Американские боги - Гейман Нил - Страница 28

– И что дальше?

– Да нет, ничего, просто мысли вслух.

– Значит, ты успел объехать полсвета, я правильно понимаю?

Среда ничего ему на это не ответил. Тень посмотрел на него.

– Нет, – вздохнул Среда. – Нет. Нигде-то я не был.

Они остановились на бензоколонке; Среда отправился в туалет, в темно-синей униформе и с чемоданчиком в руке, а вышел оттуда в шикарном, с иголочки светлом костюме, коричневых туфлях и слегка укороченном, по колено, коричневом же пальто, сшитом, судя по всему, в Италии.

– А когда мы доберемся до Мэдисона – что будет дальше?

– Свернем на хайвей-четырнадцать, на запад, к Спринг-Грин. Встреча у нас назначена в месте под названием Дом-на-Скале. Ты когда-нибудь там бывал?

– Не доводилось, – сказал Тень. – Только рекламные щиты видел.

В этой части обитаемого мира рекламные щиты Дома-на-Скале были повсюду: что именно в них рекламировалось, было не совсем понятно, однако по всему Иллинойсу, по всей Миннесоте и по всему Висконсину, а пожалуй, подумал Тень, и вплоть до самой Айовы, забыть о существовании Дома-на-Скале у едущего по дороге человека никак не получится. Щиты Тень видел и даже давал себе труд над ними задуматься. Интересно, этот дом и вправду торчит на самой вершине скалы? И что в этой скале такого интересного? А в доме? Впрочем, надолго его обычно не хватало, и он выбрасывал все это из головы. Не тот он был человек, чтобы его привлекали придорожные достопримечательности.

С федеральной трассы они съехали в Мэдисоне, проследовали мимо забранного в строительные леса купола нового законодательного собрания штата (еще одна великолепная картинка внутри полного кружащихся снежинок стеклянного шара) и начали плутать по каким-то местного значения дорогам. После того как примерно час подряд им попадались городишки с названиями вроде Чернозем, они свернули на узкое боковое ответвление меж двух запорошенных снегом каменных ваз, обвитых похожими на ящериц драконами. Обсаженная деревьями парковка была почти пуста.

– Скоро совсем закроются, – сказал Среда.

– Так и что это за место? – спросил Тень, пока они шли через парковку к приземистому, неказистому на вид зданию.

– Придорожная достопримечательность, – ответил Среда. – Одна из самых-самых. И следовательно, место магическое.

– Не понял.

– Проще некуда, – сказал Среда. – В других странах, из века в век, люди постепенно распознавали свои магические места. Это мог быть какой-нибудь природный объект, ну, или обычное место, но только – необычное. До них доходило, что в такого рода местах происходит нечто важное, что это – словно бы некий фокус, канал, окно в Вечность. Ну, и они строили в таком месте храм или собор, или просто круг из поставленных на попа камней, или... ну, в общем, ты понял.

– В Штатах тоже церквей хоть отбавляй, – сказал Тень.

– В каждом городе. А то и в каждом квартале. И в нашем смысле толку от них примерно столько же, сколько от зубоврачебных кабинетов. Нет, в Соединенных Штатах людям, конечно, тоже случается слышать зов, по крайней мере некоторым: живет человек, живет, и вдруг до него доходит, что к нему обращаются некие высшие силы из глубин неведомых, и он подрывается с места и сооружает из пивных бутылок уменьшенную копию какого-нибудь чуда света, которое сам в глаза не видел, или воздвигает гигантское гнездилище летучих мышей, причем в какой-нибудь такой части страны, где летучих мышей отродясь не водилось. Придорожные достопримечательности: людей вдруг начинает с сумасшедшей силой тянуть в некое место, в котором – будь это в какой-нибудь другой стране мира – им бы и впрямь удалось пообщаться с той частью их же собственной души, которая не от мира сего; и там они покупают себе хот-дог, болтаются какое-то время по округе, и чувствуют удовлетворение, объяснить которое словами они не в состоянии – и глубокую неудовлетворенность где-то внутри, там, куда вообще не привыкли заглядывать.

– Теории у тебя, конечно, иногда бывают просто убойные, – сказал ему на это Тень.

– Какие, на хрен, теории? Чистой воды практика, молодой человек, – вскинулся Среда. – Уж к настоящему-то моменту тебе давно следовало это понять.

Из нескольких билетных окошек открыто было лишь одно.

– Продажа билетов прекращается через полчаса, – сказала кассирша. – У нас, понимаете, чтобы все как следует обойти, часа два нужно, не меньше.

Среда заплатил за билеты наличными.

– А где скала? – спросил Тень.

– Под домом, – ответил Среда.

– А дом где?

Среда поднес палец к губам, и они пошли дальше. Где-то впереди пианола мучила мелодию, в которой смутно угадывалось Равелево «Болеро». Больше всего дом оказался похож на перестроенное в конструктивистском стиле холостяцкое логово шестидесятых: стены из дикого камня, на полах ковролин, а еще на удивление уродливые грибообразные люстры из цветного стекла. На второй этаж вела винтовая лестница: там обнаружилась еще одна комната, сплошь уставленная какими-то дурацкими сувенирами.

– Говорят, выстроил этот дом злой брат-близнец Фрэнка Ллойда Райта, – сказал Среда. – По имени Фрэнк Ллойд Ронг26.

И хихикнул над собственной шуткой.

– Я уже видел эту надпись на футболке, – сказал Тень.

Потом они снова поднимались и спускались по лестницам, пока не очутились в длинной-предлинной комнате, сплошь из стекла, которая подобно игле торчала над безлистым черно-белым пейзажем, расстилавшимся в нескольких сотнях метров внизу. Тень стоял и смотрел, как падает, закручиваясь гигантскими спиралями, снег за окном.

– Это и есть Дом-на-Скале? – с несколько озадаченным видом спросил он.

– Ну да, более или менее. Это Зал Бесконечности, часть дома, хотя именно эту часть построили несколько позже, чем все остальное. Но в целом ответ отрицательный, поскольку мы с тобой, молодой человек, даже близко еще не подошли к тому, что этот дом в состоянии нам предложить.

– Следовательно, если верить твоей теории, – сказал Тень, – самое святое место во всей Америке – это «Мир Уолта Диснея».

Среда нахмурился и погладил бороду.

– Уолт Дисней скупил несколько апельсиновых рощ в центре Флориды и выстроил на их месте городок для туристов. Никакой магии в этом нет и не было. Вот разве что в Диснейленде, каким он был изначально. Там кое-что могло и проклюнуться, в довольно странной форме, и вытянуть оттуда эту магию было бы непросто. Хотя есть во Флориде такие места, из которых магия едва ли не фонтаном бьет. Нужно только смотреть как следует, чтобы видеть. Ну а что касается русалок из Вики Вачи27... Иди за мной, сюда.

Повсюду в доме звучала музыка: резковатая и нестройная, то и дело сбивающаяся с ритма и такта. Среда вынул пятидолларовую купюру и вставил ее в разменный аппарат, который выплюнул ему взамен пригоршню медных жетонов. Один он запустил в сторону Тени, который поймал металлический кружок и, заметив, что на него смотрит какой-то мальчонка, зажал жетон между указательным и большим пальцами и – заставил бесследно исчезнуть. Мальчик тут же подбежал к матери, которая разглядывала одного из вездесущих Санта Клаусов – «НАС ШЕСТЬ С ЛИШНИМ ТЫСЯЧ!» – гласила вывешенная рядом со статуей табличка, – и дернул ее за полу пальто.

Среда и Тень ненадолго вынырнули под открытое небо: дальнейший путь им указала стрелка: на Улицы Вчерашних Дней.

– Сорок лет тому назад Алекс Джордан, профиль которого красуется на том жетоне, что у тебя в руке, Тень, начал строить дом на высоком скальном выступе, посреди земельного участка, прав на который он не имел, и боюсь, даже сам он не смог бы объяснить, зачем он это делает. Со всех сторон начали съезжаться люди, чтобы посмотреть на эту стройку: были среди них искренне озадаченные, были просто любопытствующие, а были и такие, которым по большому счету все пофигу, и они даже понятия не имели, зачем, собственно, сюда притащились. И в конце концов он начал делать то, что сделал бы на его месте любой здравомыслящий американец его поколения и мужеска полу – он стал брать с них деньги за возможность на все это посмотреть. Не бог весть какие. По пятачку с носа, кажется. А он все строил и строил, и люди все ехали и ехали. А потом он сложил вместе все эти пятаки и четвертаки и создал нечто еще более масштабное и странное. Уровнем ниже дома он понастроил обширных помещений и заполнил их всякой всячиной, чтобы приезжим было на что посмотреть, и люди поехали смотреть на всякую всячину. Миллионы людей приезжают сюда каждый год.