Пуля-Квант - Бобл Алексей - Страница 40

Курортник шел первым, и на нем никак не удавалось сосредоточить внимание. Далеко, шагов десять — ауру уловить или хоть что-то почувствовать я не мог. Слов­но голова Курортника была покрыта непроницаемым панцирем. Я попробовал погрузить сознание глубже в пелену тумана, как уже делал, когда сканировал Лесни­ка и Пригоршню, но заслон выстоял. Только боль в ви­сках усилилась, а увидеть хоть какую-то ниточку или распознать настроение Курортника не удалось.

Пару раз военстал останавливал группу, приседал, клал ладонь на затылок, зачем-то просовывал пальцы под шлем. Водил стволом оружия, что-то высматривая среди деревьев.

Лес поредел. Мы вышли к усадьбе, точнее, к ее гра­нице. Я каким-то образом сам определил, что впереди по правую руку находятся развалины. От них веяло пу­стотой, заброшенностью. Люди здесь давно не бывали.

Мы шли вдоль заросшей высоким кустарником ре­шетчатой ограды. Приземистые, сложенные из кирпи­ча столбы через каждые десять шагов были соедине­ны чугунными прутьями. Ржавые, в палец толщиной, с элементами ковки, прутья продержатся здесь еще лет сто, пока основания столбов не подмоет вода и ограда не станет разваливаться на секции. Замысловатый узор на решетке сливался с ветками высокого кустар­ника. Кое-где ограда уже начала рушиться; поглядев в такой пролом, я различил поросший бурьяном сад. То, что это именно сад, я понял по высоким многолетним яблоням, посаженным квадратом. Стволы деревьев по­крыл лишайник, нижние ветки тонули в бурьяне. Яб­лони ведь должны плодоносить, только что-то не хо­чется пробовать их плоды, даже если бы сейчас было время урожая.

Я обошел большой трухлявый пень, еще раз кинул взгляд в пролом, на яблони, приметил висящую у куста аномалию — жарка. И не пролезешь быстро в дыру, может зацепить. Легче перемахнуть через забор, чем рисковать, пытаясь проскочить между аномалией и плотными зарослями.

Шагов через двадцать ограда под прямым углом по­ворачивала влево, там виднелась еще одна прореха. По краям высокие столбы, между ними пророс пышный куст в человеческий рост. Не пройти, надо ветки рубить. Курортник повернул, следуя вдоль ограды. Может, в прорехе когда-то были ворота? Судя по всему, так и есть — два железных столба вместо кирпичных. Вот только куда делись створки?

Хм, странно все выходит. Как там в древности гово­рили?.. Не было полушки, да вдруг алтын. Ну откуда у меня дар видеть аномалии и столько знаний сразу? И зачем они мне?..

Впереди прогремела очередь. Я упал на землю, на­крыл голову руками. Бабахнуло ружье Лесника, потом еще раз. Дед выругался. Я приподнял голову, рядом присел Химик и выстрелил несколько раз. Ему вторил автомат Пригоршни. Я привстал. Курортник, пятясь, выпустил остаток магазина, крикнул: «Заряжаю!» — и кинулся назад.

— Никита, подсоби. Это для нас работенка. — Ла­бус перепрыгнул через меня. — Все назад!

Химик дернул меня за капюшон, крикнул:

— Поднимайся, драпаем! Псевдогигант!

Я вскочил, глядя вперед — Курортник с Лесником разбежались в стороны, освобождая дорогу Пригоршне и Лабусу, те присели на одно колено, вскинули оружие. Из прорехи, где когда-то были ворота, проломив куст, на нас выдвинулась туша. Кривые толстые лапы, лоба­стая морда, чем-то отдаленно похожая на рожу псевдо­плоти, только втрое крупнее. Голова низко посажена, шеи нет, общие очертания — какая-то помесь буйвола и медведя. Мутант с треском проломил кусты. Замер, разглядывая нас выпуклыми глазами с куриное яйцо. Утробно зарычал, присел на задние лапы, фыркнул и прыгнул. Лабус дал длинную очередь. Пригоршня выст­релил из подствольника, попал в холку твари, граната разорвалась, окутав мутанта облаком едкого дыма. Но псевдогигант и не думал останавливаться, он пер на нас, как паровоз. Пригоршня зарядил вторую гранату, выст­релил. Она то ли пролетела мимо, то ли попала в тушу и застряла, но взрыва не последовало.

— Назад! — Передо мной возник Курортник, толкнул.

Я бросился бежать. Опередивший меня Лесник пых­тел в двух шагах слева. Я обогнул трухлявый пень.

— Черт! — ругнулся Лесник.

Я краем глаза заметил, как он чуть не влетел в ко­лыхавшийся сгусток разгоряченного воздуха. Жарка за­гудела, Лесник потерял равновесие, провалился в плот­ные кусты и запутался в ветках по другую сторону за­бора. Я остановился, повернулся к нему, чтобы помочь, и на меня наткнулся Курортник, рефлекторно выставив­ший вперед винтовку. Въехал мне по скуле, и мы рух­нули на землю.

— Химик, огонь! — Курортник вскочил первым. Сталкер выстрелил несколько раз, в оружии что-то

клацнуло, он хлопнул ладонью по кожуху, выкрикнул:

— Заело!

Я кинулся к Леснику, который пытался высвободить запутавшийся в ветках ремень ружья. Длинные полы плаща и рюкзак за спиной сильно мешали ему — Лес­ ник почти висел на кустах рядом с жаркой. Резких дви­жений не сделаешь — зацепишь аномалию, разрядишь на себя.

Кинув сквозь ограду костыль из арматурины, я взо­брался наверх, разодрав штанину об острый прут, спрыгнул в сад рядом с дедом. Подобрал арматурину, за­греб в охапку ветки, сколько смог, используя костыль как рогатину, отжал в сторону…

— Ружье! — прохрипел Лесник и развернул ко мне стволы, насколько позволили плотные заросли.

Я потянулся к нему, ладонь уперлась в мушку.

— Тяни!

Пальцы сжались на стволах, я дернул на себя — ре­мень ружья выдрался из кустов, и я повалился на спи­ну. Тут же вскочил, оглянулся.

Пулемет замолчал. Никита, выстрелив третью грана­ту, побежал за Лабусом вдоль ограды. Грохнул взрыв.

Химик, сгорбившись, лупил ладонью по кожуху вин­товки, не обращая внимания на происходящее вокруг.

Курортник не мог стрелять, ему мешали Лабус и Ни­кита, а сместившись в нашу сторону, военстал вляпает­ся в жарку. Нужно лезть через ограду, как я. Курортни­ка и Химика разделяло шагов десять, они стояли на од­ной линии со мной и Лесником. Курортник дожидался, пока мимо пробегут Лабус и Пригоршня, а Химик, ру­гаясь, все возился с отказавшим оружием.

— Лабус, Пригоршня! Гранатой — огонь! — крик­нул Курортник, замахиваясь.

Захлопали запалы-замедлители…

— Ложись!

Псевдогигант был в считаных метрах. Я лихорадочно соображал: куда ложиться? Где укрытие?

Лесник толкнул меня — я чуть не вмазался головой в прутья ограды — и придавил к земле. Грохнули взры­вы, надрывно взвизгнули осколки, зазвенело в ушах.

— Все в сад! — заорал Курортник.

Лесник со стоном отвалился в сторону, я встал на ко­лено. Дым взрывов за оградой поднимался в небо, ту­ша псевдогиганта оседала, лапы подломились. Он зава­лился на землю, раздался низкий рык — а может, это был отчаянный предсмертный стон — и смолк.

Лесник все еще постанывал сквозь сжатые зубы, я повернулся к нему.

— Кровососово вымя! — прохрипел он. — Плечо… беги… Я справлюсь!

Дед перевернулся на живот. Рюкзак и плащ на пле­че изодраны осколками, из ран сочится кровь. Лесник подтянул ружье, подняв ствол, оперся на локти. — ку­да он целится?

На ограду взмахнул Курортник, за ним лезли При­горшня и Лабус.

— Химик! — закричал я. — Слева!

Сталкер наконец оторвался от сломавшейся винтов­ки, поднял голову… и рванул, как спринтер, — я не ви­дел прежде, чтобы люди так быстро бегали. Лесник жахнул с двух стволов и взвыл от боли в раненом пле­че, потревоженном отдачей.

Еще один псевдогигант прыжками приближался к ог­раде со стороны леса. Не предупреди я Химика, мутант подмял бы его, переломил хребет.

Химик споткнулся и растянулся на земле.

Рядом со мной спрыгнул с ограды Курортник, крикнул:

— Беги вперед, нужно укрытие. Мы разворошили ло­гово! — и склонился над Лесником, обхватил за бока.

— Держи. — Я протянул костыль. — Пригодится. Лабус был уже рядом и стал помогать Курортнику

поднимать деда.

Никита соскочил не в сад, а назад и в два прыжка оказался рядом с Химиком. Тот ковылял к ограде, силь­но прихрамывая на забинтованную ногу. Не успеют…

— Они не успеют! — крикнул я.