раньше вернулись. В доме было тихо. Я подумала, что Валентина нет. Уложив малыша, хотела пройти в гостиную, когда услышала вздох, а потом слабый стон. Я быстро

поднялась по лестнице и без стука вошла в комнату. Валентин не ожидал этого. Он хотел

что-то сказать, но от боли только тяжело дышал. Я бросилась к нему. Но муж отстранился

едва слышно прошептав: «Я не потерплю слёз, если это повторится, ты меня больше не

увидишь». Что-то ещё добавить у него не было сил. Он закрыл глаза, а потом... потом тихо

засмеялся: «Зря ты меня не послушала. Я ведь предупреждал. Теперь без обид. Ты будешь

самой красивой из вдов. Но ты же получила, что хотела?! У тебя есть сын». Валерий

Степанович, я не могут найти себе места.

Слушая рассказ невестки, Валерий невольно побледнел. Он помнил, что и при их

разговоре у реки, сыну тоже было плохо. Тревога острым ножом полоснула сердце.

Но для Валентина, он предатель и трус...

— Что же ты хочешь от меня? — смотря куда-то в сторону, глухо спросил Валерий.

Катя не поняла вопрос, потому быстро заговорила:

— Убедите его лечиться. Вы один кого он послушает.

Свёкор отрицательно покачал головой:

— Если бы он нуждался во мне, то приехал бы сам.

— Что вы говорите? — воскликнула Катя. — Это же Валентин! Он никогда не попросит

помощи!

Валерий тяжело выдохнул:

— Я всегда помогу, но только когда он сам обратится. Мне больше нечего сказать.

Катя поднялась, сжимая дрожащие пальцы.

— Вам очень долго придётся ждать. И будет ли кого?!

Женщина подошла к Валерию, забрав ребёнка.

— Извините, что побеспокоила. Нам с Сашей пора.

— Перестань! Куда ты? Вы только приехали. На улице сильный мороз.

— Ничего, мы доберёмся, — Катя решительно направилась к выходу. — До свидания.

Невестка вышла, а Валерий прислонился к стене, устало закрывая глаза. Ему захотелось, чтобы сын снова стал таким же малышом, перед которым не нужно держать ответ за свои

поступки.

ГЛАВА 10

Валентин неотрывно смотрел в окно на голубое, по-зимнему чистое небо. Мария с

тревогой наблюдала за парнем.

— Тебе не до меня. Если хочешь, я уйду, — тихо проговорила она.

Валентин усмехнулся:

— Я слишком долго был один, чтобы снова этого хотеть. Я тебя внимательно слушаю.

Сейчас Марии, все проблемы, казались, недостойными внимания, и всё же она

заговорила, чтобы отвлечь собеседника.

— Я не приезжала не потому, что осуждала сестру, хотя и не могла принять вашей

свадьбы.

Валентин улыбнулся. Он вспомнил тот помпезный день. Это была насмешка, жестокая

издёвка. Только чья? Над кем? На грандиозном торжестве принимало участия более

тысячи человек. Валентин сам был автором идеи. И потребовал, чтобы ни на йоту не

отступили от его замысла. Гости в дорогих нарядах, много прессы и съёмок. Сотни его

знакомых, знакомых родителей, Катины друзья. Да и вся округа, кто хотя бы немного их

знал. Мужчины в чёрных фраках, женщины в изысканных нарядах. Вместо машин кареты, запряжённые породистыми лошадьми, без малейших украшений. Праздник походил на

средневековый бал. Горели свечи, лилась музыка живого оркестра. Валентин вёл по

устланному алыми розами залу бледную Катю. Её струящееся платье тянулось длинным

шлейфом, а пальцы дрожали в крепко сжимавшей их руке мужа. Валентин часто шутил, не

обращая внимания на испуганные, подавленные взгляды Кати. Кружа её в звуках

старинного вальса, он с усмешкой спросил:

— Ты счастлива?

Женщина опустила глаза.

— Нет? Почему же? Ты хотела сказки? Я тебе её предоставил! Наслаждайся! Но учти, сказки