И они построили волшебный дом. Повести, рассказы, сказки - Могилевская Софья Абрамовна - Страница 16

Да, они стали уже настоящими друзьями. Андрюша посмотрел на папу: мол, как? Можно?

— Конечно, иди, — сказал папа. — Раз нужен человеку…

— Сейчас вернусь, — сказал Андрюша, но вместе с Сашей и Кузькой тоже пропал.

А пропали они, потому что находились возле мотоцикла и вели сплошь мотоциклетные разговоры.

— Это как называется? — спрашивал Саша и показывал то на одно, то на другое.

И Андрюша называл и одно, и другое, и третье… А названия были такие, что у Сашеньки дух захватывало. Например: коробка передач. Или — тормоз переднего колеса. Цилиндр! Поршень! Рычаг управления! Шатун! Коленчатый вал… За всю свою жизнь Саша не слыхал таких непонятных и умных слов. И одно умнее другого.

— Запомнил? — спросил Андрюша.

Саша кивнул.:

— Запомнил… Только не очень хорошо.

— Ну мы ещё вернёмся к этому вопросу, — сказал очень взрослый мальчик Андрей. — А сейчас мне некогда. Ещё два столба надо врыть в землю.

Но столбами заняться ему не пришлось. Маша вдруг вздохнула и сказала:

— Бедный Андрюша! Как он устал…

— Нисколько, — поспешно ответил Андрей. — Ничуть…

Но папа тут же снял очки, основательно протёр их носовым платком, заодно и вытер влажный лоб, посмотрел на свою дочку и улыбнулся:

— Между прочим, и я устал. Надо бы сделать перерыв. Как на это смотрят строители?

Один строитель всё ещё находился у мотоцикла. Не часто ведь приходится без всяких помех разглядывать разные там цилиндры, шатуны, коробки передач, не говоря уж о колёсах, руле и фаре…

Другой же строитель охотно согласился, даже обрадовался.

— Тогда пойдём гулять! — И Маша разом вскочила со скамейки.

— К обеду не опаздывайте! — крикнул им вдогонку папа. Тут громко залаял Кузька. Залаял весело, с кем-то здороваясь. Это пришла Анюта. Сашенька так и кинулся к ней навстречу.

— Скорей, скорей! — воскликнул он. — Я тебе сейчас покажу шатун и цилиндрик… — и осёкся. — Ты что? — спросил он шёпотом. — Ты плачешь?

— Плачу, — призналась Анюта. И новые слёзы ещё сильнее потекли по её розовым щекам. А в глазах-щёлочках уже не блестели чёрные угольки. Они были, эти угольки, совсем мокрые.

— Пойдём к папе, — сказал Саша, взяв Анюту за руку. А папа и не думал отдыхать, работал лопатой, рыл ещё одну, четвёртую яму для четвёртого столба.

— Папа… она плачет, — проговорил Саша, показывая на Анюту.

И Кузька тоже жалобно заскулил. Он тоже не привык, чтобы кто-нибудь плакал. Особенно Анюта.

— Давайте разберёмся, — сказал папа и тут же поставил лопату в сторону. — Кто тебя обидел?

— Мама и папа, — всхлипнув, ответила Анюта.

Вот уж Саша удивился так удивился! Неслыханное дело — чтобы папа и мама могли обидеть до слёз!

Тут Анюта рассказала, что тётя уже улетела в Душанбе, мама и папа велят ей отнести Ухти-Тухти, её лесную прачку, в лес. Да вместе с ежатами…

— Уже есть ежата?! — обрадовался Саша.

— Три маленьких… Такие славные. Как же я её отнесу в лес? Ведь Ухти-Тухти привыкла пить молоко… А папа и мама…

Тогда Сашенька посмотрел на своего папу:

— Папа?

Папа понял и кивнул:

— Конечно, мальчик! Само собой разумеется…

— А мама? А бабушка?

— И они будут рады.

Про Машеньку нечего и спрашивать. Она будет рада.

— Не плачь, Анюта, — сказал тогда Сашенька. — Ухти-Тухти со своими ребятишками будет жить у нас под терраской. Хочешь?

Конечно, конечно, Анюта хотела! И чёрные угольки у неё снова весело заблестели. А Саша присел на корточки перед своим рыжим Кузькой.

— Сейчас к нам под терраску переезжает Ухти-Тухти со своими ребятишками, смотри не лай… Не будешь?

Кузька тявкнул и облизал весь Сашин нос, заодно и щёки: разве он без понятия? Разве он не знает, как надо встречать гостей?

И все трое, один перегоняя другого, побежали за ежихой и маленькими ежатами.

Из троих мужчин только один остался на лужайке под сосенками. Он снова взялся за лопату и принялся за дело.

История двенадцатая

И они построили волшебный дом

Теперь каждое утро у калитки раздалось фырканье мотоцикла. Маша, Саша и Кузька бежали встречать Андрея. А он — в старых-престарых джинсах и в старой-престарой куртке — тотчас отправлялся на строительную площадку. Там они с папой продолжали орудовать — достраивать Сашин домик. Ну и конечно, Саша от них не отставал. И Машенька была уже не в своих нарядных брючках и тоже помогала чем могла. А Кузька хоть и не очень помогал, но был тут же: ведь знал, что и для него найдётся место в домике.

Что и говорить — дом получился на славу. Даже с трубой на крыше, даже с чердачным оконцем. Пусть настоящего чердака там не было, пусть и печки там не было. Но всё равно — посмотришь хоть оттуда, хоть отсюда, и совершенно ясно: есть в доме печь, есть в доме чердак!

И наконец папа сказал:

— Ещё один последний штрих, и дом можно сдавать в эксплуатацию!

— Куда? — испугался Сашенька. — Куда мы его отдадим?

Папа усмехнулся, Андрей улыбнулся, Машенька засмеялась, Кузька сердито залаял.

— Прости, мальчик! О простых вещах я сказал не очень понятными словами… Твой домик нужно покрасить, а потом живи-поживай там в своё удовольствие!

— Я буду с Кузькой жить!

— Отлично! Я так и думал.

— И пусть Ухти-Тухти с нами живёт…

— Совсем хорошо.

— А ты, а мама, а бабушка, а Маша с Андрюшей? Разве вы все не будете жить в моём домике?

— Мы будем приходить к тебе в гости, — сказал Андрюша.

— А сюда мы будем ставить твой мотоцикл, — и Саша показал на одну из кудрявых сосенок, которые росли на лужайке.

На том и порешили.

А потом пошёл разговор: какого же цвета будет крыша, а какого стены?

— Ну, Сашурик, думай!

Очень трудная это была задача. Такая трудная, что Саша даже присел на скамейку. Присел и принялся думать. Долго думал. Кузька сидел рядом, смотрел ему в глаза и помогал думать. Папа и Андрюша его не торопили. Ждали терпеливо: пусть думает!

И Сашенька придумал:

— Он будет весь разноцветный, мой домик! Одна стена зелёная, другая жёлтая, ещё одна синяя, ещё одна красная, а крыша — оранжевая… Вот.

— Ого-го! — воскликнул Андрюша. — А такие краски найдутся? — Он посмотрел на папу.

— Мда-а, — сказал папа. — Хитрую задачку ты нам преподнёс, Шушарик!

— А что тут хитрого? — вмешалась Машенька. — Ничего нет хитрого! Сейчас сядем с Андрюшей на мотоцикл и айда за красками.

— И я, и я, и я с вами! — закричал Саша.

Но тут подошла бабушка:

— Ни за что! У меня и так всякий раз сердце замирает, пока Андрюша катит на своём мотоцикле. Ведь адская машина.

Андрей засмеялся:

— Уверяю вас… мы с Машей за полчаса слетаем в Акуловку за красками и обратно!

— А меня с Кузькой возьмёте?

Ах как хотелось Сашеньке хоть разок прокатиться на мотоцикле! Даже больше, чем слетать на Луну и обратно.

Вдруг все увидели, что папы нет рядом, что папа, высунувшись из чердачного оконца, им машет рукой и зовёт к себе.

И вот все они наверху, на чердаке. Все рядком сидят на бревне, а перед ними три банки с красками. В одной — синяя, в другой — красная, а в третьей — жёлтая. И тут же две банки пустые, без красок.

— Кажется, я кое-что придумал, — сказал папа. — Ну-ка скажите: если синюю смешать с жёлтой, какая получится?

— Зелёная! — закричала Анюта. Оказывается, она тоже была здесь. Узнала у бабушки, что все на чердаке, и тоже полезла к ним.

Саша не поверил. Взглянул на отца:

— Папа, она шутит?

— Нет, не шутит, — сказал папа. — Если смешать синюю с жёлтой, получится зелёная… Молодец, Анюта!

— А если смешать красную с жёлтой, то будет оранжевая! — воскликнула Машенька.

— Значит, сколько у нас красок? А ну-ка, Шушка, сосчитай? — велел папа.

И Саша стал загибать палец за пальцем: оранжевая — раз, зелёная — два, красная — три, синяя — четыре, жёлтая — пять…

— Пять! — сказал он и показал всем свою растопыренную ладошку.