Когда цветет полынь - Марат Муллакаев - Страница 20

20

пришел мастер по столярному делу и замазал Маленкова зеленой

краской. Так и висела эта картина в уголке нашей комнаты до лета прошлого, тысяча

девятьсот шестьдесят первого года. Когда к нам приезжала та грозная женщина,

директор забегал в нашу комнату, заставлял нас снимать картину с позолоченной

рамой со стены и прятать под кровати. А когда она уезжала, лично проверял, правильно

ли мы ее установили обратно на место. Однажды директор не пустил нашу группу на

ужин за то, что плохо заправили постели. Причина, конечно, была не в этом. А в том, что

бывший воспитанник Анвар прислал нашей группе посылку с конфетами. Зная порядки,

царящие в детском доме, он заранее письмом предупредил нас о содержании посылки.

Когда мы ее получили, оказалось, что она практически была пуста. Исчезли печенье,

пряники и больше половины конфет. Девчонкидоложили, что вчера вечером на кухне

воспитки пили чай с нашими конфетами. Мы возмутились и не пошли на ужин,

предложив его воспитательницам, пусть наедятся до отвала. На другой день кто-то

доложил о «ЧП» директору. Он построил нашу группу и начал выявлять зачинщика

беспорядка. «Кто позволил объявлять голодовку? – кричал он, закатывая глаза. – Это

оружие революционеров-большевиков, а не ублюдков, вроде вас! Они на это шли, чтобы

завоевать рабочему классу свободу! Кто вас надоумил? Если не укажете, останетесь без

ужина». Строй безмолвствовал. «Хорошо, раз молчите, лишаю всю группу ужина!». Он

обвел строй победным взглядом, затем неожиданно завершил: «За то, что плохо заправили

свои постели». О посылке даже не заикнулся. Когда разошлись, в отместку я достал

синюю краску, которой давеча красили забор, и нарисовал дочери вождя буденновские

усы, а самому Сталину увеличил уши. Мой одноклассник Ринат еще намалевал ему

рога... Вошедшая в комнату ночная няня, увидев творчески доработанное полотно, чуть

не упала в обморок. На другой день, когда мы вернулись из школы, шедевра на стене

уже не было. Таким мы запомнили «уход вождя» из нашей комнаты: тайно и незаметно.

Но не из нашей жизни. Вечером без объяснения причин директор снова не пустил нашу

21

Повесть

группу на ужин. И последующие три дня мы также ложились спать голодными. Но

никто не роптал, у всех было ощущение пусть маленькой, но настоящей победы.

– Ты не знаешь, куда дели это полотно? – спросил Данис, зевая.

– Не знаю, может директор к себе домой унес, мне по фигу, – ответил я. – Уж очень он

любил эту картину. Теперь, наверное, любуется ею с утра до вечера. Зачем ты вспомнил

об этом?

– Картина была написана дорогими, дефицитными красками. Если бы у меня были такие,

я бы ночное небо во всей красе нарисовал, с летящим космическим кораблем. А еще

изобразил бы нас: мы с Зухрой стоим на фоне сосен, а ты, Малыш, сидишь на пеньке

между нами. Достану краски, обязательно набросаю…

– Ничего, Данис, мы тебе непременно купим хорошие акварели, – сказала Зухра. – Так

ведь, Малыш?

Я уже не хотел отвечать, глаза слипались, тянуло ко сну.

– Тсс! – услышал я сквозь сон шепот Даниса, – он спит… Чуть позже перенесу его в

шалаш…

Утром встали рано и даже не позавтракав, тронулись в путь. Согласно расписанию

в полдень должен был прибыть наш пароход с Мишей. Шли не спеша, провожая

взглядом изредка возникающие на дороге подводы и машины. Издалека услышали

гудки судов, проплывающих по реке. Когда наконец поднялись на небольшую горку,

неожиданно перед нами открылась необыкновенная панорама, похожая на рисунок

из учебника географии.Кругом хвойные леса… Разрезая берега, разливаясь, текла

большая река Кама. По ней буксир тащил две баржи, нагруженные какими-то

механизмами. Навстречу им плыла новенькая самоходная баржа,оставляя за собой

шлейф дыма. На берегу за пригорком прятались дома деревни Саховка и

причаленная к берегу на долгие месяцы плавучая пристань.

– Красивая наша страна, большая, необъятная, – промолвила Зухра, вздыхая. – Кругом

реки, озера, поля и горы. Живи и радуйся. Только нам почему-то трудно…

– Подрастем, найдем свое место! Я вот хочу стать художником, буду рисовать

природу. Нет, лучше стану великим артистом, – с задором сообщил Данис, хлопая меня

по плечу. – А ты, Малыш, кем хочешь быть?

– Не знаю, - ответил я. – Улетел бы, как Гагарин, в космос, нашел бы необитаемую

планету и позвал к себе тебя и Зухру. Только вряд ли детдомовского возьмут в

отряд космонавтов. Не знаю…

– А я поселилась бы в таком красивом месте, – мечтательно произнесла Зухра, – и

родила бы двоих детей: мальчика и девочку. Устроилась бы работать