Улицкая Людмила Евгеньевна

Рассказы Л. Ю. Улицкой: «Трудное слово «нет», «Грустная история», «Хочу быть добрым!», «Сто пуговиц», «Скучная шуба» для детей дошкольного возраста.Рисунки М. Мироновой.

В сборник прозы Людмилы Улицкой «Счастливые» вошли повесть «Сонечка», роман «Искренне ваш Шурик», циклы рассказов «Девочки», «Детство-49» и «Бедные родственники».

Писательница Людмила Улицкая не нуждается в представлении - она давно завоевала признание читателей и на родине, и за рубежом. Ее книги переведены на многие языки мира, она - обладательница престижных премий, и самое главное - у нее есть своя преданная читательская аудитория.И вот новый роман Улицкой, над которым она работала несколько последних лет. Несомненно, это произведение зрелого мастера, который помещает свое повествование не только в границы близкого нам времени и наполняет сюжетами и реалиями недавнего прошлого, но и выводит его за пределы бытийного пространства в поисках смысла человеческого существования."Большой кусок моей жизни был связан с биологией, но по прихоти судьбы меня вынесло на другой берег. Те годы оставили значительный след в моей жизни. Это тогда мне открылось родство профессии врача с деятельностью жреца или священника, это оттуда и множество сложнейших вопросов: где границы человеческой свободы, и гае пролегают границы между здоровьем и болезнью, между жизнью и смертью... В романе «Казус Кукоцкого» нет ответов на эти вопросы, но есть размышления на эту тему, внутреннее движение в ту сторону, откуда ответы могут прийти. Рано или поздно в жизни каждого человека наступает момент, когда эти размышления становятся неизбежными". Людмила Улицкая

«Зеленый шатер» — это роман о любви, о судьбах, о характерах. Это настоящая психологическая проза. Но вместе с тем, новое произведение Улицкой шире этих определений. И, как всегда у Улицкой, кроме идейного и нравственного посыла, есть еще эмоциональная живопись, тот ее уникальный дар, который и выводит книги писательницы на десятки языков к миллионам читателей. Только ей присуща бронебойная ироничность, благодаря чему многие эпизоды на уровне одного абзаца перетекают из высокой трагедии в почти что швейковский комизм. «Зеленый шатер» — очень серьезная и очень смешная книга.

"… красота листьев и камней, и человеческих лиц, и облаков слеплена одним и тем же мастером, и слабое дуновение ветерка меняет и расположение листьев относительно друг друга, и их оттенки. Рябь на воде приобретает новый узор, умирают старики, и вылупляется молодь, а облака тем временем преобразовались в воду, были выпиты людьми и животными и вошли в почву вместе с их растворившимися телами. Маленькие люди нашего царя наблюдают эту картину, задрав голову. Они восхищаются, дерутся, убивают друг друга и целуются. Совершенно не замечая автора, которого почти нет". Л.Улицкая

В сборник вошли пьесы и кусочки "Семеро святых из деревни Брюхо" (о русских юродивых), "Мой внук Вениамин" (смешные и грустные семейные истории) и "Русское варенье". "Вишневый сад" и кусочки других пьес Чехова перевернуты у Улицкой с ног на голову: потомки Лопахина (Лепехины) дожили до того, что дачу надо продавать. И надо работать - но никто не работает. Дача разваливается. Даже "...в Москву, в Москву..." уже никто не стремится. Остается варить варенье по старинному рецепту и пытаться продать по 10$ за банку. Искушение постмодернизмом? Скорее желание сварить варенье из цитат, зарифмовать классику и современность...

«Жестоковыйный народ» – сказано про ее породу. Темперамент полководца, вдохновение, артистизм. Убеждена, что ей дано нечто, в чем отказано всем остальным. Самопожертвованию ее нет границ. Деспотизму – тоже. Автора при столкновении с нею не раз душили порывы с трудом сдерживаемой ярости. И восхищения – тоже. Она – последняя местечковая еврейка.

Героиня "Сонечки", как в многолетнем обмороке, запоем читает книги, но реальность жизни - любовь, семья, материнство - выбивает ее из чтения Наступает старость, умирает муж, уезжает дочь - и она возвращается душой к великой литературе, которая дает пищу для души, примирение, наслаждение Литература как религия жизни. Российский миф, такой близкий и такой зыбкий. Как любой миф.