Философия - Страница 5

Умберто Эко (р. 1932) – выдающийся итальянский писатель, известный русскому читателю прежде всего как автор романов «Имя Розы» (1980), «Маятник Фуко» (1988) и «Остров накануне» (1995).В мировом научном сообществе профессор Умберто Эко, почётный доктор многих иностранных университетов, знаменит в первую очередь своими работами по медиевистике, истории культуры и семиотике. Однако, занимая активную гражданскую позицию и регулярно выступая в периодической печати, он сделался своеобразным «нравственным барометром» для итальянского общества, во всяком случае – для значительной его части. При всём том Эко не часто высказывается впрямую на темы этики и общественной морали. Этот сборник эссе, опубликованный издательством «Бомпиани» в 1997 году – одно из редких исключений.

От издателей:В книге Б. Г. Кузнецова, которая является продолжением ранее изданных его работ («Разум и бытие», «Философия оптимизма», «Ценность познания» и др.), анализируется взаимодействие философии и фундаментальных научных исследований в условиях научно-технической революции, показывается, как влияет этот прецесс на развитие современных представлений о мире и его познании; в каких направлениях будет идти воздействие философии на науку в будущем. Автор затрагивает ряд вопросов, служащих предметом дискуссий среди ученых.Книга рассчитана на преподавателей, студентов вузов, научных работников, всех интересующихся философскими проблемами современной науки.От автора fb2-файла:Это первая отсканированная мною книга. Так что строго не судите. В книге отсутствовали 91 и 92 страницы! Также обращу Ваше внимание на дату издания книги: готовьтесь к упоминанию Ленина (9 раз) и Маркса (8 раз).

«Утро магов»… Кто же не слышал этих «магических слов»?! Эта удивительная книга известна давно, давно ожидаема. И вот наконец она перед вами.45 лет назад, в 1963 году, была впервые издана книга Луи Повеля и Жака Бержье "Утро магов", которая породила целый жанр литературы о магических тайнах Третьего рейха. Это была далеко не первая и не последняя попытка познакомить публику с теорией заговора, которая увенчалась коммерческим успехом. Конспирология уже давно пользуется большим спросом на рынке, поскольку миллионы людей уверены в том, что их кто-то все время водит за нос, и готовы платить тем, кто назовет виновников всех бед. Древние цивилизации и реалии XX века. Черный Орден СС и розенкрейцеры, горы Тибета и джунгли Америки, гениальные прозрения и фантастические мистификации, алхимия, бессмертие и перспективы человечества. Великие Посвященные и Антлантида, — со всем этим вы встретитесь, открыв книгу. А открыв, уверяем, не сможете оторваться, ведь там везде: тайны, тайны, тайны…Не будет преувеличением сказать, что «Утро магов» выдержала самое главное испытание — испытание временем. В своем жанре это — уже классика, так же, как и классическим стал подход авторов: видение Мира, этого нашего мира, — через удивительное, сквозь призму «фантастического реализма». И кто знает, что сможете увидеть вы…«Мы старались открыть читателю как можно больше дверей, и, т. к. большая их часть открывается вовнутрь, мы просто отошли в сторону, чтобы дать ему пройти»…

Об автореФранцузский философ Мишель Фуко (1926–1984) и через 10 лет после смерти остается одним из наиболее читаемых, изучаемых и обсуждаемых на Западе. Став в 70-е годы одной из наиболее влиятельных фигур в среде французских интеллектуалов и идейным вдохновителем целого поколения философов и исследователей в самых различных областях, Фуко и сегодня является тем, кто «учит мыслить».Чем обусловлено это исключительное положение Фуко и особый интерес к нему? Прежде всего самим способом своего философствования: принципиально недогматическим, никогда не дающим ответов, часто – провоцирующим, всегда так заостряющий или переформулирующий проблему, что открывается возможность нового взгляда на нее, нового поворота мысли. Интерес к Фуко связан также с тем, что он ввел в сферу философского рассмотрения и тематизировал такие области существования человека, которые прежде никогда не удостаивались внимания профессиональных философов: безумие, клиника, тюрьма, сексуальность. Одной из таких областей стала область дискурсивных практик, называемая Фуко по-разному: «дискурс», «дискурс – мысль», «сказанные вещи», «архив». В какой-то момент мысль Фуко фокусировалась именно на дискурсе, который выступил в качестве независимой, самодостаточной и саморегулируемой инстанции, первичной по отношению ко всем прочим практикам и в определенном смысле ими управляющей. Этим подход Фуко отличается от всего того множества концепций языка, речи, знака и т. д., которыми богат ХХ век.В публикуемой работе можно видеть попытку самоопределения Фуко по отношению к двум ведущим направлением гуманитарной мысли нашего времени: семиотике, с одной стороны – той, для которой первичной реальностью являются сами «сырые», неинтерпретированные знаки, и герменевтике – с другой, которая, напротив, в качестве первичной признает реальность интерпретации и осуществляющей эту интерпретацию субъективности. Сам Фуко дистацируется и от того, и от другого не только тонко и проницательно, отмечая непреходящие завоевания каждого из подходов, но вскрывая также и проблематизируя фундаментальные допущения и уловки, стоящей за ними мысли, несостоятельность которых и заставляет Фуко ставить вопрос о выделении дискурса в качестве автономной сферы, с присущими ей механизмами возникновения и функционирования, распределения и ограничения. («L'Archeologie du savoir», 1969 и «L'Ordre du discours»,1971)Данный текст интересен своим переходным характером, он позволяет увидеть движение мысли Фуко, «кухню» его работы, В самом деле, где находится автор, когда он обсуждает герменевтику, семиологию, структурализм и т. д.? Скорее всего в том особом пространстве «археологического», или «генеалогического», как позже назовет его Фуко, анализа, который предполагает восстановление предпосылок и условий возможности тех или иных форм мысли. И здесь дистанцированность Фуко оказывается только оборотной стороной его страстной вовлеченности: опыт чтения и понимания работ Фуко с несомненностью показывает, что с наибольшей яростью его критика обрушивается каждый раз на то, со стороны чего он испытывает наиболее сильное влияние. Известны признания Фуко о его намерениях написать «археологию герменевтики», равно как и указания на то, какую роль сыграл для него в 60-е годы структурализм (достаточно сказать, что подзаголовок «Слов и вещей» – «Археология гуманитарного знания» – первоначально выглядел иначе: «Археология структурализма»). И вместе с тем заверения, что ни «структуралистом», ни «герменевтом» он никогда не был… Археологический анализ, как можно предположить и был для Фуко кроме прочего, а может быть и прежде всего, способом «разотождествления», или говоря его языком: «открепления» от всяких «временных» форм мысли, инструментом «критической работы мысли над самой собой». В этом Фуко и видел основную задачу и смысл философствования.1 марта 1994 Светлана Табачникова

Со смертью не заканчивается все. Душа перерождается в новое тело. Об этом учит религия востока. Но к настоящему времени исследователями воспоминаний о прошлых жизнях открыт ряд фактов, которые не укладываются в ту версию учения о перерождении, что предлагает восток.Как объяснить парадоксы реинкарнации? Существовало ли некогда целостное учение, относительно которого восточная версия представляет лишь сохранившийся фрагмент?Серия книг известного писателя-традиционалиста Дмитрия Логинова раскрывает учение о перерождении, как знал его праантичный север. Первая из книг серии повествует, каков был источник ведения и какой тайной о путях духа владели древние руссы.

Загадочный рассказ-притча, как и все истории из сериала о маленьком мальчике, помогающая понять что-то очень важное... В рассказе о шуме Дождя целых три вопроса и ни одного прямого ответа, но о которых надо обязательно догадаться...

Есть вещи, о которых очень трудно говорить прямо. Свобода, настоящая дружба и любовь... Слишком дорогие понятия, а слова, которые их обозначают, от чрезмерного употребления стерлись и уже не вызывают доверия. «Небо на двоих» мало о чем говорит прямо, а сокровенное смущенно прячет за образами. Но каждая история цикла так или иначе посвящена именно самым важным вещам, о которых мы забываем, но к которым невольно стремится каждый человек... Конечно же, даже ребенок поймет, что в этих сказках нет никаких белочек, ежиков, синичек и других лесных зверушек, а есть только Личность, ее разные стороны. Ведь все мы можем быть и колючим практичным Ежиком, и пушистой Белочкой, и мудрым Грачом, и непослушным Медвежонком... И все это в одном человеке! Но сказки тем и хороши, что не обязательно читать и задумываться, а что значит вот этот образ, а что – другой. Сказки можно читать просто для удовольствия, и при этом неожиданно обнаружить, что вдруг осознал нечто важное, о чем и не задумываешься, когда просто живешь в лесу нашего мира и озабочен только припасами, едой и сном в своем домике... Эти сказки не стоит читать сразу все, потому что каждая история говорит о чем-то своем и по-разному. Есть совсем детские сказки, вроде «Маминого тепла», «Доброго чуда» и «Трех правил доброты», а есть весьма сложные и философские, вроде «Подземного гостя» и «Внутренних вошек»... Такой разброс кажется странным, когда читаешь сборник не прерываясь, не делая пауз между историями, – едва читатель погрузился в наивные переживания и страхи Медвежонка («Мамино тепло»), как вдруг ему предлагают решать проблемы сознания («Внутренние вошки») или жизни и смерти («Земные звездочки»). Поэтому самое лучшее в первый раз читать сказки по порядку, но по одной, после каждой истории откладывая книгу и пытаясь понять настроение, энергию и смысл именно только что прочитанного. И тогда сбудется мое обещание: каждый ребенок, независимо от возраста, прочитавший эти сказки, станет немножко лучше! А на душе у него станет светлее!..

Впервые переведенный на русский язык труд под общим названием "Очерки об индуизме" (1968) включает в хронологическомпорядке статьи, опубликованные в период с 1930 по 1949 годы, а также предпринятый Геноном обзор книг и статей других авторов на эту же тему. Эта работа очень важна для понимания взглядов Генона и, в особенности, его главной и фундаментальной доктрины о единой духовной Традиции.

"Lecteur, je suis moi-m?me la mati?re de mon livre": c'est ce surprenant aveu de subjectivit? qui ouvre l'un des textes les plus modernes de la litt?rature fran?aise, quoique l'un des plus anciens. ? la mort de son ami La Bo?tie, Montaigne d?cide en effet de prendre la plume pour perp?tuer leurs discussions si f?condes. Sur ce mode autobiographique, tous les sujets seront abord?s, de l'amiti? ? l'?ducation, de la philosophie ? la lecture, de la religion ? la mort des hommes. En s'observant lui-m?me, Montaigne fait ainsi le tour de l'homme, proposant une r?flexion essentielle sur sa place dans le monde et sur le champ d'action de la pens?e humaine.Au si?cle de Rabelais, des po?tes de la Pl?iade et de l'humanisme europ?en, l'oeuvre de Montaigne reste une m?t?orite inclassable, entre ?criture personnelle et monument philosophique. Oeuvre d'un homme engag? dans son temps, les Essais allaient fonder toute une tradition d'?criture ? la fran?aise, de Pascal ? Malraux, de Rousseau ? Camus.

Христианство и инициация, Et-Tawhid, Влияние исламской цивилизации на Европу, Письма Гвидо Де Джорджио, Атлантида и Гиперборея, Зодиак и страны света и др.

Книга выдающегося французского мыслителя, знатока восточных культур, эзотерических и мистических учений Рене Генона посвящена проблемам религиозного символизма, эсхатологии, кризису современного мира и судьбам истинной духовной традиции.

В книге, помимо исследования о космических циклах, есть работы об Атлантиде и Гиперборее, а также тексты о древнееврейской, египетской и греко-латинской традициях. Традиционные космологические знания, содержащиеся в данной книге, составляют, несомненно, труд, не имеющий аналога ни на одном языке мира. Актуальность этих работ, созданных в первой половине 20-го века, сохраняется и в наше время.

Если вы довольны современным миром и продолжаете тешить себя иллюзиями прогресса - эта книга не для вас.Если вы махнули рукой на этот мир, решив покинуть его ради самосовершенствования или спасения души, эта книга вряд ли попадет в ваши руки.Если вы догадываетесь, что окружающий мир далек от того, чтобы быть "лучшим из возможных" и сомневаетесь в том, что человек есть "венец творения", но не находите в себе достаточно сил, чтобы противостоять ему, предпочитая плыть по течению, у вас есть шанс, прочтя эту книгу, изменить свою позицию.Если же, наконец, вы предполагаете, что человеческое состояние есть лишь одно из возможных состояний, но также обладающее своим смыслом, что ваша жизнь здесь и сейчас есть не простая случайность или следствие некого греха, но, скорее, один из этапов долгого пути, тогда, возможно, вы найдете в этой книге ориентиры, которые помогут вам честно и осознанно пройти свой путь, не увиливая от возможных испытаний, но и не попадаясь на соблазны и ловушки, подстерегающие вас на этом пути.

Книга о древней сакральной символике и ее проявлениях в различных религиозно-культурных традициях.

Brave New World Revisited (Harper & Row, 1958), written by Huxley almost thirty years after Brave New World, was a non-fiction work in which Huxley considered whether the world had moved toward or away from his vision of the future from the 1930s. He believed when he wrote the original novel that it was a reasonable guess as to where the world might go in the future but in Brave New World Revisited he concluded that the world was becoming much more like Brave New World much faster than he thought.