Нефритовый трон - Новик Наоми - Страница 48

– Лоуренс? – обрадовался он, услышав шаги. – Ты останешься со мной, да? Так странно опять спать на суше – земля как будто качается.

– Да, мы будем спать тут, – сказал Лоуренс. Авиаторы без жалоб разместились вокруг: ночь была теплая, и пол из гладкого дерева не казался таким уж твердым. Лоуренс привычно улегся на передней лапе Отчаянного. Спать ему не хотелось. Он сказал Грэнби, что будет нести первую вахту, и спросил дракона: – Тебя кормили?

– Да, – сонно ответил Отчаянный. – Дали жареную свинью, очень большую, и каких-то грибов. Я сыт. Полет был нетрудный, и ничего интересного я до заката не видел – только поля тут почему-то залиты водой.

– На них растет рис, – объяснил Лоуренс, но Отчаянный уже начал похрапывать. В павильоне это звучало особенно громко, хотя тут и не было стен. Ночь стояла тихая, комары, к счастью, докучали не сильно: их, как видно, отпугивало сухое тепло дракона. Крыша закрывало небо, и Лоуренс потерял счет времени. Однажды во дворе приземлился дракон. Он обратил к ним перламутровые глаза, отражавшие лунный свет, почти как кошачьи, но к павильону не подошел и тихо удалился во тьму.

Грэнби проснулся, когда подошел час его вахты, и капитан лег спать. Он тоже испытывал знакомое ощущение колышущейся земли – чувство сошедшего с корабля моряка.

Проснувшись, он поразился буйству неожиданных красок: взгляд его был устремлен в расписной, раззолоченный потолок. Лоуренс сел и с интересом огляделся вокруг. Круглые ярко-красные колонны стояли на квадратных постаментах из белого мрамора. Высота кровли была не меньше тридцати футов, и Отчаянный мог передвигаться под ней без труда.

Фасад выходил во двор, довольно странный, на взгляд капитана. По большим серым плитам вилась красная дорожка. Повсюду виднелись стоящие торчком камни, деревья причудливой формы и, конечно, драконы. Пятеро из них еще спали, но один встал и совершал утренний туалет у огромного пруда, занимавшего северо-восточный угол двора. Дракон был голубовато-серый, как небо над ним. Лоуренс заметил, что его когти, по четыре на каждой лапе, накрашены красным лаком. Наведя красоту, он поднялся ввысь.

Остальные драконы как будто принадлежали к той же породе, но разнились по величине, оттенку кожи, по количеству и расположению рожек. У одних хребты были гладкие, у других зубчатые. Вскоре из большого южного павильона вышел еще один, совсем не похожий на них: крупный, ярко-красный, с золотыми когтями. От его головы, увенчанной множеством рожек, шла по спине ярко-желтая полоса. Напившись из пруда, он зевнул, показав двойной ряд мелких, но острых зубов с четырьмя загнутыми клыками. По двум сторонам двора тянулись галереи, соединяющие два павильона. Дракон подошел к одной из арок и что-то крикнул.

Оттуда появилась, протирая глаза, полусонная женщина. Лоуренс, увидев ее обнаженную грудь, смущенно отвел глаза. Дракон ткнул ее носом и скинул в пруд. Это, безусловно, произвело нужный эффект. Женщина выскочила из воды вполне пробужденная, отругала ухмыляющегося дракона и снова скрылась под аркой. Вышла она оттуда уже полностью одетая, в стеганой куртке из темно-синей хлопчатой ткани с красной каймой и широкими рукавами. В руках она несла сбрую – шелковую, как показалось Лоуренсу. Без всякой помощи она надела ее на дракона, не переставая громко и сердито говорить что-то. Лоуренс невольно вспомнил Максимуса и Беркли, хотя последний в жизни не выговорил столько слов разом: этих двоих явно связывали столь же непринужденные отношения.

Застегнув сбрую, женщина взобралась на дракона, и оба без промедления улетели исправлять какие-то свои дневные обязанности. Из большого павильона вылезли еще трое красных драконов, из галерей показались люди. Восточную, как видно, занимали мужчины, западную – женщины.

Отчаянный тоже зашевелился, открыл глаза и сказал, зевая:

– Доброе утро. О! – воскликнул он и начал осматриваться с таким же интересом, как его капитан. – Я не знал, что здесь так много места и столько драконов. Надеюсь, они все мирные.

– Уверен, они встретят тебя приветливо, узнав, что ты прибыл издалека. – Лоуренс слез с лапы, чтобы дракон мог встать. Воздух был насыщен влагой, небо оставалось таким же серым – это снова сулило жару. – Напейся вдосталь, – посоветовал капитан. – Кто знает, будем ли мы отдыхать в пути.

– Да, пожалуй. – Отчаянный нерешительно вышел во двор. Разговоры, звучавшие там, внезапно оборвались, и драконы вместе с авиаторами все как один подались назад. Лоуренс обиделся было, но все они уже низко кланялись, освобождая Отчаянному дорогу к пруду.

Отчаянный в полной тишине прошел между ними, торопливо напился и вернулся к Лоуренсу. Только тогда во дворе возобновилось движение. Все шумели гораздо меньше, чем прежде, и старались украдкой заглянуть в павильон.

– Это очень мило, что они пропустили меня к воде, – чуть ли не шепотом промолвил Отчаянный, – но почему же они так смотрят?

Драконы явно были не прочь задержаться, но понемногу все разлетелись, кроме нескольких, самых старых – об их возрасте говорила поблекшая на краях чешуя. Эти просто грелись, растянувшись на каменных плитах. Грэнби и другие, с интересом наблюдавшие за этой сценой, поднялись и стали приводить одежду в порядок.

– Думаю, за нами кого-то пришлют, – сказал Хэммонд, тщетно пытаясь разгладить помятые бриджи; его костюм в отличие от летного снаряжения плохо годился для дорожных условий. На дворе в самом деле появился Ю Бин, один из посольских слуг.

Завтрак состоял из жидкой рисовой кашицы с добавлением сушеной рыбы и яичных ломтиков очень странного цвета. К ней прилагались длинные, очень легкие хлебцы.

Лоуренс, сдвинув яйца в сторону, заставил себя съесть все остальное (Отчаянному он тоже наказывал плотно позавтракать). Он много бы отдал сейчас за обыкновенную яичницу с беконом. Лю Бао, дотронувшись до него палочками, что-то сказал – собственную тарелку китаец очищал с большим удовольствием.

– Как вы думаете, что с ними такое? – вполголоса спросил Грэнби, имея в виду те же загадочные яйца.

Хэммонд, расспросив Лю Бао, внес ясность в этот вопрос.

– Он говорит, что им тысяча лет. – Дипломат, проявив недюжинную храбрость, разжевал и проглотил один ломтик. Все смотрели на Хэммонда, ожидая его вердикта. – Похоже на маринад – с тухлыми ничего общего. – Он попробовал еще кусочек и постепенно съел все, но Лоуренс так и не притронулся к зеленовато-желтому деликатесу.

Еду им подали в гостевом помещении недалеко от драконьего павильона. Моряки сидели за столом вместе с ними и громко злорадствовали. Досадуя, что сами не увидят Китая, они изощрялись в догадках насчет того, чем будут кормить авиаторов всю дорогу. После завтрака Лоуренс распрощался с Трипом.

– Передайте капитану Райли, что у нас все как часы – так и скажите, дословно. – Лоуренс и Райли договорились, что любые другие слова будут означать, что у путешественников не все в порядке.

У дома их ждали запряженные мулами повозки – очень простые, без всяких рессор. Багаж был отправлен вперед. Лоуренс крепко держался за грядку, глядя по сторонам. Улицы и днем не представляли особого интереса – очень широкие, мощенные круглым булыжником, на котором тележку немилосердно трясло.

Народ смотрел на чужеземцев с большим любопытством, а некоторые даже какое-то время шли следом.

– Много же тут жителей для заштатного городка, – оглядываясь, заметил Грэнби.

– По нашим последним сведениям, в стране проживает около двухсот миллионов, – пояснил Хэммонд рассеянно, записывая что-то в тетради. Лоуренс только головой покачал – это в десять раз превышало население Англии.

Еще больше поразил его голубовато-серый дракон, идущий пешком по дороге навстречу им. На нем была шелковая упряжь с чем-то вроде подушки на груди, а за собой он вел трех детенышей – двух сереньких, одного красного, каждого на своем поводке.

Он не единственный попался им на глаза. Вскоре повозки проехали мимо форта. За воротами виден был двор, где маршировали солдаты в синем. Двое красных драконов, сидя прямо на улице, комментировали игру в кости, которой забавлялись их капитаны. Никто не обращал на них особенного внимания. Тяжело нагруженные крестьяне, спеша по своим делам, переступали через их лапы, загораживавшие проход.