Начало - Круз Андрей "El Rojo" - Страница 46

Я всё же решил проверить, опасаясь оставить какую-нибудь мёртвую тварь у себя за спиной. Татьяна пока держится, мертвяк даже плечи не сумел ещё засунуть в окно и вряд ли засунет, так что лишних десять секунд ничего не изменит. А пока не выйдешь на пространство перед дверью в туалет, не оставишь её с незащищённого своего бока, не сможешь прицелиться в зомби, ломящихся в склад, такая вот получается геометрия.

Я сделал быстрый шаг вперёд, толкнул ногой дверь в туалет. Заперто изнутри, а это значит, что там кто-то есть. Или живой, или мёртвый, но при этом тоже очень живой. Но не услышать, как открывается защёлка, я не смогу, так что неожиданно на меня не нападёшь. Я аккуратно прицелился в голову мертвяка, сидящего на полу, прицелился тщательно, выстрелил и не промахнулся. Пуля попала прямо над ухом и опрокинула мертвеца на второго, лезущего в окно двери. Тот повернулся на звук выстрела, я снова выстрелил, но пуля попала ниже, в середину лица, толкнула его назад, сбивая с ног, но не убив. Послышался шум справа, за дверью, но звука открывающейся защёлки не было слышно, поэтому я снова прицелился и сделал ещё выстрел и ещё один, для страховки. Обе пули попали в лоб, с пяти метров промахнуться сложно, тело сползло, оставляя кровавую полосу на стене. Шаг вперёд, поворот, прицел на дверь туалета.

— Татьяна, в коридоре безопасно, выходи! — крикнул я во весь голос. — Если в туалете кто-то живой — подай голос! В любого неотзывающегося стреляю на поражение!

— Открываю! Не стреляйте! — донёсся голос из-за двери. Послышался звук отодвигаемой щеколды, дверь туалета распахнулась. За ней оказался маленького роста немолодой мужик в спецовке, зажимающий какой-то тряпкой раны на левой руке.

— Ты там один? — Я кивнул на дверь, в которой мужик стоял.

— Один. Я тут прятался от этих…

Сзади с грохотом распахнулась дверь. Из склада инвентаря выбралась Татьяна, одетая уже по-уличному, в куртке, с рюкзаком за плечами и большой спортивной сумкой в руках. Собрала всё же вещички к отъезду, молодец. Лицо спокойное, как будто не к ней сейчас ломились два оживших мертвяка. Перешагнула через них, старясь не наступить новыми белыми кроссовками в кровавую лужу.

— Привет, Серёж. Я уже вроде как вне опасности? — осведомилась она совершенно спокойным голосом.

Я вытащил магазин из пистолета, достал из разгрузки полный, вставил в рукоятку и протянул пистолет Татьяне рукояткой вперёд.

— Опасность теперь везде и всюду, — ответил я с неким оттенком патетики, а затем спросил её: — Помнишь, как пользоваться?

— За дуру держишь?

В нашей компании стрелять умели все, даже на даче составной частью развлечений всегда была стрельба из мелкашки на природе. А поездки на стрельбища… А уж в отпуске, в карельской глуши… Лучшим стрелком среди нас Татьяна не была, но умела обращаться с оружием хорошо. Она со всем обращалась хорошо, что ни дай в руки.

— И вот ещё… на… держи… — Я вытащил частично опорожнённый магазин, тоже протянул ей.

— Спасибо.

Она быстро, но крепко поцеловала меня в губы. Я сам снял с плеча дробовик и снова повернулся к мужику в спецовке, спокойно ожидавшему окончания нашего разговора.

— А с рукой у тебя что?

— Завхоз наш, Геннадий Федорович, покусал, сволочь, — ответил тот.

Я что-то такое и предполагал, но всё равно жалко мужика. Видимо, я в лице заметно изменился, потому что мужик посмотрел на меня, спросил:

— А что? Плохо?

— Очень плохо, — кивнул я. — Нельзя им давать себя кусать.

А что тут ещё ответишь? Успокаивать, говорить, что все будет хорошо? Так он сам вскоре всё поймёт.

— Да разве я давал? — возмутился тот. — Я к нему в кабинет зашёл, а он из угла как кинется! Морда в крови, зубы оскалены, я чуть в штаны не накидал. Пока я от него отбивался, он и покусал.

— Как чувствуешь себя?

— Хреново, — вздохнул мужик. — Тошнит что-то. Погоди… это ты к чему всё?

Я промолчал, глядя в сторону. Язык не поворачивался ответить. И что с ним теперь делать? Вести этого человека с собой было бесполезно, ему оставалось жить совсем недолго. Бросить здесь, чтобы он потом обратился, тоже нехорошо. А застрелить ещё живого… это вообще ни в какие ворота не лезет.

— Ты чего молчишь? — спросил мужик в спецовке снова. — Я что, тоже… таким же?

— Таким же, — кивнул я. — Извини, не буду врать.

— Скоро? — немного помолчав, спросил он.

— Скоро. Ладно, пошли с нами, — принял я решение.

В конце концов, он ещё живой, нельзя бросать его. Пусть пока с нами идёт, а дальше… посмотрим.

— А если я в такого же по дороге превращусь? И на вас кинусь? — Мужик держался удивительно спокойно.

— Сперва для этого помереть надо. Так что успею среагировать.

— Понял. Это… — Он показал на два трупа у дверей в склад. — Они мёртвые?

— Сейчас или?..

— Когда ходили.

— Мёртвые, — подтвердил его догадку я. — Мертвее некуда.

— Ты, парень, вот что… — Мужик помолчал, пожевал губами, затем продолжил: — Если помру, то ты мне просто встать потом не дай, хорошо? Не хочу в таком виде землю топтать, я человек всё же, не тварь.

— Договорились.

А что я могу ещё для него сделать? Да и я был бы рад, случись со мной такое, чтобы кто-то оказал такую услугу и мне.

— Тогда пошли, — сказал мужик. — У меня ключи от зала есть, я вас короткой дорогой проведу. Только там в зале тоже один был, я поэтому туда не пошёл.

— Я его уже завалил, с балкона.

— Тогда пошли.

Мужик достал из кармана спецовки связку ключей, отпер замок на боковом входе в спортзал, открыл дверь. Я оттёр его в сторону, вошёл первым. Осторожность лишней не бывает. В зале было пусто, лишь посередине недвижимо лежало тело застреленного зомби. Крови на полу почти не было.

— Никого, пошли.

Мы быстро пересекли зал, подошли к главным двустворчатым дверям. Мужику было плохо, он был весь в поту, тяжело дышал. Он отпер и эти двери тоже. Я попросил открыть их по моей команде, затем поднял дробовик, сказал: «Давай!» Мужик вцепился в одну створку, Татьяна во вторую, они резко распахнули двери. За ними никого. Я быстро вышел в вестибюль, готовый выстрелить, но там никого не было.

— Пошли.

Со всеми предосторожностями я пошёл на крыльцо, ни на секунду не опуская ствол, Татьяна тоже держала пистолет двумя руками в готовности к открытию огня в любую секунду, как я её учил. Дядёк в спецовке шёл следом.

— Оружие бросили, быстро! — услышали мы команду, которая, впрочем, неожиданной для нас не была. Тот, кто её отдал, был уже у нас на прицеле.

Возле крыльца стоял бело-синий милицейский «уазик», а возле него — двое в форме, молодые, один в звании младшего сержанта, второй вообще с погонами рядового. Я, кажется, никогда и не видел таких в милиции. У обоих АКСУ[6] в руках, направленные от груди в нашу сторону, картинно, но не эффективно. Дойди до драки — скорее всего, я успею уложить их обоих. Фонарь моего ружья светил прямо в круглое упитанное лицо младшего сержанта, заставляя его щуриться. Татьяна целилась во второго. Мне показалось, что она заколебалась после того, как разглядела, кто у неё на мушке, но я громко сказал:

— Не вздумай опустить ствол!

Татьяна колебания отбросила, и хватка снова окрепла.

— Вам что нужно? — спросил я стражей порядка.

— Сдайте оружие, предъявите документы, — заявил младший сержант.

— Ещё пожелания? — с долей ехидства поинтересовался я.

— Оказываете сопротивление? — важным голосом спросил он.

Все знают такой тип стражей порядка, причём всегда из числа молодых. Именно они идут служить в милицию, точно зная, что будут обирать пьяных, брать взятки, вымогать деньги у задержанных, бесплатно обслуживаться у проституток. Тяга к мелочной власти, внутренняя неуверенность в себе. Смелости нет, но есть глупая самоуверенность, диктуемая статусом.

— Сержант, ты бы делом занялся, — сказал я ему. — Нас тебе не задержать, так лучше иди по своим делам.