Воин - Джордан Николь - Страница 60

Он отвернулся и скованно произнес:

– Ты хочешь, чтобы я засыпал тебя сладкими словами, но я солдат, а не поэт.

– Нет, – серьезно ответила Ариана. – Мне все равно, какие слова ты говоришь, хотя если бы ты и впрямь любил меня, то, не колеблясь, прокричал бы об этом со стен замка. Для меня важно только одно – что ты чувствуешь ко мне. Если ты не сможешь мне доверять, если будешь считать, что я поймала тебя в ловушку и заставила жениться на себе, ты возненавидишь меня. Ранульф… я не вынесу, если это случится.

– Я никогда не буду тебя ненавидеть, – с трудом произнес он тихим голосом.

– Но ты меня не любишь.

Повисла бесконечная многозначительная тишина. Ариана печально посмотрела на него:

– Сейчас ты хотя бы хочешь мое тело. Но когда ты устанешь от него, что тогда? Отбросишь меня в сторону? Будешь искать утешения у другой женщины? Станешь искать наслаждения у своей сарацинки и забудешь меня? Я не вынесу, если придется вот так потерять тебя. Мое сердце этого не вынесет. Так что уж лучше я и вовсе не выйду за тебя замуж.

Ранульф смотрел на нее, мучительно желая опровергнуть эти обвинения. Ариана ошибалась. Он хотел не только ее тело, он хотел навсегда привязать ее к себе этим браком. И еще он хотел ей верить. Он отчаянно хотел ей доверять, знать, что она его никогда не предаст. Он хотел открыть ей свое сердце, выпустить на волю глубоко запрятанные страхи. Он хотел любить ее. Но горло его сжалось, и он не мог протолкнуть эти слова наружу.

Ранульф хрипло сказал:

– Ты добилась моей руки. Тебе нужно завладеть и моей душой?

– Нет, Ранульф, – мягко произнесла Ариана. – Не душой. Сердцем. Мне нужна твоя любовь, и больше ничего. Если и когда ты сам скажешь, что любишь меня, я произнесу свои обеты перед Господом, вложив в них всю любовь моего сердца.

Как можно признаться в любви, если у тебя сердца нет? Ранульфу хотелось кричать. Как он может отдать ей то, чем не владеет?

Он молчал, и Ариана грустно улыбнулась:

– Ты хороший человек, Ранульф, и заслуживаешь любви и преданности, но не можешь поверить в то, что я достойна твоей любви. И до тех пор, пока ты не сумеешь искренне сказать мне, что любишь меня, я не стану твоей женой.

Она прочитала его ответ в мрачных глазах.

– Я так и думала, – пробормотала Ариана, и сердце ее заныло.

Она протянула руку и прикоснулась к щеке Ранульфа. Он вздрогнул, словно обжегся.

– Ты слишком многого у меня просишь, – с горечью произнес он.

– Возможно. Но я надеюсь, что нет.

Стиснув зубы, Ранульф повернулся и направился к двери.

– Вопрос еще не решен, – бросил он через плечо и вышел, с силой хлопнув дверью.

– Господи, молю тебя, чтобы так и было, – прошептала Ариана, надеясь, что не совершила ужасную ошибку.

Может быть, в один прекрасный день он все же откроет ей свое сердце без горькой настороженности и предательских сомнений. Любовь не может жить без доверия.

Оглушенный, чувствуя себя так, словно его ударили копьем прямо в грудь, Ранульф спустился в зал, сел на свое законное место за почетным столом и велел принести себе вина.

– Что-то случилось? – спросил Пейн, глянув на озабоченное лицо своего сеньора.

– Она отказалась выходить за меня замуж, – онемевшими губами ответил тот.

Пейна это ошеломило.

– Она отказалась?

– Да. Сказала, что не будет венчаться, представляешь? Говорит, я ей недостаточно доверяю.

Вассал молча посмотрел на Ранульфа, а потом спросил:

– А ты доверяешь ей, милорд?

– Достаточно, чтобы жениться на ней. Чего еще она от меня хочет?

Пейн долго не отвечал.

– Думаю, я понимаю, что она имеет в виду.

– Понимаешь? Так, может, объяснишь мне? – мрачно сказал Ранульф. – Я никогда не пойму, как работают мозги у женщин.

Лицо Пейна сделалось серьезным.

– Можешь ли ты доверять ей так, как она этого хочет, Ранульф?

Рыцарь уставился на стол.

– Какая разница, могу я или нет?

– Думаю, разница огромная… для нее. Ты уже несколько раз подозревал леди Ариану в разных грехах, и каждый раз, когда ты в ней сомневался, она доказывала тебе, что твои подозрения ошибочны. Но ты и дальше считал, что она способна на обман и вероломство. У нее есть все основания сомневаться, доверять ли тебе свою судьбу.

Это правда, с неохотой признался себе Ранульф, он непростительно обижал ее. Но когда он попытался все исправить, Ариана швырнула его жест ему в лицо. Он открылся перед ней, обнажил свою боль – и все напрасно.

– Ты любишь ее?

Ранульф вздрогнул. Он не мог с уверенностью ответить на этот вопрос. Он не знал, как назвать свое безумие, это безымянное чувство, заполнявшее его сердце всегда, когда Ариана оказывалась поблизости, когда он просто думал о ней.

– Честно?.. Не знаю.

Пейн сочувственно кивнул:

– Тогда я посоветую тебе как следует подумать, что же ты к ней чувствуешь, милорд. Загляни в свое сердце, в свою душу, и если поймешь, что чувствуешь что-то еще, кроме страсти, скажи ей об этом. Женщины любят слышать такие вещи…

Этим вечером венчание не состоялось.

Суровый, погруженный в собственные мрачные мысли, Ранульф во время ужина сказал Ариане всего несколько слов, а потом остался в зале вместе со своими людьми и сидел там долго после полуночи, оттягивая миг, когда ему снова придется встретиться с ней.

А когда, наконец, он к ней пришел, разбудив ее, теплую ото сна, то даже не упомянул о буре в своем сердце, но занимался с Арианой любовью с таким страстным желанием, что оно граничило с отчаянием. Потому что не важно, что между ними стоит, но вожделение к Ариане ничуть не стало меньше. Страсть Ранульфа была неутолима. На следующее утро она спустилась с ним во двор, откуда Ранульф собирался ехать в лагерь Генриха. Пока он отдавал последние приказы остающимся в замке вассалам, в том числе и Пейну, его боевой конь нетерпеливо бил копытом. Прощание с Арианой Ранульф оставил напоследок. Когда же он, наконец, повернулся к ней, то так и не сумел произнести решающие слова, которые она так хотела услышать.

– Я сделаю для твоего отца все, что смогу, – скованно сказал Ранульф, натягивая латные рукавицы.

Ариана всматривалась в его суровое, бесстрастное лицо, мучительно желая оказаться в объятиях Ранульфа, желая все исправить. От его отчужденности ей сделалось плохо и тоскливо.

– Благодарю, милорд.

Ранульф не прикоснулся к ней, не обнял и не поцеловал, а Ариане так этого хотелось. Она стояла неподвижно, и сердце ее ныло, пока Ранульф молча садился верхом на своего коня. Взяв в руки поводья, он вдруг сделал еще одну уступку.

Довольно громко, чтобы слышали все, Ранульф произнес, обращаясь к Ариане:

– Миледи, поручаю тебе этот замок. Распоряжайся в нем как считаешь нужным, пока я не вернусь.

Улыбнувшись дрожащими губами, Ариана серьезно кивнула:

– Как пожелаешь, милорд.

Она думала, что Ранульф уедет, так ничего больше и не сказав, но, к счастью, ошиблась. Неожиданно рыцарь наклонился, взял Ариану за талию, поднял ее вверх и впился в ее губы страстным поцелуем, немного испугав ее неистовством и желанием. Она обняла его изо всех сил и с таким же пылом ответила на поцелуй, в котором ощутила сожаление, печаль и отчаяние Ранульфа.

Не сказав ни слова, он повернул коня и поскакал в голову колонны своих рыцарей и воинов.