Одинокое сердце - Гейл Сьюзен - Страница 13

Джесси поискала на стене у двери выключатель и зажгла свет. Мужчина пошевелился, перекатился на спину и закрыл рукой глаза.

– Что, черт побери, вам надо? – пробормотал он.

– Майк?

Он чертыхнулся:

– Только не вы. Великий Боже, кто угодно, только не вы.

Джесси осторожно приблизилась к Майку. Его голубая рубашка была наполовину расстегнута – пуговицы были просто оторваны. На светлом фоне четко выделялись темные пятна. Верхнюю часть лица Майк прикрыл рукой, нижняя же выглядела как сплошное кровавое месиво. Губы распухли, одна щека была рассечена, а на другой красовался синяк.

– Что случилось?

– Вы умная девочка, сами догадаетесь.

В Джесси вспыхнул гнев, но она напомнила себе о том, что ему больно и что вина за создавшееся положение лежит исключительно на ней.

– Я здесь, чтобы отвезти вас домой.

– Потрясающе. – Майк убрал с лица руку и сел. Джесси ахнула. Оба его глаза заплыли и были обведены красно-лиловыми кругами. Одна скула опухла, на руках запеклась кровь.

– Ну-ну, – пробормотал Майк, потрогав челюсть, и попытался подмигнуть. – Потеряли дар речи. Жаль, что вы не были свидетельницей этого исторического события. Я уже не так красив, да? Новое лицо вполне соответствует руке. Я теперь подарочек еще тот, а? Что вы думаете на этот счет?

– На меня не производят впечатления ваши синяки. У меня было шесть братьев, и все играли в футбол. Я видела увечья и похуже ваших. Я думаю, что вы пьяны и глупы.

Майк попытался улыбнуться, но у него перехватило дыхание. Он дотронулся до угла рта, затем уставился на измазанный кровью палец.

– Ого! Нет, я не пьян. Я успел выпить всего лишь рюмашку до того, как Билли потребовал освободить его место.

– Так почему вы не уступили? – спросила Джесси. Она не знала, что делать: пожалеть его или хорошенько отлупить.

– Мужчины всегда любили добрую драку.

– Вы можете идти? Майк поднял на нее глаза:

– Я никуда не пойду.

– Но я хочу отвезти вас на ранчо. Вам нужно помыться. Возможно, у вас что-то сломано.

– Это не имеет значения. Разве вы об этом не догадываетесь? – Его речь звучала невнятно.

– Вы действительно пьяны.

– Бармен дал мне что-то от боли, – признался Майк и медленно поднял брови. – Черт. – Он дотронулся до бровей. – И здесь болит.

– Что он вам дал? Виски?

Майк отрицательно помотал головой.

– Скотч. «Черную марку». Лучшее. Только лучшее. – Он поднял правую руку. – Я нанес один удар, – с гордостью заявил он. – Вот этой рукой. Чертов Билли пытался улизнуть, но я сложил пальцы в кулак и ударил. – Майк стал валиться на тюфяк.

– Нет, я вам не позволю. – Джесси обошла его и села рядом. – Обопритесь о мое плечо. Я помогу вам встать.

– Не хочу.

– Меня не интересует, что вы хотите.

Майк что-то буркнул, потом положил руку ей на плечо. Джесси обняла его за талию и скомандовала:

– Поднимайтесь!

Они встали одновременно.

Майк оказался тяжелым. От его тела исходило приятное тепло. При каждом движении под рубашкой перекатывались упругие мышцы. Он нетвердо держался на ногах, а поскольку он был намного выше Джесси, та служила ему не очень надежной опорой.

– Идите, – сказала Джесси, стараясь не обращать внимания на то, что прижимается к нему грудью, и не вдыхать его запах – просто запах мужчины, без всякого одеколона.

Джесси уже успела забыть, как приятно идти, поддерживая друг друга. У нее защипало в глазах. Она не сразу поняла, почему вдруг ей захотелось плакать, но потом сообразила, что после смерти Брендона она еще ни разу не была так близко от мужчины. «Хотя в этом нет ни капли романтики, – подумала она, – потому что Майк спотыкается на каждом шагу». Неожиданно Майк начал клониться вперед, и ей пришлось сильнее прижать его к себе.

Наконец они добрались до машины, и Джесси усадила его на сиденье. Опустив стекло, она закрыла дверь и села за руль.

Они проехали уже половину пути, когда Джесси рискнула взглянуть на Майка. Он сидел прямо, голова не падала на грудь, его не качало из стороны в сторону. Неужели, удивилась она, действие алкоголя уже прошло?

– Как вы себя чувствуете? – спросила она.

– Рассержен.

– Хотите поговорить о случившемся?

– Убирайтесь прочь из моей жизни!

– Благодарю, – сухо произнесла Джесси. – Я очень рада возможности глубокой ночью проехать по незнакомой горной дороге ради того, чтобы спасти вас от последствий вашего постинфантильного поведения.

– Почему не приехал Грейди?

– Он сказал, что вам надо проспаться и что он заберет вас завтра утром.

– Он был прав.

– Я не могла оставить вас там. Майк повернулся к открытому окну.

– Почему? Кто вы такая, черт побери?

– Я же сказала вам: дизайнер.

– Тогда занимайтесь красками и обоями, а меня оставьте в покое!

– Я бы очень этого хотела. – Джесси наклонилась вперед и вставила кассету в магнитофон. Если он позволяет давать волю своему раздражению, пусть, ее это не волнует. Нет, это ложь. Джесси заправила волосы за ухо и устремила взгляд на дорогу. Им вовсе не обязательно становиться лучшими друзьями, но Майк должен хотя бы научиться спокойно воспринимать ее. В его душе страшная сумятица. Та часть ее существа, которая стремилась к мировой гармонии, пыталась уладить его проблемы. Если бы он только позволил себе насладиться красотой ранчо, он бы...

«Остановись, – приказала она себе. – Ты не знаешь ни этого человека, ни его проблемы. Выбрось его у лестницы на террасу, вернись в свой трейлер и займись своим делами».

Намерение держаться от Майка подальше рассыпалось в прах в тот момент, когда Джесси остановилась у дома. Майк с трудом сполз с высокого сиденья и, морщась от боли, ступил на землю. Казалось, он излучал боль, пока медленно взбирался по ступенькам, цепляясь за перила и подтягивая себя вверх.

Джесси пристально наблюдала за ним. После каждое шага он останавливался, чтобы перевести дух. Она захлопнула дверцу, подошла к Майку и обхватила его за талию.

– Оставьте меня в покое, – проворчал он, но все ж оперся о нее и позволил проводить себя в дом.

Грейди оставил свет на кухне включенным и выложил на стол аптечку. Самого же его видно не было. Майк выдвинул стул и тяжело рухнул на него.

– Аспирина, – выдохнул он.

Джесси налила воды в стакан, бросила туда две таблетки. Она не знала, что делать: остаться и помочь Майку или предоставить его самому себе. Когда Майк, выпив аспирин, потянулся за металлической миской и собрался встать, Джесси забрала ее у него.

– Неужели вы все должны делать самостоятельно? – возмущенно проговорила она и подошла к холодильнику.

Положив в миску лед, она налила в нее немного воды и поставила перед Майком.

– Я не нуждаюсь в вашей помощи.

– Да, конечно, но вам все равно придется принять ее. – Намочив и отжав полотенце, она стерла кровь с его левой руки, затем сунула кисть с ободранными суставами в миску. – Это снимет отек.

Холодная вода обожгла открытые раны.

– Спасибо, – процедил Майк сквозь плотно сжатые зубы.

– Всегда пожалуйста.

Джесси обтерла другую руку и занялась его лицом.

Майк старался игнорировать ее. Он сосредоточился на боли, которая, по мере того как действие алкоголя ослабевало, усиливалась. Джесси действовала очень осторожно. От беспокойства ее глаза потемнели и приобрели оттенок ночи. При любом движении густые пряди волос начинали колыхаться.

Майк не мог решить, глупа она или нет. Почему она приехала за ним? Из неуместного чувства альтруизма или из жалости? Он подавил стон. Ему не хочется этого знать.

Он вытащил левую руку из ледяной воды и сунул в миску правую. На этот раз боль оказалась не такой острой, потому что большая часть нервных окончаний была поражена, однако отекла рука сильнее. И все же он нанес тот удар. Это уже кое-что.

– Вам следовало бы снять рубашку, – посоветовала Джесси, прополаскивая– полотенце под струей воды в раковине.

Отличная идея. Пока его мышцы не свело судорогой и он не потерял способность двигаться. В последний раз его так сильно избили много лет назад в Пенсаколе. Майк снял рубашку и бросил ее на пол. Из-за чего тогда все началось? Кажется, из-за дочери адмирала и парня с видеокамерой. Майк ухмыльнулся. Да, один из его коллег заснял их на пленку и пригрозил, что прокрутит ролик на следующем собрании эскадрильи.