Год крысы. Видунья - Громыко Ольга Николаевна - Страница 52

– Вот еще, – заупрямился Жар. – Доедем хотя бы до нормального перекрестка.

– На нем же тебя и повесят другим татям в назидание.

– Ты что, все стежки в Ринтаре знаешь? – удивилась Рыска.

– Вот еще. Я знаю, куда мне надо, а остальное – дело дара.

– Так ты действительно путник?

– Видун, – хмуро поправил Альк.

– А какая разница? – В веске говорили и так, и эдак, «видун» считалось более просторечным и даже чуток оскорбительным – в лицо путника так никогда не называли.

– Сама не догадываешься? Видун видит, а путник ходит. Сворачивай давай, пока никого нет.

– Как он ее вообще заметил? – проворчал Жар, направляя корову вслед за Рыскиной. И, снова поравнявшись с подругой, возмущенно ахнул: – Вот паразит!

Рыска опустила глаза и обнаружила, что Альк с удобством любуется окрестностями через прогрызенную в платье дыру. Снаружи казалось, будто он выглядывает у девушки из живота.

– Ты что наделал?! – Рыска схватилась за ткань. На расправленном дырка оказалась вдвое больше, с измочаленными краями – такое уже не заштопаешь, заплату на полживота класть надо.

– Этой ветоши все равно давно пора на помойку.

– Но другого платья у меня нет!

– А то, из беленого полотна?

– Оно подвенечное!

– Ты б еще саван с собой таскала.

– Зачем?!

– А подвенечное зачем?

– Так ведь до свадьбы куда ближе!

– Ты уверена?

От такого заявленьица Рыска потеряла дар речи. Пальцы у нее разжались, и крыс снова высунул морду в «окошко».

– Если ты и по веске в этом мешке расхаживала, то понятно, почему подвенечное до сих пор не пригодилось. Неужели ты, ворюга, не мог украсть для своей подружки что-нибудь поприличнее? Титьки-то у нее ничего, да только покуда товар на прилавок не выложишь – не продашь!

Рыску бросило в жар. До нее внезапно дошло, что Альк не просто человек, а еще и мужчина, который сейчас бесстыдно пялится на ее грудь. Причем вытряхивать его оттуда поздно: все, что мог, уже увидел.

– Кончай зубы заговаривать, – обозлился друг. – Давай рассказывай, почему тебя в крысу запихнули!

– Два путника – полпутника. – Крыс вильнул хвостом, и Рыска поежилась от щекотки.

– Это ты к чему?

– Охотиться на удачу можно только в одиночку, иначе она улетит без оглядки, как вспугнутая птица. В присутствии других путников наш дар резко уменьшается.

– А я-то все думал – почему путники отрядами не ездят? – присвистнул Жар. – Казалось бы – какая силища! Одну сотню против всей саврянской рати выставить можно.

Альк презрительно фыркнул:

– Думаешь, Пристани есть только в Ринтаре, а такая светлая идея еще никому не приходила в голову? Будь путники настолько судьбоносны, на тронах только они бы и сидели.

– Интере-е-есно… – Жар прищурился, как кот. Очень, очень полезное знание! Значит, двух путников, идущих рядышком, можно не избегать как чумы, а совсем даже наоборот… – Теперь понятно, почему дядюшке с племянником так не повезло.

– Да. Трое путников пригасили дар друг друга.

– Ты тоже считаешься? Даже в виде крысы?

– Рыска.

– Но я же простая видунья! – опешила девушка. – Сам путник это сказал!

– Он не видел тебя в деле. И подумать не мог, что необученная весковая девка на что-то способна.

– А я способна?!

Рыске показалось, что Альк поморщился.

– Да. Хотя убей – не понимаю почему. Обычно в твоем возрасте дар только начинает проявляться, у тебя же он очень развит, пусть и хаотичен из-за отсутствия целенаправленных занятий. Когда ты впервые обнаружила, что можешь менять дороги?

– Ой… давно, – призадумалась Рыска. Сколько ей тогда было – девять, десять? – У нас в веске жил бывший путник…

– А, тогда все ясно, – перебил ее Альк. – Дальше можешь не рассказывать. Так вот, есть только один способ создать связку из двух путников. Заключить одного из них в тело крысы.

– Тогда дары складываются?

– Умножаются.

– А если двух крыс взять?

– Опять-таки – гасятся.

– А какое-нибудь другое животное? Того же нетопыря.

– Не получается. Увы, – Альк иронично фыркнул, – к крысам мы ближе всего.

– То есть, – начал вслух размышлять Жар, – вначале вы учитесь в Пристани на путников, а потом бросаете жребий? Кто кем будет?

– Что-то в этом роде, – помедлив, согласился Альк. Мол, на самом деле все намного сложнее, но вам, простакам, и такого объяснения хватит.

– А как это делается? – с замиранием спросила Рыска. Загривок пощипывало от сладкой жути. Всамделишное колдовство! Может, и жабоптицы где-нибудь живут? И коровы летающие?

– Очень просто. Глотаешь живую крысу, а она изнутри глотает тебя.

– Фе-е! – перекосило девушку.

– Слушай ты его больше, – с досадой сказал вор. – Опять небось врет.

– А ты попробуй – вдруг получится?

– Нашел дурака!

Корова споткнулась, чуть не выкинув Жара из седла.

– Эй, – рявкнул он, оправившись от испуга. – Я тебя самого щас как тряхну!

– Увы, я тут ни при чем, – огрызнулся Альк. – «Свеча» не может влиять на дорогу, эта часть дара полностью переходит к путнику. Иначе ты б у меня давно вверх тормашками полетел!

– Но это же ты нас заставил сюда свернуть!

– Я выбрал наилучший вариант пути. И если он подразумевает твою сломанную шею, все претензии к Хольге.

– Так выбери похуже, но чтобы все целы остались! – возмутилась Рыска, натягивая поводья. – Если с моим другом что-нибудь случится, одна я тебя никуда не повезу!

– Ну пошутил я, пошутил, – неохотно признался Альк. – Там вообще-то обе дороги паршивые были. Но эта чуть веселее показалась.

– Да уж, обхохочешься, – проворчал Жар, озираясь. Тропа заводила во все большую глушь: с виду те же елки, не очень даже густые, но воздух пах совсем по-другому, по-чащобному. – И сколько нам по ней до ближайшей кормильни ехать?

– Дня два.

– Как?! – подпрыгнул в седле вор, чуть снова из него не вывалившись. – А что мы есть будем?

– Меня все еще мутит. Я лучше посплю.

– Но мы-то голодные!

– Пожуйте вон тех листиков.

– Они съедобные? – подозрительно уточнила Рыска, разглядывая пушистый кустик, усыпанный глянцевой листвой.

– Нет. Так что вам тоже надолго аппетит отобьет.

Пока Жар наклонялся, чтобы дать тумака наглой усатой морде, крыс успел широко, сладко зевнуть и втянуть ее в дыру.

– Главное, никуда не сворачивайте.

Вору пришлось хлопнуть по колену самого себя, чтобы хоть немного отвести душу.

– Вот же ж тварь! Дождется – будем завтракать печеной крысой!

– Еды можно просто в веске купить, – пробормотала Рыска, стыдясь взглянуть на друга. – Я так и делала. Уж веска-то нам до вечера непременно встретится…

– Ты что, его защищаешь?! – одновременно возмутился и растерялся друг.

– Ну, с дорогами он еще ни разу не ошибся. – По правде говоря, девушка была даже рада, что не придется заезжать в кормильню. Все-таки неприятное это место. А молец вон по неделе, бывает, постится – и ничего, только здоровеет.

Но Жару, успевшему привыкнуть к сытному городскому житью, отсутствие заведений казалось трагедией. Только-только он в люди, то есть воры, выбился, научился разбираться в дорогом вине и отличать тушеную деликатесную ворону от паршивого рябчика, как вдруг его всего этого лишили! И кто – облезлая крыса!

– Это же всего на неделю, – примиряюще сказала Рыска.

– Человек может прожить без еды месяц, – ехидно поддакнул Альк. – Зато без воздуха – от силы четверть лучины. Кто тут у нас больше всех погони боится?

– Да, но я не понимаю, почему эту неделю мы должны прикидываться бродягами! Почему бы не выдать себя за, скажем, купеческих посыльных, которые вполне могут есть и ночевать в кормильнях?