Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу

Дым и зеркала

Гейман Нил

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Разное

Техника

Автомобили и ПДД

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии

оксана2018-11-27

Вообще, я больше люблю новинки литератур

К книге

Professor2018-11-27

Очень понравилась книга. Рекомендую!

К книге

Vera.Li2016-02-21

Миленько и простенько, без всяких интриг

К книге

ст.ст.2018-05-15

И что это было?

К книге

Наталья222018-11-27

Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни

К книге

Дым и зеркала - Гейман Нил - Страница 44

Изменить размер шрифта:

Архиепископ любуется сизым налетом

На темных карнизах собора Святого Павла —

Маленький, словно птичка,

До прозрачности тощий,

Напевает «I/O, I/O»…

Почти что шесть вечера — это же просто час пик

В торговле чужими снами

И расширенной памятью.

Ярмарка — прямо на паперти, прямо внизу.

Я протянул кувшин.

Он взял его осторожно — и ринулся вспять,

В привычную тень собора.

Вернулся — и мой кувшин уже полон вновь.

Я стебаюсь: «Святая? А где гарантия?»

Он в подмерзшей грязи выводит

Одно только слово: «Визвиг».

И — нет ответной улыбки.

(Визг века. Виски и миг.)

Он кашляет и сереет, мокрота молочного цвета

Летит на ступеньку.

А что ж там в кувшине? На взгляд —

Свято вполне, но точно не распознаешь,

Разве что ты — локатор, а может, призрак,

Возникающий из телефонной трубки

На долгий гудок,

На заклинанье «Неверно набранный номер».

Только тогда разберешь — святая иль нет.

Я десятки раз окунал телефоны в святую воду —

Видел, как обретают форму странные твари,

Бормочут, шипят, пузыри пускают,

Окропиши мя и очищуся,

Омыеши мя — паче снега!..

Последнее Соборование.

Помню, однажды —

Целая очередь, а телефонная трубка

Амфоры ручке подобна.

Они попали в ловушку на ленту.

Я скопировал их на дискету.

Дискета — в архиве.

Хотите?

Да пожалуйста, я продам!

Священник давно небрит.

Его колотит.

Облачение в винных пятнах совсем не греет.

Сую ему деньги.

(Не много. В конце концов —

Это просто вода, а многие твари — тупицы.

Расползутся в ужастиковую лужу,

Хоть ты их смочи минералкой,

Господи Боже, да будут еще стонать:

«О, как прекрасно зло свершенно»…)

Старый священник сует монеты в карман.

Мне отдает, как бонус,

Крошек мешок, и садится вновь на ступень,

Руками себя охвативши.

Надо, наверно, хоть что-то ему сказать напоследок.

«Слушайте, — говорю, —

Ни в чем вы не виноваты,

Просто — многопользовательская система.

Не надо вам это знать.

Вот если сконнектить молитвы в единую сеть,

Вот если бы софт святой пахал как надо,

Если бы ваша доктрина работала,

Как оппозиция…»

«Что видишь, — он шепчет тихо, —

Что видишь, то и ПОЛУЧИШЬ».

Крошит облатку,

Бросает ее голубям,

Не тянет руки даже к самой ленивой птице.

Холодные войны —

Эпоха больших неудач.

Домой.

«Десятичасовые новости. С вами — Авель Барыга».

VII

Краем глаза ловлю — движется кто-то,

Поспешно, бескровно… мышь?

Скорее, какое-то из периферийных устройств.

VIII

Время ложиться. Кормлю голубей. Раздеваюсь.

Думаю — может, сгрузить с сайта суккуба,

Может быть, просто парня или девчонку?

(Просто — из паблик-домена, быстрая скачка,

Свободный доступ, реальные цены,

Копируется и распространяется все —

Даже то, что защищено,

У каждого — собственная цена,

Даже у нас с вами).

Хард, софт, сперма и возбуждение,

Ночные кошмары,

Страх, страх…

Близ телефона модем

Лукаво мигает красным.

На хрен, пускай —

Теперь нельзя доверять никому.

Сгружаешь — и, блин, не знаешь,

Что и откуда,

Кто последний это имел?

А вы-то? Вы-то вот — вирусов не боитесь?

Защищенные файлы ломают,

А сверхзащищенные — ломают по абсолюту.

А голуби в кухне ссорятся и воркуют,

Им снятся ножи, зажатые в левой руке,

Зеркала и черная сталь.

В голубиной крови — весь пол моего кабинета.

Сплю — одинокий. И вижу сны одиноко.

Я, верно проснулся ночью. Почуял что-то.

Тянусь — и на старом счете пишу кое-как

Свое Откровение, новое Осознанье, —

А утром оно сползет до обычной прозы,

А магия ночью творится,

А помню ведь, было,

Откровенье нисходит к штампам, но, слушай, ведь было —

Как все было просто, пока не случились компьютеры!

Очнувшись ото сна, я слышу въявь:

Бурлит, как шабаш, ветер, пленка бредит

«Метал» — из музыкальных автоматов,

На «мыльницах» к луне взмывают ведьмы,

Потом слетают вниз — их плоть блистает,

Участье в этом шабаше — бесплатно,

А взносы все уплачены заране.

К младенческим костям еще льнет жир,

Заказ не отменяется, а прибыль —

О, да! Я вижу — думаю, что вижу:

Знакомое лицо. Его колдуньи

Старательно теперь целуют в зад:

«Ура, имейте Дьявола, подружки,

А семя — холодно!» И в темноте

Он напряженно смотрит мне в глаза:

«Откроется дверь одна —

Ветром захлопнет другую.

Вы, полагаю, довольны?

Выживаем как можем —

Имеем, сэр, право

На честный пенни!

Да мы ж все банкроты, сэр,

Неплатежеспособны!

Делаем, сэр, из дерьма конфетку,

Свистим под грохот,

Это же честный бизнес, не воровство какое.

Так утром во вторник, сэр, — прийти с голубями?»

Я кивну.

Я задерну шторы.

Повсюду — буклеты-рекламки.

Они нас достанут — не важно, так или этак.

Однажды

Я встречу в подземке свой поезд

С бесплатной поездкой,

Ведь надо только сказать:

«Это Ад, я здесь не могу!» —

И снова все станет просто.

Этот поезд драконом

За мной приползет по тоннелю.