Уши святого Мартина - Гашек Ярослав - Страница 2

Недавно у нас в темнице сидел один еретик, который утверждал, что земля круглая и что она вертится. Ему предстояла «пытка шести степеней», дабы вырвать у этого богохульника признание в сношениях с дьяволом.

Спускаюсь я к нему в подземелье — и что же? — вместо стонов и криков, вместо пыточной машины этот тип с палачом и мерзавцами, его подручными, комфортабельно устроился на груде испанских сапог. Вся компания хлещет спирт и рассказывает неприличные анекдоты о ее величестве королеве Изабелле. В протокол заранее внесено, что бакалавр отрекся от греховного учения, признал его дьявольским наваждением и принял все постулаты нашей веры. А писец священного трибунала, пьяный в стельку, добавляет в протокол, что «кощунственный бакалавр перенес всю пытку, не моргнув глазом», и он, писец, якобы собственными глазами видел, как два божиих ангела снимали еретика с колеса.

Палач и его бездельники совершенно распоясались и заявили, что писец обсчитался: не два, а три ангела снимали еретика с колеса, а четвертый в это время забавлялся с парой испанских сапог.

— Как видите, — заключил Великий инквизитор,-я остался с носом и был вынужден назначить этого мерзкого бакалавра настоятелем храма св. Онуфрия. Ведь, кроме должности Великого инквизитора, я еще занимаю пост архиепископа по совместительству. Приходится быть и политиком и дипломатом. И, знаете ли, я пришел к выводу, что все эти аутодафе, четвертования, колесования и прочее хороши лишь в определенных условиях. Обстановка меняется, друзья моя, и убеждения тоже. Кто бы мог подумать, что придет время, когда палач осмелится бражничать с осужденным. Если дело пойдет так, то, пожалуй, не мы их, а они нас вздернут на крючья…

Наступила пауза. Сонный отец-эконом на полу бормотал что-то нечленораздельное.

— Наступила полоса упадка, — задумчиво произнес Великий инквизитор.

Аббат Фернандо добродушно усмехнулся. — Не принимайте этого близко к сердцу, друзья мои. В успехе учения Мартина Барбарелло виноваты мы сами. Почему до сих пор мы не создали в народе настоящей широкой популярности какого-нибудь святителя?..

— Орден святого Антония, —сказал глава ордена, — вместе с орденом Сант-Яго и братством де Ло-Новос постановил обратиться к вам с этим делом, досточтимый отец Фернандо. Создайте для бедного народа нового святителя…

Отхлебнув церковного вина из большой кружки со священным изречением с одной стороны и фривольным барельефом с другой, аббат Фернандо деловито осведомился, поглаживая пальцами неприличный барельеф:

— Святого? А с легендой или без?

— С легендой, ваше преподобие, — в один голос отозвались посланцы.

— Ладно, — сказал аббат, — через неделю вы будете обеспечены святым с легендой. Надеюсь, что дон Эльквадола отблагодарит меня парой хороших лесных участков.

— Обязательно, ваше преподобие; даю вам слово. А сверх того я подарю вам двух темнокожих рабынь, весьма искусных в любви.

— Прошу вас, — добавил Великий инквизитор, — назвать нового святого тоже Мартином, чтобы противопоставить его безбожному Мартину Барбарелло. Это поможет борьбе с гнусными беггардистами.

Аббат Фернандо сдержал свое слово. В Толедском архиве он раскопал сведения о церковном причетнике Мартине, который жил в Гренаде после завоевания ее войсками королевы Изабеллы. Этот Мартин обобрал храм св. Иакова и продал святую дароносицу еврею-старьевщику. Королевский суд в Толедо приговорил его к лишению ушей и к смерти в волнах реки, куда его бросили зашитого в овчину, предварительно засмолив и запалив с обоих концов. Озаренный пылающей смолой и собственной славой, Мартин Ильдефонский блистательно плыл по реке…

Аббат Фернандо немедля сообразил, что здесь можно сделать дело: у этого человека все данные для святого.

И Фернандо срочным письмом попросил у Великого инквизитора пару свежих человеческих ушей.

В распоряжении инквизитора была как раз подследственная грешница синьора Инеса Ладро. Ей инкриминировалось обучение домашнего кота человеческой речи. Преступление серьезное, ибо, научившись говорить, кот стал всуе упоминать имя господне.

Кот храбро выдержал пытки, впрочем, весьма незначительные, ибо оборудование застенков не было приспособлено для котов. Палач ограничился тем, что отрубил ему хвост. После этого кот, так и не сознавшись ни в чем, удрал из темницы, видимо, желая замести следы.

Зато его хозяйка под пыткой созналась в следующем. Кот был желтой масти, с короткой шерстью. Он терпеть не мог крестного знамения. Один раз в погоне за мухой кот опрокинул на себя сосуд со святой водой и, страшно фырча, выскочил в окно, а наутро вернулся уже черным и очень мохнатым, с искрами в глазах и запахом серы. И прокричал с кастильским акцентом: «Проклятие Христу!».

После новых пыток Инеса Ладро дополнительно сообщила, что кот употреблял в пищу исключительно св. причастие, которое она, Инеса Ладро, доставала для него во всех городских церквах. Несколько лет подряд по пятницам и субботам она совершала с котом грех прелюбодеяния. Кот умел молиться по-латыни, но фырчал после каждого слова. Под веселую руку он поведал ей, что происходит от узурласских чертей. Потом прихвастнул, что однажды с помощью нюхательного табака заставил расчихаться самого бога-сына, когда его еще маленьким родители увозили из Вифлеема.

Короче говоря, уши синьоры Инесы Ладро поступили в распоряжение аббата Фернандо.

Аббат временно замариновал их в церковном вине и велел объявить в городе, что господь, в неизреченной милости своей, еще не отвратил лик от Толедо, хотя сей город погряз в ереси и развращенные еретиками обыватели перестали верить в чудеса. Милостивый бог делает последнюю пробу: он прощает толедцев и в знак этого посылает им уши св. Мартина, утопленного за сохранение тайны исповеди королевы Изабеллы от короля, который хотел узнать грехи своей жены. Тридцать дней все церкви будут служить торжественные молебны, а проповедники рассказывать о чуде великомученика Мартина, уши которого найдены на месте его смерти. Сбылось предсказание старого предания о том, что в тяжкие для святой церкви времена объявятся спасительные мощи св. Мартина. Иноку обители св. Маргариты, Джоаго, как раз перед отправлением на рыбную ловлю, было видение: архангел Гавриил спустился с неба и объявил Джоаго: «Иди на рыбную ловлю, сын мой. Под мостом бог пошлет тебе чудесную находку — уши святого Мартина, коим, по воле Божией, суждено было услышать исповедь королевы и остаться навеки нетленными».

Легенда была умело пущена в народ и имела успех у толпы, давно пресытившейся лестницей пыток и прочими устаревшими штучками святой инквизиции. Вскоре на улицах Толедо показались толпы фанатиков с криками: «Слава святому Мартину Ильдефонскому, духовнику ее величества Изабеллы Католической!». Шум продолжался до глубокой ночи. Какой-то монах держал речь перед толпой о том, что король Альфонс, казнивший св. Мартина, тоже был еретиком. Потом монах намекнул, что не мешает устроить небольшой погром еретиков и евреев.

Сообразительные верующие сразу поняли намек и с усердием его осуществили. Впрочем, они ориентировались больше на еврейские магазины, чем на беггардистов Долго еще виделись фигуры богоборцев, вспарывающих еврейские перины. «Слава ушам святого Мартина Ильдефонского!» — звучал повсюду их христолюбивый призыв.

Назавтра орден св. Маргариты вместе с тремя другими братствами устроил крестный ход в городе. Белые уши синьоры Инессы несли Великий инквизитор и аббат Фернандо, — каждое ухо под особым балдахином на шелковой подушечке. Хор из обители св. Маргариты завывал в стихах: