Земля лишних. Новая жизнь - Круз Андрей "El Rojo" - Страница 30

И все же зашел в номер, часы взял. И положил в карман, а местные тоже снял – и в другой убрал. Посмотрю, что там у людей на руках, и надену соответственно.

В баре было не то чтобы людно, но и не свободно. Девушек было в меру – чуть больше, чем посетителей, все составляли кому-то компанию. Я присел за стойку на высокий табурет, слева от компании из двух мужчин, говоривших с американским акцентом, и четырех чернокожих девушек. Присмотрелся к девушкам сначала. Так и есть, все «тюнинговые». Носы, губы, грудь, у одной, в белом топе, – явно еще и живот сделан. С этим все понятно. Так они лучше выглядеть стали для европейского глаза.

Я об африканских канонах красоты ничего сказать не хочу, да и не могу. Они у нас разные, каноны эти. Я знаю, что в истинно африканских списках достоинств даже «желтые белки глаз» числятся, а для нас это показатель больной печени. И поэтому те негритянские красотки, которых мы на MTV видим, все туда идут прямо «из-под ножа». И делают их так, чтобы европейцу приятней смотреть было, под Барби подгоняют. Вспомните, у всех даже волосы прямые, а такие разве у них бывают? Найдите хоть одну африканку с прямыми от природы волосами. А почему так делают? Потому что музыку надо продавать, и поющая должна вызывать сексуальное желание не только у «братьев из гетто», но и у тех, кто за музыку платит, покупает пластинки, то есть у белых. У многих из них даже бедра дорабатывают – отличаются они формой у европеек и африканок.

Вот и здесь то же самое. Над каждой поработали. Затем взгляд вниз перевел, на руку соседа. Да не маши ты рукой, потом с ней поговоришь. Есть контакт! Рука на стойку легла, замерла. «Патек» обычный, старосветский. Никаких специальных циферблатов, все как обычно. Римские цифры почти правильные, двенадцать делений. Кстати, знаете, почему «почти правильные»? А вы найдите часы неплохие с римскими цифрами – и на четверку посмотрите. Посмотрите, посмотрите, не поленитесь, сразу поймете, о чем это я.

Вот и у него «почти». А у второго что? А второй в электронных, только не таких, как у меня, а в золотых и даже с виду стильных, с черной пластикой экрана, оправленной в золото и черный же лак. Дорогая игрушка, совершенно незнакомая и наверняка местная – в Старом Свете уважающий себя человек электронные ни за что не наденет. Значит, второй – местный, получается. Говорят о ерунде какой-то, из разговора ничего не выудишь. Ладно, пора!

Достал из кармана старосветские часы, стукнул несколько раз ими ребром по ладони, чтобы маятник раскрутить, к уху поднес. Есть, затикали. Вытащил шпенек, чтобы стрелки передвинуть, и к сидящему справа от меня мужику обратился:

– Прошу прощения, мне надо время выставить. У вас часы точно идут?

Он ничего, не удивился ни капли, подставил руку так, чтобы мне поудобней было, а затем спросил:

– Давно уже здесь? Счет времени утратили?

Попутно он отсалютовал бокалом.

– Убрал эти, когда сюда приехал, и забыл. – Я отсалютовал ему своим. – А теперь уже не пойму даже, день какой стой стороны.

– Да, здесь такое случается, – понимающе кивнул он. – Я когда в первый раз приезжал, то точно так же все получилось.

Ну что, еще вопросы есть? «Приезжал» он, понимаешь.

– Давно сюда ездите? – спросил я.

– Около двух лет. Земных, я имею в виду.

– Часто? – продолжал я его разводить на треп.

– Часто не получается, пару раз в год удается вырваться. – Он чуть поморщился. – Была бы возможность – вообще отсюда не уезжал.

– Когда обратно планируете?

– Послезавтра. А вы?

– Я пока еще здесь: дела не закончил, – ответил я.

– По делам здесь? – спросил он, хлебнув пива. – Я просто так, в отпуск. Купил здесь дом в «Пурпурном саду», так и езжу. Гольф, девочки, прочие удовольствия. А вы чем занимаетесь?

– Я узкий специалист по столь же узким отдельным военно-техническим вопросам, так сказать проще, – улыбнулся я, словно извиняясь за глупый ответ. – Объяснять намного дольше.

Он засмеялся:

– Да, кого тут только не встретишь. А я на «Мерилл Линч» работаю. Я – Том. Это – Джейк, он местный.

– Очень приятно, – протянул я руку сначала ему, потом его приятелю. – Я – Андрей. Выпьете?

– С удовольствием.

– Вы что пьете?

– Я пью местное, «Hoffmeister», а Джейк – «Guinness».

– Логичней было бы наоборот.

Том захохотал.

– Естественно, но чужой кусок всегда вкуснее. Правильно, детка? – Он увесисто шлепнул девицу по попке.

Та захихикала и сказала: «Да, сэр!»

– Прекрати меня сэром называть! Зови папочкой, а то папочка рассердится, отведет тебя в укромное место и отшлепает.

– Да, папочка, сэр! Латиша будет хорошей девочкой!

– Смотри у меня!

При этом он погладил Латишу по попке, скорее даже в попке, так его мясистая ладонь вцепилась в ягодицу этой самой Латиши.

Тут ко мне подошел целый выводок девиц, не меньше десятка. Видимо, по местным правилам им в баре отсвечивать нельзя. Появился – подошли, выбрал – отвалили. А места занимать не надо – статус не тот.

Получается, что помимо всего прочего Орден здесь зарабатывает и на недвижимости, и курорт устроили для богатеньких, где можно отрываться как угодно, не опасаясь папарацци и скандалов. И это, скорее всего, верхний слой тутошней действительности. А сейчас самое разумное – с новыми знакомыми подружиться и побольше расспросить, аккуратненько так.

Я указал на места за стойкой бара слева от себя двум близняшкам-североафриканкам, судя по чертам лица – Сомали, Эритрея или Эфиопия. Оттуда примерно. Они представились как Джеки и Джесси. Ну если они Джеки и Джесси, то в таком случае я – Ренье, князь Монако, ныне покойный.

Девицы заказали какие-то экзотические коктейли – судя по всему, безалкогольные и дорогие. Консумация называется, для незнающих. Коктейлю цена грош в базарный день, девицы не напиваются, только писать бегают после того количества, которое поглотили. А в баре кассовый аппарат звенит, денежки заведению насчитывает. Тоже все как у людей.

Потом, смотрю, метрдотель давешняя, которая с французским акцентом, неспешно так прошла мимо бара. Эфиопки, до того тихо сидевшие, вдруг ко мне подвинулись, одна даже прижалась. Надзор за активностью имеется, чтобы старались. И, судя по всему, меры воздействия имеются. Не бьют, конечно: для этого клиенты имеются вроде Тома, а вот что-то другое… не знаю, штрафы там или наряды на кухню. Но действует – вон они как подскочили, аж в лице изменились. Чувствуется, голова умная и циничная здесь порядки придумывала. Вроде «госпожи Беляевой». Ничего, если она на самый верх заберется, здесь начнется еще и не такое.

В общем, стали мы с Томом дружить. С Джейком тоже стали, но он пьянее был и говорил невпопад обычно, поэтому с ним дружили меньше. Том, предчувствуя скорый отъезд и конец удовольствий, девиц в баре разве что еще раздевать не начал. Хватал всех подряд, не разбирая, какие здесь чьи и с кем сидят. Много хохотал, еще больше острил, подчас так, что и у меня, к казарменному юмору привыкшего, волосы шевелились. Оттягивался Том во всю ширь.

Местному Джейку я разок в пиво водочки плеснул. Себе «полтинник» спросил, ссылаясь на национальные традиции и то, что для нас, русских, водка необходима для поддержания жизнедеятельности, и аккуратненько так, по половинке, Джейку в «Гиннес» перелил. В одну кружку и потом – во вторую. Он уже такой пьяный, что этого не заметит, так что пусть вообще отключается, нечего к разговорам прислушиваться.

Тома несло, я подыгрывал, и в конце концов кое-что полезное он ляпнул. Пожаловался на сложности проезда к «воротам». Поставили их, говорит, в закрытой зоне, хотя до открытой – пятьдесят шагов. И мучают там Тома и других несчастных проверками документов. Тут в дымину пьяный Джейк тоже решил в беседе поучаствовать и авторитетно заявил, что по-другому – никак нельзя. Потому что приезжих не выпускают за пределы острова, а местных, за исключением некоторых, не пускают в «ворота». Даже тех, кто на острове постоянно. Поэтому такой способ контроля – самый наилучший. Вот Том захочет слетать поохотиться в местные пампасы – а хрен ему, Тому, значит. Хочешь – переселяйся сюда вообще и отдавай к чертовой матери свои пропуска в этот мир и обратно. А захочет кто из местных, скажем, вон та вон, которая клиентов за столики рассаживает, мотануть в Старый Свет – и ей тоже… фигу, в общем. Нечего там слухи распространять. Поэтому только особым доверием облеченные могут туда-обратно ходить и за пределы острова в то же время ездить. Я кивнул с пониманием, как будто облеченный, потому что они знали о моих поездках по всем местным городам и весям, а косил я под приезжего. То есть чуть дурака не свалял.