Когда цветет полынь - Марат Муллакаев - Страница 53

53

мужчина неожиданно повернулся к нашему завучу и

сказал тихо, словно прошептал:

– Вон!

Завуч вскочил, как ужаленный, и, обернувшись к нам, промямлил:

– Пошли, пошли…

– Они остаются, – остановил нас хозяин кабинета, когда мы, подчиняясь приказу

завуча, попытались встать. – А вы ждите в коридоре.

Когда он скрылся за дверью, мужчина взял стул и сел напротив нас.

– Успокойтесь, ребята, вас никто не тронет, – сказал он. – Вы хорошее дело делали,

как настоящие пионеры. Спасибо вам! А с этим завучем разберется отдел

образования.

Женщина занесла на подносе чай и конфеты, но нам уже было не до угощения.

Лучше бы он кричал, может, даже ударил разок. Резкое изменение отношения хозяина

кабинета к нам вызвало шок. Вдруг Валера побледнел и начал валиться на бок.

Хорошо, что я сидел рядом, успел подхватить. Мы уложили его на диван, и в это

время подоспела врачиха. Я вышел в коридор. Меня начало трясти, я без сил

опустился на пол. Завуч сидел в конце коридора на стульчике и сделал вид, будто меня не

заметил. Черездесять минут подъехала машина, и моего друга увезли в больницу.

Потом в кабинет вызвали завуча, через несколько минут прибежала здоровенная

баба, за ней какой-то очкарик в галстуке… Тогда я встал и ушел. Шел, шел, гляжу,

железная дорога, стоит товарняк, двери открыты. Запрыгнул. И вот я здесь. Сказали,

завтра обратно в детдом отправят.

58

Повесть

– Не дрейфь! – воскликнул Вася, – тебя точно уже бить не будут. Могут только на

день лишить харчей…

– Я не боюсь, – ответил Миша, – но как бы, когда я уеду, эти на вас не набросились.

Смотри, как шепчутся…

Увидев, что мы повернули головы в их сторону, наши недруги встали, подошли

к нам.

– Пацаны, – обратился Фишка, стараясь держаться независимо, как пантовый, – давай

мириться. Вы не трогаете нас, мы в упор не видим вас. Однако новеньких учим

порядку мы, вы не вмешиваетесь. Заметано? А когда выйдем на волю, там

посмотрим…

– Ништяк! – согласился я после некоторой паузы. – Если новенький не из детского

дома. А насчет встречи на воле, смотри, чтоб тебя потом понос не прошиб…

Это я нарочно прикинулся блатным, чтобы он не хорохорился перед нами, не

распускал хвост. Кто знает, что он, этот Фишка, выкинет, когда уедет Миша. Вдруг

заселят какого-то его дружка? Тогда нам несдобровать. Трусливые, как я не раз

убеждался, самые жестокие. Но Фишка, видать, не хотел пока конфликтовать с нами. В

знак примирения очень кстати принес нам кулечек конфет. Завязался дружеский

разговор.

Мальчишки наперебой стали знакомить меня с порядками, царящими в этом

заведении. Оказалось, командует здесь капитан, которая заходила давеча. Есть еще

старшина. Тупой, как валенок. Всегда сидит при допросах. Если не отвечаешь или

врешь, бьет проволокой по спине. Зверь. Женщины не колотят, но щипают,

описаться можно. Еще сажают в карцер. Там почти не дают жрать: хлеб и вода –

вся наша еда. Да и здесь кормят так себе: каша, чай, иногда пережаренную котлету

или рыбу подбросят. Хлеб когда дают, когда – нет. Детдомовских обратно

отправляют по железке с сопровождающими, иногда, если не повезет, даже в

спецвогоне, с малолетними урками до ближайшей к детскому дому станции и сдают

в детский приемник. Оттуда беглецов забирает представитель детского учреждения.

А сбежавшие из своего дома, как Фишка и Чирик, сидят тут, пока не приедут их

родители.

Мы пробыли здесь два дня. Нам повезло, на другой день на допрос нас вызывали

лишь один раз, была суббота, и инспекторы торопились домой. «Посидите недельку,

заговорите как миленькие! – зловеще обрисовала нам начальница наше будущее. –

Выложите все: откуда сбежали, как зовут и где стащили справку комсомольской

организации леспромхоза. Все расскажете, будьте уверены!».

Наше с Васей положение было незавидное, Мишу утром отправили «домой». Я знал,

Фишка обязательно воспользуется предоставленной возможностью нам отомстить.

Напряжение в комнате нарастало, власть в комнате снова перешла в его руки. Он

пренебрежительно покрикивал то на Васю, то на меня. Днем они побаивались нападать,

на дежурство заступил злой старшина, поэтому ждали ночи.

Но нас от потасовки с неизвестным концом неожиданно спас случай. Поздно вечером

с субботы на воскресенье напротив нашего здания вдруг начала гореть цистерна с

горючим. Вскоре она взорвалась, подпалив стены нашего барака. Стекла повылетали,

огонь немедленно проник внутрь. Дежурный милиционер вынужден был открыть

двери. И мы ринулись на