже Кузьмина, считающего, что делает с ним одно важное для общего блага дело, непроизвольно скривилась.

Как противно! Одно притворство и ложь. В этом весь смысл их пресловутого долга – обмануть всех ради собственных интересов.

– Ты планировал оставить меня на Верлинее? – Меня вдруг осенило.

– Только поначалу. Потом понял, что нигде не смогу оставить тебя одну, особенно там. А мой долг не позволит надолго задерживаться дома.

– Почему? – спросила скорее из вежливости, на самом деле меня уже ничто не интересовало. Я и так услышала достаточно. – Из-за Кьело? Она бы мне отомстила?

Или у этих «водоплавающих» не принято злиться на женщину, что увела у тебя мужчину? Хотя этих мужчин у нее… Да и вообще у них же все иначе!

– Кьело, конечно, тоже. Но и Ньер, и другие, кому он сообщил бы.

– А что бы они со мной сделали?

– Уничтожили. Ты прямая угроза моему долгу.

Опять этот долг! Мне уже хотелось выпрыгнуть из самолета, так мучительно было слушать признания Орино.

– Значит, если бы не они, я прожила бы всю жизнь на Верлинее в полной любви и гармонии с собой, полагая, что встретила свою половинку. Ждала бы тебя с «космических» вахт и упивалась ощущением собственного везения (школьные подруги удавились бы ради шанса оказаться на моем месте!). Ах да, растила бы детей, случись им у нас появиться.

По лицу Орино промелькнула мимолетная тень. Неприметная кому-то другому, но я слишком хорошо его знала.

– Нет? – Я впилась в него взглядом, не позволяя уйти от ответа. – Про детей я переборщила? Да? Конечно! Они же – ваш фетиш, смысл жизни. Мне бы их не доверили?!

Орино молчал.

– Говори! – рявкнула я на весь салон самолета, благо меня все равно никто не услышал.

– Регина, ты прожила бы счастливую жизнь. Я планировал это так.

– Дети?! – рывком подавшись к нему навстречу, я уставилась в его глаза. – Ты бы забрал их?!

– Регина, ты должна понимать, что не способна вырастить потомка высшего верлианца, – осторожно признал он то, что я уже поняла. – Я верил, что смогу получить от тебя потомка. Но ты… ты бы не помнила, не ощущала утраты. Я не чудовище и никогда не стремился тебя мучить.

Обмякнув в кресле, уставилась на свой огромный живот. Описать собственные чувства в этот миг не смогла бы, единственный, кто ощущал сейчас мое состояние, – ребенок.

И он вырастет, не зная обо мне? Воспитанный в чувстве превосходства над такими же, какой была его мать? Вырастет рядом с этим верлианцем, став его подобием?

– Регина? – Орино положил ладонь поверх моих пальцев, и я поняла, что совсем заледенела, ощутив тепло его руки. – Не переживай так. Мои планы не осуществились. Я сделал ошибку, слишком увлекшись игрой в твое счастье. Это предопределило провал.

– Они не осуществились бы в любом случае. – Оттолкнув его ладонь, подняла на Орино уверенный взгляд.

Слишком хорошо я помнила собственные чувства, непонимание и тревогу, мучившие меня в самом начале наших отношений. Я в глубине души чувствовала, что все происходящее вокруг меня – притворство. Просто не позволяла себе признаться в этом!

– Вся твоя сила не помогала. Верь или нет, но я все знала сама. И точно не была счастлива.

Мы молчали, обмениваясь взглядами. Орино, наверное, не верил мне – я видела сомнения в глубине черного ромбовидного значка. Но для меня в эти минуты все разложилось по полочкам: мои метания не случайны, это сознание искало выход из ловушки. И пусть я не могла распознать ее, но чувствовала – она есть.

Внезапно вспомнились разговоры островитян. О детях. У этих простых, живущих в полном единении с природой людей не было сомнений, что дети – это дар, которым награждают нас высшие силы. Не важно какие и есть ли они на самом деле – духи,