Недотрога - Мейсон Конни - Страница 40

Эшли покачала головой. Она решила дослушать рассказ до конца.

– Моя мать рассказала мне перед смертью о том, что произошло. Она, говорила, что лишь желание дождаться меня и поведать о том, что сделали с ними, поддерживало в ней угасающую жизнь все эти дни. От матери я узнал, что солдаты-янки и подожгли нашу плантацию, забрали скот, а потом подъехали к дому. Отряд возглавлял некий сержант. Он получил приказ сжигать дома и плантации тех, кто воевал в армии южан. Едва Эллен и мама покинули дом, он поджег его. И тогда… – Голос Тэннера задрожал, и он смог говорить только через несколько минут. – Мама рассказала, как этот сержант увидел Эллен и погнался за ней. Он жестоко надругался над ней, а потом передал ее своим солдатам. Двоим янки не захотелось дожидаться своей очереди, и они надругались над мамой.

– Господи! – воскликнула Эшли. – Это был Слейтер, да? Слейтер сжег твой дом и изнасиловал твою жену?

– Да, это был он. Я не знал об этом, пока не столкнулся с ним в обозе колонистов и не услышал, как он хвастался, что сжег плантацию Мактэвишей. Он не признался в том, как обошелся с моей мамой и Эллен, но рассказал достаточно, чтобы я понял, что он и есть тот сержант. Если бы Генри Джонс не напал на него первым, я бы убил его сам.

Эшли удивилась.

– Генри Джонс? Надо же, я и забыла спросить тебя, кто пытался убить Слейтера. Никогда не подозревала отца Сьюзен. Он такой тихий, мягкий человек.

– Он случайно узнал о том, как Слейтер обошелся со Сьюзен, и решил покарать ею.

– Что же теперь будет с мистером Джонсом?

– Креймер не собирался предъявлять ему обвинение. Он сказал, что Джонс имел право вступиться за честь своей дочери.

– Я рада. Но расскажи мне, отчего умерла Эллен. Трудно даже представить себе, каково ей было жить с такой тяжестью на сердце.

– Ты сильная, Эшли, ты бы выжила. А Эллен была слабой. Всю жизнь ее берегли и опекали, она не смогла пережить позора. Я делал все, что было в моих силах, чтобы доказать ей, что мои чувства не изменились, что все равно люблю ее, но она меня не слышала. Потом мама умерла, и я так горевал, что не сразу осознал, в каком состоянии была Эллен. По-видимому, то, что она ухаживала за мамой во время болезни, было единственным, что удерживало ее в жизни. Я должен был предвидеть это. Должен был быть к ней внимательнее. Но ведь я за короткое время трагически лишился обоих родителей, у меня еще не зажила рана, и вдобавок я должен был жить с мыслью, что мою жену изнасиловали янки.

– Я все понимаю, Тэннер, ты не должен оправдываться.

– Нет, должен. Я должен был понимать, в каком состоянии находится Эллен, что она способна на отчаянный поступок. Еще до того, как кончился мой отпуск по ранению, я узнал, что война закончилась, и что южане потерпели сокрушительное поражение. Я знал, что это неизбежно, но все-таки это известие потрясло меня. Я не имел понятия, что мы с Эллен будем делать, куда поедем. Я поделился с ней своими тревогами, а она ответила, что о ней не нужно беспокоиться. На следующий день она взяла мой армейский револьвер, поднесла дуло к виску и выстрелила.

Эшли плакала, не скрываясь.

– Ты понимаешь? Я подвел ее. Если бы я был внимательным, более чутким, она бы не умерла такой страшной смертью. Я не помог ей, Эшли, а она в моей помощи так нуждалась! Я похоронил Эллен, а сам отправился, куда глаза глядят, оставив позади все, что любил. Я болтался по свету, воровал, когда мне нужны были деньги, и затевал ссору с каждым солдатом-янки, который имел счастье встретиться мне на пути.

Пьяный или трезвый, я всегда ненавидел и проклинал себя. Я был своим худшим врагом и немало попортил крови военным. Если бы шериф Бэрдсли не настоял на том, чтобы я женился на тебе, я бы, наверно, сидел сейчас в гарнизонной тюрьме. Если есть на свете Бог, я верю, что Пратт Слейтер встретится мне в конце пути. Я не смогу жить в мире с собой, пока не отомщу за смерть Эллен. – Он помолчал. – Ну вот, а теперь ты знаешь, что я за человек. Я не смог помочь своей жене. Значит, я не заслуживаю еще одного шанса найти свое счастье. Может быть, позже, когда я разделаюсь со Слейтером…

– Ты же не можешь хладнокровно его убить. Не такой ты человек, Тэннер.

Выражение лица Тэннера стало жестким, глаза ледяными.

– Значит, ты плохо меня знаешь. Эллен застрелилась из моего собственного револьвера, ТЫ можешь это понять? Ты не представляешь себе, что я почувствовал, узнав, что моя жена взяла мой пистолет, чтобы свести счеты с жизнью.

– Но это было давно, Тэннер. Оставь прошлое позади.

– Нет! Тебе приходилось видеть мозги любимого человека, размазанные по стенке? Я понимаю, тебе тяжело это слышать, но я хочу, чтобы ты знала, в каком аду я был. Я поклялся, что если когда-нибудь разыщу виновного, то убью его.

– Неужели месть Слейтеру значит для тебя больше, чем я? Я… Ты дорог мне, Тэннер.

Тэннер засмеялся резким смехом.

– Я не заслуживаю тебя, Эшли. Я потерял свое право на счастье. Ты мне тоже дорога, ты наверняка и сама об этом догадалась, но тебе лучше найти мужчину, достойного твоей любви.

– Нашла одного, – мрачно ответила Эшли. – Только он слишком поглощен жаждой мести, чтобы это заметить. Теперь я понимаю, почему тебе не нужна жена. Нельзя любить и ненавидеть одновременно. Что ж, я не буду тебе мешать. Как только мы прибудем в Орегон-Сити, я тебя освобожу от нашей договоренности. Со временем ты получишь развод, о котором так мечтаешь. Когда я не буду мешать тебе, ты сможешь сломя голову мчаться навстречу катастрофе.

Тэннер вздохнул.

– Ты не поняла, Эшли. Я так и знал, что ты не поймешь.

– Я вовсе не дура. Если ты будешь мстить, то в лучшем случае проведешь остаток жизни за решеткой. А в худшем – получишь от него пулю и расстанешься с жизнью. Я очень рада, что ты мне все рассказал, Тэннер. По крайней мере, теперь я знаю, что нам с тобой не на что надеяться, у нас нет будущего.

– Эшли, я…

– Хватит. Не надо больше ничего говорить. Ложись спать, Мятежник. Я вдруг почему-то ужасно устала.

– Эшли, но ты же скажешь мне, если выяснишь, что беременна? Если у тебя будет ребенок, я не дам тебе развода. Последний раз ты могла забеременеть в индейской деревне, Скоро ты будешь знать наверняка.

– Не беспокойся, Мятежник. Если бы я была беременной, я бы почувствовала, а я пока ничего не ощущаю.

– Это выяснится попозже. Я был бы не против. Мы с Эллен прожили вместе пять лет, а детей у нас не было. Может быть, мне именно детей не хватает. В моем положении это было бы неплохо.

– А если бы у нас был ребенок, ты бы отказался от намерения убить Слейтера?

Тэннер замолчал. Он не мог врать Эшли.

– Нет, это ничего не изменит. Мой ребенок в любом случае будет носить мою фамилию, что бы со мной ни случилось.

После этого ответа у Эшли окрепла решимость не говорить Тэннеру, если и выяснится, что она беременна.

Через два дня они прибыли в Форт-Холл. Они ненадолго задержались, чтобы купить припасы, и направились вдоль реки Снейк к городку Бойз. Тэннер опять, как и в начале пути, ночевал под фургоном. Он больше не рассказывал о прошлом, а Эшли не спрашивала. За это время стало ясно, что она не беременна.

Преодолев труднопроходимый горный перевал, они прибыли в Бойз. Тэннер обещал Эшли провести тут день или два, чтобы дать волам отдохнуть, прежде чем ехать в Форт-Уалла-Уалла. Эшли воспользовалась возможностью пополнить съестные припасы, пока Тэннер занимался животными и фургоном. Она изучала полки Магазинчика, как вдруг услышала, что ее окликнули.

– Эшли! Слава Богу, ты жива!

Эшли обернулась, удивленная, что кто-то в Бойзе ее знает, и с радостью увидела Мэри Денч.

– Мэри! А ты что здесь делаешь? Я думала, что ты давно в Орегон-Сити.

– После того как тебя похитили индейцы, на нас свалились несчастья одно за другим, – начала рассказывать Мэри. – Самым ужасным была эпидемия лихорадки, которая подкосила наших колонистов. Не было ни одной семьи, которая не пострадала бы. Скорее всего, мы заразились от кого-то из другого обоза, который встретили по пути. Ох, Эшли, это было ужасно!