Приключения Морса и Крюшона - Каришнев-Лубоцкий Михаил Александрович - Страница 4

Глава седьмая

Тупсифокс очень обрадовался дядюшкиному подарку. Еще бы: раньше ему доставались от Кракофакса одни подзатыльники да ехидные насмешки, а теперь, наконец, перепала и стоющая вещь – компас! Мальчишка-пуппитролль вертел драгоценный сувенир и так и сяк и все никак не мог налюбоваться на белоснежный циферблат с большими красивыми буквами и на вертлявую, как он сам, двухцветную стрелку, закрепленную в центре компаса на тонкой иголочке. Иногда Тупсифокс подносил дядюшкин подарок вплотную к носу и вдыхая с наслаждением аромат, который источал коричневый ремешок из настоящей кожи.

Накрывая «праздничный стол», Кракофакс искоса бросал любопытные взгляды на счастливого племянника, и какое-то новое чувство, совсем не знакомое ему до сих пор, рождалось внутри него вопреки воле и желанию.

«Кажется, я становлюсь сентиментальным, – подумал старый пуппитролль и укоризненно покачал головой, – растаял от одного вида играющего мальчишки… А ведь Тупси мне не сын и не внук, а всего лишь племянник!».

Кракофакс насмешливо хмыкнул и, откупорив бутылку с лимонадом, гостеприимным жестом пригласил Тупсифокса к столу.

– Прошу садиться! Ужин, приготовленный в вашу честь, остывает!

Пуппитролли уселись за шаткий столик и заткнули салфетки за воротники. После чего Тупсифокс схватил вилку с погнутыми слегка зубцами и вонзил ее в отбивную котлету.

– Подожди, ты еще не сделал самого главного! – Кракофакс достал из кармана елочные свечки и начал втыкать их одну за другой в бисквитное пирожное. Когда свечки закончились, дядюшка именинника взял спички и стал поджигать фитильки.

– Но здесь их только двенадцать! – воскликнул вдруг Тупсифокс. – А мне исполнилось тринадцать! Что-что, а считать до пятнадцати я умею!

Но Кракофакс только отмахнулся от замечания наблюдательного племянника:

– Хватит и этих. Во-первых, тринадцать – несчастливое число, а во-вторых, свечек у меня больше нет.

Он подвинул тарелочку с пирожными поближе к виновнику торжества и нарочито суровым голосом проговорил:

– Вместо того, чтобы капризничать и считать свечки, ты их лучше задуй. Да не забудь при этом загадать желание, оболтус!

– А какое, дядюшка?

– Какое хочешь! Но если ты ждешь моего совета, я, так и быть, его тебе дам: пожелай нам обоим богатства!

– Хорошо, я так и сделаю.

Тупсифокс зажмурился, что-то прошептал себе под нос и что было силы дунул на горящие фитильки. Тонкие язычки пламени испуганно шарахнулись в сторону и дружно погасли.

– Зря я подул… С огоньками было веселее…

– Зато мы почтили традиции! И заработали шанс разбогатеть! – Кракофакс весело хмыкнул и, взяв в левую руку вилку, а в правую игрушечный перочинный ножик, принялся с азартом кромсать отбивную котлету на мелкие кусочки.

Вдруг у входной двери послышалось какое-то странное шуршание, и дощечка, которой пуппитролли изнутри закрывали свой лаз во двор, отодвинулась в сторону. А в проеме появилась голова незнакомого старичка на которой красовалась, съехавшая немного набок, изумрудно-зеленая бархатная шапочка с помпончиком. Секунду помедлив, загадочный незнакомец принял смелое решение и протиснулся в жилище пуппитроллей полностью. Но дальше порога пока не пошел, а остался на время стоять у открытого лаза на четвереньках.

– Дядюшка! – радостно воскликнул изумленный Тупсифокс. – К нам пожаловал еще один пуппитролль! Нас теперь трое в Гнэльфбурге!

Кракофакс близоруко сощурился и внимательно посмотрел на незванного гостя.

– Нет, это не пуппитролль… Росточком будет, пожалуй, с нас, но не пуппитролль… Это – гном! Горный гном из Северного Гнэльфланда!

– Верно, приятель, ты угадал. – Вундербер очнулся и покряхтывая, поднялся на ноги. – А вы, значит, пуппитролли? Мелкие жулики и мошенники?

– Ну-ну! – проворчал Кракофакс обиженно. – Ведите себя прилично! Забрались в чужой дом, да еще позволяете себе оскорблять его хозяев!

Вундербер тяжко вздохнул:

– Сюда меня забросила насмешница – судьба… Будь моя воля, я ни за что бы не покинул свой Шатцберг, своих детишек и свою супругу… О, проклятый рок, который так скверно подшутил над честным семьянином и труженником Вундербером!!..

И седобородый старикашка несколько раз с удовольствием постучался головой и кирпичную стену подвала.

Пуппитроллям стало немного жаль бродягу – гнома, и они пригласили его к столу разделить с ними праздничную трапезу.

– У моего племянника сегодня день рождения, – сообщил гостю Кракофакс, подавая ему таз с водой и полотенце, – вот мы и решили кутнуть!

– День рождения? А у меня ничего нет, что я мог бы подарить этому юноше! – смутился Вундербер и принялся хлопать себя по карманам. – Хотя… хотя я могу подарить ему вот эту вещицу…

И он достал из нагрудного кармана камзола какой-то блестящий камешек и протянул его имениннику.

– Что это? – прошептал восхищенно Тупсифокс, глядя во все глаза на сияющий даже при тусклом свете настольной лампы крупный кристалл.

– Ничего особенного, обычный сапфир. Да ты возьми его, мальчик, у меня дома их целая куча!

Услышав последние слова хвастливого гнома, Кракофакс побледнел, а рука, державшая наготове махровое полотенце, предательски задрожала. «Неужели у нас и правда появился шанс разбогатеть?!. Нет, я не верю в это!..»

Старый пуппитролль сделал попытку прогнать зародившуюся надежду, но она упорно влезала в его черствую и жадную до богатства душу. И тогда Кракофакс сдался и принялся расспрашивать гостя о том, кто он есть и как его угораздило появиться в Гнэльфбурге, в котором вот уже добрых полсотни лет не видели ни одного настоящего гнома.

Глава восьмая

Проведя рискованный эксперимент и получив сногшибающий результат, Морс и Крюшон некоторое время сидели молча и только многозначительно поглядывали друг на друга. Наконец Крюшон опомнился и задал свой любимый вопрос:

– Мы, кажется, вновь влипли в какую-то дурацкую историю, Морсик? Не томи, признайся, что так оно и есть!

В ответ Морс вспыхнул, и на его худощавом лице появились красные, цвета спелой редиски, пятна.

– Никуда мы с тобой не влипли, Крюш! Старичок в зеленом камзоле влип, это верно. Но ты посмотри на картинку в книжке! Ведь этот бедняга мчался по хилому мостику над ужасной бездной сломя голову! Значит, он уже куда-то влип, наверное, за ним гналось какое-то чудовище. А мы его спасли, Крюш, перенесли в наш милый и тихий Гнэльфбург живым и невредимым! Он еще спасибо нам должен за это сказать!

Морс похлопал приятеля по плечу и кисло улыбнулся. Но Крюшон не был склонен записывать на свой счет славу и мгновенно от нее отрекся.

– Я никого не переносил, я только хотел оживить белочку. Да и то не очень сильно, мне больше по душе цветы и красивые бабочки!

Морс вновь погрустнел:

– Виноват во всем я, мне и расхлебывать… Сейчас пойду в полицию и заявлю о пропаже гнома.

Он встал со стула, подошел к письменному столу и заглянул в открытую все на той же роковой странице, книгу.

– Так и скажу: – «Пропал гном по имени Вундербер. На вид ему сто лет, но держится молодцом. Особые приметы: седая борода и дурацкий костюм…»

Крюшону стало жаль приятеля и он попробовал его утешить:

– Мы оба виноваты, Морсик. Я – твой друг, но я не удержал тебя от опрометчивого шага…

Морс хмуро хмыкнул:

– Попробовал бы кто-нибудь меня удержать, когда мне что-нибудь загорелось!

– Это верно, – кивнул сокрушенно головой толстяк Крюшон, – удержать тебя невозможно. Из-за этого мы с тобой и попадаем в разные истории.

– Однако всегда выходим из них победителями! А это тоже чего-то стоит!

У Крюшона было другое мнение на этот счет, однако сейчас он не хотел спорить с другом, а только печально вздохнул и тихо промолвил:

– В полицию, Морсик, идти не нужно. Вряд ли оттуда ты выйдешь победителем, да еще вопрос – выйдешь ли ты из нее вообще сегодня… Лучше подождем, утро вечера мудренее. А сейчас вечер, и нам пора ложиться спать. Спокойной ночи, Морсик!