Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Каникулы Уморушки - Каришнев-Лубоцкий Михаил Александрович - Страница 6


6
Изменить размер шрифта:

– Теперь грим! – скомандовала Барабанова. – Копейкина, Рубенс, Брызгалова – приступайте!

Лучшие художницы новокуличанской школы Оля Копейкина, Галя Рубенс и Вероника Брызгалова усадили кандидата в нечистую силу за маленький столик, поставили перед ним трехстворчатое зеркало и принялись за колдовство. Ножницы, как кузнечики, стрекотали в ловких руках Вероники Брызгаловой, летая над головой Пети и отсекая от его шевелюры все лишнее. Лишнего было много, и Брыклину не хотелось с ним расставаться, но приходилось терпеть, тая в душе надежду, что волосы еще когда-нибудь вырастут и, может быть, даже скоро. Пока Вероника колдовала над прической, дочка артиста областного театра и однофамилица голландского живописца Галя Рубенс накладывала на лицо своей жертвы театральный грим, румяна и тени. А победительница областного конкурса «Юный дизайнер» Оля Копейкина изощрялась в фантазии, где бы получше приляпать или сделать нашлепку.

Через каких-нибудь пятнадцать минут тонкие белесые брови Пети закустились, закурчавились рыже-коричневым мехом; нос, и без того поглядывавший гордо в небеса, еще больше задрался вверх, навеки зарекаясь смотреть на грешную землю; уши Брыклина, маленькие, плотно прижатые к голове, вдруг выросли как на дрожжах и вытянулись острыми лопушками над затылком сантиметров на двадцать-тридцать, – при этом они почему-то свой природный бело-розовый цвет опрометчиво поменяли на цвет кофейной гущи, чуть тронутой местами изумрудной плесенью. После долгих раздумий и тяжелых душевных колебаний Оля Копейкина приклеила к Петиному носу (уже на две трети ему не принадлежащему) большой свинячий пятак. Когда Петя увидел его в зеркале, то непроизвольно хрюкнул от ужаса. Но так как он был умный и смелый мальчик, то сумел все-таки быстро взять себя в руки (точнее, в лапы).

– Ну, что? Готово, девочки? – спросила Барабанова, заглядывая в гримерную.

– Готово! – дружно доложили Копейкина, Рубенс и Брызгалова.

Тогда Светлана Николаевна вошла в комнату к гримерам и посмотрела на Петю.

– СОВСЕМ КАК НАСТОЯЩИЙ!!! – радостно выдохнула Барабанова, временно утратив бдительность борца-атеиста.

– Еще бы клыки приделать и вместо глаз фонарики воткнуть – и стал бы КАК НАСТОЯЩИЙ, – поддакнула ей Галочка Рубенс.

Но клыков, после небольшого размышления, Пете не стали втыкать в рот. И менять глаза на фонарики тоже не стали. Брыклин и так был хорош, так хорош, что если бы черти и в самом деле существовали, то они не задумываясь приняли бы его в свою компанию. А когда бы они узнали, что Брыклин променял родной коллектив третьего «Б» класса на щедрые подарки, наверняка стали бы относиться к нему с огромным уважением.

Глава девятая,

в которой в новокуличанскую школу приносит нечистую силу

Уморушка и Маришка вошли в новокуличанскую школу с парадного входа без всяких приключений. Пожилая нянечка, дежурившая у дверей, лениво окинула девочек и их огромный чемодан сонным взглядом и также лениво подумала: «Носит тут всякую нечистую силу… Полы только топчут…»

Подружки вежливо поздоровались с нянечкой и тут же с горечью убедились, что бедная женщина страдает сильной глухотой. Тогда они не стали расспрашивать, где проходит репетиция драмкружка – это наверняка было бы бессмысленной тратой времени, а решили самостоятельно попробовать найти здешних артистов.

– Идем, – сказала Маришка Уморушке. – Они скорее всего где-нибудь на первом этаже. Зрительные залы всегда на первом этаже делают.

И девочки бодро зашагали по гулкому школьному коридору, непривычно тихому и безлюдному. Нянечка посмотрела им вслед, и снова ленивая мысль пролетела, еле помахивая тяжелыми крыльями в ее голове: «А „дипломаты“ теперь, видать, пошли – ну, настоящие чемоданы!.. И кто эту моду придумывает? Наверное, за границей».

А Уморушка и Маришка с супермодным «дипломатом» уже приближались к заветной цели. Свернув в конце коридора направо, они вдруг уперлись в большие двустворчатые двери с красивой табличкой:

АКТОВЫЙ ЗАЛ

Чуть ниже таблички висел лист ватмана. На нем было написано:

Посторонним не входить!

Идет репетиция!

– Ее-то нам и надо! – обрадовалась Маришка, прочитав объявление.

– Кого «ее»? – удивилась Уморушка. – Нам Петя Брыклин нужен!

– А тут, по-твоему, кто?

– Здесь какая-то репетиция ходит… Вдруг она кусачая? Видишь: «Посторонним не входить!»

Маришка догадалась, что ее подружка может через минуту улетучиться, испугавшись неведомой «репетиции», и поспешила ее успокоить:

– Не волнуйся, она не кусается. Репетиция – это вроде театрального урока. На ней спектакль разучивают.

Уморушка уже знала, что такое спектакль (она их сама устраивала дедушке каждую неделю, но без репетиций), и успокоилась. Подружки приоткрыли одну створку дверей, заглянули в актовый зал и увидели сидящую за столиком с включенной настольной лампой Светлану Николаевну. Она внимательно следила за всем происходящим на сцене и сверяла то, что говорили актеры, с подлинным текстом стихов А.С. Пушкина.

Когда Маришка и Уморушка заглянули в актовый зал, Барабановой не за чем было особо следить: на сцене шла пантомима. Жутковатого вида маленький облезлый бесенок безуспешно пытался подлезть под гнедую кобылу, сделанную руками Вероники Брызгаловой и Галочки Рубенс из твердого картона. Огромная, с очень мирным, по-видимому, характером, лошадь, не шевелясь, стояла на сцене и сосредоточенно думала о чем-то потустороннем. Но стоило только исчадию ада приблизиться к ней вплотную, как лошадь вдруг начинала валиться набок, стремясь упасть на уже порядком взмыленного бесенка, чтобы своей тушей попытаться сделать доброе дело: вышибить из представителя нечистой силы если не душу, то хотя бы дух. Рядом с лошадью-убийцей и затравленным чертенком прохаживалась по сцене длинноногая девчонка, наряженная в мужской костюм крестьянина восемнадцатого века, и без всякого сострадания смотрела на упорные попытки гнедой кобылицы разделаться с варягом из светлогорской школы. Когда лошадь падала, не успев привести свой тайный приговор в исполнение, девчонка поднимала ее на ноги для новых подвигов.

– Зайди с той стороны!.. Зайди с этой стороны!.. Зайди крадучись!.. Зайди быстро!.. – командовала из зала режиссер-постановщик Светлана Барабанова.

Любитель щедрых призов послушно выполнял волю режиссера, но лошадь было постоянно начеку и с огромным успехом отражала все дьявольские ухищрения бесенка и его вдохновителей: С.Н. Барабановой и А.С. Пушкина.

– Центр тяжести не рассчитали!.. – шептала за кулисами Оля Копейкина и прижимала к губам кулачки, перемазанные краской и гуашью. – Нужно было гирьки в ноги кобыле вложить, тогда бы она не кувыркалась!

– А кто ее тогда поднять бы смог? С гирьками в четырех ногах? – остудила подружку Галочка Рубенс. – Этому пацаненку из пятнадцатой школы вовек не поднять!

Пока они спорили, Петя Брыклин сделал еще две безуспешные попытки подлезть под их ужасное творение, чудом избежав оба раза смертельной опасности. Наконец Петя не выдержал, уселся рядом с поверженной кобылицей и тихо заплакал, размазывая по щекам бесовский грим.

– Ты что, Петь? – с неожиданной для него сердечностью спросил длинноногий Балда и заглянул неудачливому чертенку в залитые слезами глаза.

Режиссер Барабанова объявила перерыв и поспешила на сцену к ревущему дарованию.

– Пора, – сказала Маришка. – Действуй, Уморушка!

– Ага… – побледнев. ответила та. – Сейчас…

И распахнув гостеприимную пасть чемодана, громко произнесла:

– Абрус-швабрус-кадабрус!.. Анды-шаланды-баланды!..

– Петя, ты где? – спросила, взбегая на сцену, Светлана Николаевна Барабанова.

– Петька, кончай дурить! – ахая и садясь рядом с лошадью, сказал посеревший от страха Балда.

– Петенька!.. Петенька!.. Где ты?! – сказали дружно из-за кулис юные художницы Брызгалова, Копейкина и Рубенс.

Но Петя Брыклин в одно мгновение исчезнувший у всех на глазах, не отзывался. Не сговариваясь, Барабанова и Балда приподняли гигантское тело лошади: Брыклина под ним не было.