Когда цветет полынь - Марат Муллакаев - Страница 33

33

его поймать, чтобы отвести на детдомовскую ферму. Мы

начали обходить его с двух сторон, чтобы прижать к колючим кустарникам

шиповника. Уже почти подвели его, оставалось накинуть на шею ремень, но

внезапно за нашей спиной услышали топот и грозное фырканье. Вздрогнув, я

повернул голову и увидел на всех парах несущегося к нам огромного зверя. Мне

ничего неоставалось, как испуганно заорать: «Шамиль, беги!», и броситься к

колючим кустарникам. Лосиха не стала гнаться за нами, ей важно было прежде

всего спасти свое чадо. Мы уцелели, но какой ценой! Почти неделю потом друг у

друга выковыривали иголкой острые шипы из наших тел.

Стараясь не делать резких движений, я начал медленно поднимать правую руку.

Лосенок напрягся, отпрыгнул назад и скачками, играючи побежал к матери. Лосиха

посмотрела в нашу сторону, издала фыркающий звук и, торопясь, увела своих

малышей подальше от нашей стоянки.

Когда они скрылись среди деревьев, я вздохнул с облегчением

и спокойно растолкал своих спящих друзей.

Оказалось, мы спали на опушке леса. Метрах в двухстах виднелисьдобротные, с

дощатыми крышами дома, утопающие среди деревьев. Я рассказал друзьям об

утреннем визите лесных великанов. Мой сбивчивый рассказ они послушали с

недоверием. Однако поверили или сделали вид, будто поверили, лишь после того, как

я показал им следы лосей. Мы собрались и пошли к ручью освежить лица. На

этот раз родник встретил нас без крика и гама, только веселым журчанием. Даже

лягушка решила не связываться с нами, увидев нас, нырнула в воду и исчезла.

Завершив утренние процедуры, мы решительно направились по тропинке к

виднеющимся домам. Не успели сделать и десяти шагов, как увидели старую

женщину, спускающуюся к роднику. Она шла не спеша, словно любуясь утренней

красотой, не обращая на нас никакого внимания. Когда поравнялись, мы дружно

выдавили из груди: «Здравствуйте, бабушка!». Она, даже не повернув голову,

ответила недовольно: «Бабушки на базаре семечками торгуют!», и прошла мимо.

Данис не растерялся, решил снова попытать счастье.

– Тетя, у вас нет работы для нас?Спилим, наколем дрова, скосим траву…

Женщина наконец остановилась, посмотрела на нас. «Не русские, что ли?» –

спросила она безразличным тоном и, не дождавшись ответа, продолжила путь.

– Ну ее… Пошли, – шепотом проговорила Зухра, бросая испепеляющий взгляд ей

вслед.

Женщина услышала слова девушки.

– Не нукай, не корова! Куда пошли? Стойте, где стоите! Ждите!

Она набрала воды и повелительным тоном приказала:

– Чего стоишь как истукан!? Раз хочешь батрачить, хватай ведра!

Данис не стал ждать повторного приглашения, побежал к роднику.

К ее дому шли в полном молчании, будто на расстрел. Она жила в крайней

хате, на высоком фундаменте, с дощатой крышей, обросшей ярко-зеленым мхом.

«Поставь на крыльцо!» – приказала она, когда вошли во двор. Затем, проводив нас

36

Повесть

к бревнам, добавила: «Вот дрова… В сарае найдете колун, топор и пилу. Смотрите,

матросня, не сломайте пилу!». Она еще раз взглянула на Даниса, словно увидела

впервые, и произнесла с издевкой: «Сними эту красную тряпку, тебе не галстук

носить, а петлю из аркана. Детей с пути сбиваешь…».

Меня взяла за горло злость. Подумал: чего эта старая каргавыкобенивается,

строит из себя воспитку? Видали мы таких… Уже хотел высказать ей в лицо все,

что думаю о ней, но Зухра вовремя схватила мою руку и начала гладить,

успокаивая меня. Это не ускользнуло от цепкого взгляда женщины, она усмехнулась

и уже более спокойно проговорила, обращаясь к Зухре: «Окати этого малыша

водой, не ровен час, вспыхнет и сожжет усадьбу». Затем, еще раз приказав:

«Работайте, матросики!», направилась к дому. Еще обзывается, толстопузая, подумал

я. У крыльца она повернулась, крикнула: «Эй, ты, переросток! За сараем козел

валяется, принеси!»

Данис удивленно уставился на хозяйку.

– Не понял что ли? Не