Задверье - Гейман Нил - Страница 42

– За былую славу! – хором откликнулись Ричард и д'Верь, а потом не без опаски отпили по маленькому глотку.

– Оно удивительное, – сказала д'Верь.

– Поистине, – отозвался Ричард. – Я думал, под воздействием воздуха старые вина превращаются в уксус.

Ангел покачал головой.

– Только не это. Все дело в виноградной лозе и в месте, где она выросла. Увы, эта лоза погибла, когда виноградники исчезли в морской пучине.

– Подлинная магия, – сказала д'Верь, отпивая жидкого света. – Я в жизни ничего подобного не пробовала.

– И не попробуешь, – отозвался Ислингтон. – Больше вина из Атлантиды не существует.

Где-то на задворках сознания Ричарда разумный голосок возразил, что и самой Атлантиды никогда не существовало, и, осмелев, заявил, что и ангелов не существует тоже и что, если уж на то пошло, все случившееся с ним за последние несколько дней просто невозможно. Ричард оставил голосок без внимания. Шаг за шагом он неловко учился доверять интуиции, понимать, что самые простые и самые вероятные объяснения тому, что он видел и пережил в последнее время, как раз те, какие ему приводят, – не важно, какими бы сумасбродными они ни казались. Поэтому он только снова пригубил из бокала. От вина он почувствовал себя счастливым, по-настоящему счастливым. Вино навевало мысли о небесах более просторных и более синих, чем те, к каким он привык, о солнце, золотым шаром висящем в этих небесах, о времени, когда все было проще, все было моложе, чем мир, который он знал.

Слева от них журчал водопад: сбегая но скале, прозрачная вода собиралась в каменное озерцо-чашу. Справа высилась между двух железных колонн дверь. Она была изготовлена из полированного кремния, отделанного металлом, почти черного цвета.

– Вы утверждаете, что вы действительно ангел? – спросил Ричард. – Я хочу сказать, вы правда видели Господа Бога и серафимов?

Ислингтон улыбнулся.

– Я ничего не утверждаю, Ричард, – сказал он. – Но я ангел.

– Вы оказываете нам большую честь, – вмешалась д'Верь.

– Нет, это вы оказали мне большую честь, придя сюда. Твой отец был хорошим человеком, д'Верь, и моим другом. Его смерть глубоко меня опечалила.

– В своем дневнике… он сказал… сказал, чтобы я пошла к вам. Он сказал, вам можно доверять.

– Могу только надеяться, что оправдаю это доверие. – Ангел отпил еще вина. – Под-Лондон – второй город, который мне небезразличен. Первый погиб в волнах, и я никак не мог этого предотвратить. Мне известно, что такое утрата и боль. Прими мои соболезнования. Что бы тебе хотелось знать?

Д'Верь помедлила.

– Моя семья… их всех убили господа Круп и Вандермар. Но… кто им приказал? Я хочу… я хочу знать почему.

Ангел кивнул.

– Сюда, вниз, ко мне просачиваются многие тайны, – сказал он. – Многие слухи, полуправда и ложь, эхо слов и событий. – Потом он повернулся к Ричарду: – А ты? Чего хочешь ты, Ричард Мейхью?

Ричард пожал плечами:

– Хочу вернуться к прежней жизни. В мою прежнюю квартиру. К моей работе.

– Это возможно.

– Ну да, конечно, – безжизненно отозвался Ричард.

– Ты сомневаешься во мне, Ричард Мейхью? – спросил ангел Ислингтон.

Ричард встретил его взгляд: на него смотрели глаза древние, как сама вселенная, глаза, которые видели, как десятки миллионов лет назад складываются из звездной пыли галактики. Он покачал головой. Ислингтон доброжелательно улыбнулся.

– Это будет непросто, тебя и твоих спутников ожидают немалые трудности и при выполнении моей просьбы, и на обратном пути. Но есть один способ, с помощью которого мы можем многое узнать: ключ к проблемам вас обоих. – Встав, он сделал несколько шагов к углублению в скале, откуда взял небольшую статуэтку – одну из многих, выстроившихся в ряд на полке. Это была черная обсидиановая фигурка какого-то зверя. Ангел протянул ее д'Вери.

– Это позволит вам благополучно преодолеть последний отрезок пути ко мне, когда вы пойдете сюда во второй раз, – сказал он. – Остальное за вами.

– Что ты хочешь, чтобы мы сделали? – спросил Ричард.

– У Чернецов хранится ключ, – сказало создание света. – Принесите мне его.

– И с его помощью ты выяснишь, кто убил мою семью? – спросила д'Верь.

– Надеюсь, – просто ответил ангел.

Ричард допил вино, чувствуя, как оно согревает душу, ласковым теплом бежит по венам. У него возникло странное ощущение, что если он сейчас посмотрит на свои пальцы, то увидит, как вино светится сквозь кожу. Будто он сам создан из света…

– Удачи, – прошептал ангел Ислингтон.

Резко шевельнулся воздух, будто ветер прошуршал по затерянному лесу или захлопали могучие крылья.

Ричард и д'Верь сидели на полу в зале Британского музея и смотрели снизу вверх на расписного ангела, украшавшего дверь от собора. В зале было темно и пусто. Презентация уже давно закончилась. Небо за окном начинало светлеть. Поднявшись на ноги, Ричард наклонился и помог подняться д'Вери.

– Чернецы? – переспросил он. Д'Верь кивнула.

Он десятки раз переходил через мост Блэкфрайерз в лондонском Сити, столько же раз проезжал станцию «Блэкфрайерз», но сейчас уже научился не хвататься за поспешные выводы.

– Чернецы как станция «Блэкфрайерз»? Это место или люди?

– Люди.

Ричард подошел к «Ангелусу», провел пальцем по его золоченому одеянию.

– Как по-твоему, он правда это сможет? Вернет мне прежнюю жизнь?

– Я никогда о подобном не слышала. Но сомневаюсь, что он стал бы нам лгать. Он же ангел.

Разжав кулачок, д'Верь посмотрела на фигурку Зверя.

– У моего отца была такая, – задумчиво сказала она и убрала ее поглубже в карман коричневой кожаной куртки.

– Что ж, – сказал Ричард, – прохлаждаясь тут, мы ключа не добудем, правда?

– Так что тебе известно про этот ключ? – спросил он некоторое время спустя, когда они уже шли по пустым коридорам.

– Ничего, – ответила д'Верь. Впереди маячил главный выход из музея. – Про Чернецов я слышала, но сама никогда с ними никаких дел не имела.

Она прижала пальцы к надежно запертой стеклянной двери, и от ее прикосновения та распахнулась.

– Кучка монахов, – задумчиво сказал Ричард. – Готов поспорить, если мы прямо им скажем, что ключ нам нужен для ангела, для настоящего ангела, они отдадут нам священный ключ и еще волшебный консервный нож в придачу, а как поощрительный приз – поразительный поющий штопор. – Он рассмеялся. Интересно, может, на него все еще действует вино?

– У тебя хорошее настроение, – заметила д'Верь. Ричард с энтузиазмом кивнул.

– Я вернусь домой. Все снова будет нормальным. Снова скучным. Расчудесным.

Глянув на каменные ступени, ведущие от входа в Британский музей, Ричард решил, что они просто созданы для того, чтобы по ним танцевали вверх-вниз Фред Астор и Джинджер Роджерс. А поскольку ни того, ни другой в наличии не было, он сам затанцевал вниз по лестнице, поразительно точно (как сам с удовольствием отметил) изображая Фреда Астора и напевая себе под нос не то «Шикуем», не то «Фланируя во фраке с белым галстуком».

– Я-та-та-да-да-та-та-я, – пел он, снова и снова шаркая вверх-вниз по ступенькам.

С верхней ступеньки д'Верь смотрела на него с ужасом, но вдруг не выдержала и расхохоталась. Пожав плечами, он приподнял воображаемый белый шелковый цилиндр, изобразил, что подбрасывает его в воздух, ловит и снова водружает на голову.

– Олух, – улыбнулась д'Верь.

Вместо ответа Ричард вернулся, схватил ее за руку и продолжал танцевать вверх-вниз по лестнице. После секундной заминки д'Верь к нему присоединилась. Танцевала она гораздо лучше Ричарда. На последней ступеньке они, усталые, задыхаясь от безудержного смеха, упали друг другу в объятия.

Ричард чувствовал, как мир вокруг него завертелся каруселью.

Он чувствовал, как у его груди бьется ее сердце. Мгновение начало преображаться, и он спросил себя, не надо ли ему что-то сделать. Может, поцеловать ее? А хочет ли он ее поцеловать, спросил он себя, и ответом оказалось: не знаю. Он заглянул в поразительные, с искорками глаза. Склонив голову набок, д'Верь отстранилась. Подняв воротник кожаной куртки, она плотнее в нее закуталась: броня и защита.