Когда цветет полынь - Марат Муллакаев - Страница 9

9

Малыш ты мой

родной! Ты настоящий брат! Где достал?

– Нашел, – соврал я, наслаждаясь произведенным эффектом и уже сожалея, что зря

обижался на него. «Малыш» вместе с «ты мой родной» очень даже звучит приятно. Тем

более: «Ты настоящий брат!», это вообще здорово!

Мне не хотелось при Зухре рассказывать ему, что на прошлой неделе на прополке

мака я эту пачку с портсигаром стащил у хромого бригадира нашего отделения

колхоза. Человека жестокого, постоянно поднимающего руку на любого, будь то

колхозницаили ребенок.Случилось это в тот момент, когда он, отругав старого

механизатора последними словами, ушел, забыв свою куртку на земле. Проходя

мимо, я увидел выпавший портсигар, а остальное уже было делом техники. Я

спрятал его в заветном дупле и хотел потом отдатьДанису,но как-то забыл.

Вспомнил лишь перед побегом, когда пошел доставать спрятанные в этом тайнике

перочинный нож и крючки для ловли рыб. Потом все так закрутилось, что совсем

запамятовал об этом.

Маленькая радость друга подняла настроение и нам. Мы начали считать падающие

звезды и загадывать желания. Я мечтал завтра поймать большую щуку, чтобы досыта

накормить друзей. Данис – сыскать много, много денег нам на дорогу. Зухра захотела

найти новую рубашку для Даниса.

–Утебя совсем износилась, – объяснила она свое желание. – Стыдно будет

предстать перед своим братом в такой рубашке. Я права? Эй, чего молчишь?

Данис долго не отвечал. Наконец, собравшись с духом, выпалил, словно выстрелил:

– Нет у меня брата. Я вас обманул. Сколько раз пытался сказать, не смог. Он

погиб. Служил в Красноярске, попал под гусеницы танка… Обманул я вас…

9

Повесть

– Ты шутишь? Скажи, что пошутил, – Зухра отказывалась верить в услышанное.

– Нет. Не шучу. Я виноват перед вами, не думал, что вы тоже захотите бежать… Хотел

только один… Потом не смог вам отказать…

Наступила гробовая тишина.

– Куда же мы теперь? – шепотом промолвила Зухра.

– Не знаю, – ответил Данис, тоже переходя на шепот.

Я оторопел, уж чего, чего, но такого поворота судьбы не ожидал. Значит, бежать нам

было некуда. Приехали, называется!

Звезды все мигали и падали, все мигали и падали… Я лежал и снова начал

думать о галактических путешествиях. Вот был бы у нас космический корабль! Мы

бы сейчас улетели на самую далекую планету, где нас никто не смог бы найти и

вернуть в этот детский дом. Пусть даже мы никогда, никогда уже не возвратимся

на Землю. Увидеть туманность Андромеды, взглянуть на диски Сатурна. Что, если

на самом деле на Марсе живут люди? А на Венере? Какие они? Такие же злые, как

наш директор и воспитатели? Не может же вся Вселенная состоять из таких

людей?!

Мои межпланетные путешествия прервались с первыми всхлипами. – Данис, что

с тобой? – выдохнула Зухра, пытаясь поднять егоголову.– Что с тобой?

Всхлип перешел в рыдание.

– Почему у меня всегда.... всегда…. всегда… – пытался говорить наш друг.

Слезы душили его. Я был потрясен. Чтобы Данис плакал?!

– Не надо… Не плачь… Ты не виноват, – старалась успокоить его наша подруга. –

Перестань! Малыш, принеси воды, скорее…

Я налил из котелка воду и подал Зухре. Данис не стал сопротивляться. Слышно

было, как его зубы стучат по алюминиевой кружке. Но вода не успокоила его.

Отбросив посуду, он заговорил, словно пытаясь выговорить накопившееся:

– Зачем они меня родили? Для чего? Чтобы я скитался по детским домам? Это у

меня уже четвертый. Вначале детский приемник, потом интернат, где били, били…

Потом детдом, похожий на концлагерь. Когдаменя, обгоревшего, привезли сюда, я

был счастлив… Здесь хоть дети друг друга не гнобили…

Зухра нашла отброшенную Данисом кружку и налила воды.

– Успокойся, Данис, попей водички, – предложила она ему.

– Нет, – оттолкнул он ее руку и продолжил, стараясь унять рыдание: – Зачем же

они произвели меня на свет?