Коралайн - Гейман Нил - Страница 9

– А, это ты, – обратилась она к черному коту.

– Ну, что я говорил? – фыркнул кот. – Не так уж и трудно меня узнать, правда? И без всяких имен.

– А если бы я захотела позвать тебя?

Кот презрительно сморщил нос и, ухитрившись придать морде кислое выражение, сообщил:

– Звать котов – занятие безнадежное. Все равно, что искать ветра в поле.

– А если пора обедать? – не сдавалась Коралайн. – Вряд ли ты захотел бы пропустить трапезу.

– Разумеется, – согласился кот, – но тогда достаточно просто крикнуть «Обед!». Ясно? Имена не нужны.

– Зачем я ей понадобилась? – задумчиво протянула Коралайн. – Почему она хочет, чтобы я осталась с ней?

– Может, хочет о ком-нибудь заботиться, – предположил кот. – О ком-нибудь, кто не является ее частью. Или просто проголодалась. С такими существами никогда точно не поймешь.

– И как мне быть? – спросила Коралайн.

Кот, судя по всему, собирался выдать очередную насмешку, однако он лишь передернул усами и сказал:

– Брось ей вызов. Вряд ли она станет играть честно, но существа вроде нее любят игры и развлечения.

– Существа вроде нее – это кто? – заинтересовалась Коралайн.

Но кот лишь молча потянулся и пошел прочь. Потом вдруг обернулся и заметил:

– На твоем месте я бы отправился в дом. Надо выспаться. Тебя ждет долгий день.

И пропал. А Коралайн поняла, что его слова были не лишены смысла. Она прокралась в сонный дом, миновала закрытые двери спальни, где другие родители: что? – задумалась она. – Спали? Ждали? И Коралайн показалось, что открой она дверь спальни, та оказалась бы пустой, или – что вероятнее – комната оставалась бы пустой до того момента, как Коралайн откроет дверь.

Почему-то эта мысль придала ей уверенности. Коралайн вошла в зелено-розовое подобие своей собственной комнаты. Закрыла дверь, придвинув к ней ящик с игрушками – конечно, такая преграда никого не удержит, но если к ней попытаются войти, шум разбудит Коралайн, по крайней мере, она на это надеялась.

Почти все игрушки спали; пока она двигала их коробку, некоторые ворочались и бормотали, но тут же засыпали снова. Коралайн заглянула под кровать, ожидая увидеть крыс, но там никого не было. Она сняла халат, скинула тапочки, забралась в постель и уснула, так и не успев поразмыслить над тем, что же кот имел ввиду под «вызовом».

Следующее утро разбудило ее ярким солнечным зайчиком, прыгающим по лицу.

Какое-то время Коралайн не могла сообразить, где находится, и не совсем понимала, кто она. Поразительно, насколько наша сущность привязана к кроватям, в которых мы просыпаемся, и просто поразительно, насколько она хрупка.

Порой Коралайн и в дневных грезах забывала, кто она такая, воображая себя исследователем Арктики, лесов Амазонки или далекой Африки – так продолжалось до тех пор, пока кто-нибудь не хлопал ее по плечу или окликал по имени; и тогда Коралайн возвращалась с расстояний в миллионы миль и за долю секунды вспоминала, кто она, как ее зовут, и где она находится.

Сейчас солнце светило прямо в лицо, и звали ее Коралайн Джонс. Точно. А зелено-розовые тона комнаты вместе с большими бумажными бабочками, порхающими под потолком, недвусмысленно сообщали, где именно ей довелось проснуться.

Коралайн выбралась из кровати. Поскольку, ходить весь день в пижаме, халате и тапочках она не могла, пришлось позаимствовать одежду другой Коралайн. (Да и была ли вообще Другая Коралайн? Нет, подумала Коралайн, не было. Только она). Подходящей одежды в шкафу не нашлось. Костюмы на вешалках больше напоминали маскарадные, хотя Коралайн и не отказалась бы повесить такие в свой шкаф: потертый наряд ведьмы; костюм чучела, весь в заплатках; облачение воина будущего, усыпанное переливающимися блестками; облегающее вечернее платье, сплошь покрытое бисером и перьями. Наконец, Коралайн откопала в ящике черные джинсы, будто сшитые из бархата ночи, и свитер цвета густого дыма, в маленьких мерцающих звездочках.

Она оделась, затем натянула ярко оранжевые ботинки, которые нашла в глубине шкафа.

Достав из кармана халата последнее яблоко, Коралайн вытащила оттуда и камушек с дыркой. Она переложила подарок соседок в карман джинсов и сразу ощутила, как в голове у нее прояснилось. Словно она вышла из какого-то тумана.

Коралайн заглянула на кухню – никого. Тем не менее она была уверена, что в квартире кто-то есть, и проходя мимо кабинета отца, заметила, что комната занята.

– Где другая мама? – спросила она у другого папы. Тот сидел за столом – точь-в-точь как у ее папы – и совсем ничего не делал, даже каталог по озеленению не просматривал, как ее папа, когда притворялся, что работает.

– На улице, – пояснил он. – Чинит двери. Паразиты достали, – казалось, другой папа рад, что нашлось с кем поговорить.

– Крысы?

– Нет, крысы – наши друзья. Я имел в виду того большого черного приятеля с пушистым хвостом.

– Кота, что ли?

– Точно, – подтвердил другой папа.

Сегодня он меньше походил на ее настоящего отца. С лицом творилось что-то непонятное: оно напоминало поднимающееся тесто, на котором постепенно выравниваются выпуклости, трещинки и впадины.

– Вообще-то я не должен с тобой говорить без нее, – добавил Другой Папа. – Но не волнуйся, она не будет уходить часто. Мне же надо продемонстрировать тебе нашу заботу и гостеприимство, чтобы ты и не думала о возвращении домой. – Он замолчал и сложил руки на коленях.

– И чем мне заняться? – поинтересовалась Коралайн. Другой папа указал на сомкнутые губы. Тишина.

– Раз ты со мной не разговариваешь, – заявила она, – пойду на разведку.

– Напрасно, – заметил другой папа. – Там ничего нет. Все, что здесь есть – сделала она: дом, сад, людей в доме. Сделала и начала ждать. – Он вдруг покраснел и снова приложил палец к губам, будто сболтнул лишнее.

Коралайн вышла из кабинета и направилась в гостиную, где принялась колотить, толкать и трясти старую дверь. Увы, та была накрепко заперта, а ключ хранился у другой мамы.

Она огляделась. Комната казалась такой знакомой, что выглядела по-настоящему странной. Все было в точности, как помнила Коралайн: источающая непонятный запах бабушкина мебель, натюрморт на стене (ваза с фруктами – гроздью винограда, парой слив, персиком и яблоком), низкий деревянный столик на львиных ножках и пустой камин, который будто высасывал тепло из гостиной.

Однако нашлось и то, чего Коралайн раньше не видела – стеклянный шар на каминной полке.

Она подошла поближе, приподнялась на цыпочки и достала его. Шарик оказался новогодним сувениром; внутри него стояли два человечка. Коралайн потрясла игрушку, и в шарике закружились белые сверкающие снежинки. Она поставила находку обратно и ушла на улицу – искать своих настоящих родителей.

Коралайн покинула квартиру, миновала дверь с мигающими лампочками, за которой мисс Свинк и мисс Форсибл разыгрывали свой бесконечный спектакль, и направилась в сад.

В настоящем саду, за деревьями виднелся лишь заброшенный теннисный корт на лугу. Теперь же деревья не кончались, и чем дальше от дома, тем они становились грубее, все меньше напоминая деревья.

Вскоре они вообще стали казаться лишь подобием деревьев: внизу серо-коричневые стволы, наверху – грязно-зеленые пятна того, что по идее должно быть листьями.

Интересно, подумала Коралайн, другой маме не нравятся деревья, или она просто не стала их доделывать, решив, что так далеко никто не забредет?

Коралайн пошла дальше. И оказалась в тумане. Правда она не почувствовала ни тепла, ни холода. Сырости, как в настоящем тумане или дымке, тоже не было. Коралайн словно шагала в пустоте.

«Я – разведчик, – сказала она себе. – И должна отыскать все возможные выходы отсюда. Надо идти дальше».

Мир, в котором она пребывала, являл собой бесцветную пустоту, словно чистый лист бумаги или нереально пустая белая комната. Здесь не было температуры, запахов, ощущений, вкуса.

– Это, определенно, не туман, – решила Коралайн, хотя и не знала, что же это. На миг она даже подумала, что ослепла. Но нет – себя Коралайн видела ясно как днем. Земли под ногами не было – только туманная молочная белизна.