Великолепие чести - Гарвуд Джулия - Страница 8

«Господи, надо отбросить все эти мрачные воспоминания», — решила Мадлен. Спрыгнув с валуна на землю, она побрела вдоль лагеря, сторонясь мужчин.

Зайдя подальше в глухой лес и убедившись в том, что никто ее не преследует, девушка смогла наконец немного заняться собой. По пути к лагерю Мадлен заметила маленький ручеек. Его поверхность подернулась льдом, но она палкой разбила его и, опустившись на колени, умыла лицо и руки. Затем она вдосталь напилась ледяной, но великолепной на вкус воды.

Вдруг Мадлен почувствовала на себе чей-то взгляд. Резко обернувшись и едва не потеряв при этом равновесия, Мадлен увидела Дункана.

— Пойдем, Мадлен, — позвал он. — Пора отдохнуть.

Не дав ей опомниться, барон взял пленницу за руки. В его огромной руке умещались обе ее ладони. Векстон держал ее крепко, но нежно и не отпускал до тех пор, пока они не подошли к его палатке — необычному сооружению из накинутых на согнутые ветки звериных шкур. Шкуры отлично защищали от ветра, который все усиливался. Еще одна толстая шкура покрывала земляной пол. Отблеск ближайшего костра отбрасывал на шкуры причудливые тени, придавая временному жилищу своеобразный уют.

Дункан знаком предложил Мадлен войти в палатку. Она повиновалась, но лечь или сесть там не смогла — толстая шкура, лежавшая на земле, промерзла насквозь, и Мадлен показалось, словно она опустилась на льдину.

Сложив руки на груди, барон молча наблюдал за ее попытками устроиться на ночлег. Мадлен молчала, решив, что скорее умрет, чем проронит хоть слово.

Внезапно Дункан поднял ее на ноги, едва не опрокинув палатку, снял с пленницы плащ и, встав на одно колено, положил его поверх шкуры.

Мадлен думала, что эта палатка предназначена лишь ей, но Векстон растянулся во всю длину палатки. Девушка разозлилась, решив, что барон забрал ее плащ для собственного удобства. Почему бы не оставить ее в крепости Луддона, если он собирался заморозить ее в лесу? К чему тащить ее за собой на край земли?!

Но не успела она произнести и слова, как Дункан схватил ее и рывком бросил на себя, не обращая внимания на ее протестующие возгласы. Затем он повернулся на бок, увлекая Мадлен за собой, и закутал их обоих в свой плащ. Макушка Мадлен оказалась под его подбородком, лицо уткнулось барону в шею.

В страхе Мадлен попыталась вырваться, но Дункан крепко держал ее.

— Мне неудобно так… — пробормотала она. — Мне нечем дышать.

— Не выдумывай, — возразил барон.

Мадлен показалось, что Векстон просто насмехается над нею, и в сердцах она даже забыла о своем страхе. Вспомнив, что руки ее свободны, она что было сил вцепилась в плечи барона. Дункан снял кольчугу и остался лишь в тонкой рубашке, облегавшей широкие мускулистые плечи. Мадлен чувствовала, какая могучая сила исходит от его тела. Но Господи, она даже не могла впиться ногтями в его плоть — кожа Векстона была так же неподатлива, как и его упрямый характер.

Впрочем, грудь его под ее щекой была теплой, почти горячей, и, к своему смущению, девушка почувствовала, что ей приятно прижиматься к ней. От него исходил запах кожи и еще одурманивающий мужской запах. Его дыхание приятно согревало ей шею. Смутившись еще больше, Мадлен вновь попыталась вырваться, стараясь стряхнуть с себя сонное оцепенение, овладевшее всем ее существом.

Наконец это надоело Дункану. Глубоко вздохнув, он схватил обе ее руки и засунул себе под рубашку, прижав ладони девушки к своей груди. Пальцы Мадлен задрожали, коснувшись покрывавшей ее поросли курчавых волос.

Но почему же ей так тепло и уютно сейчас здесь, когда снаружи такой холод? Близость Дункана будила в девушке инстинкты, о которых Мадлен прежде и не подозревала. Она ощущала, как его жаркая плоть все сильнее прижималась к ней, прожигая тонкую ткань платья.

И вдруг в голову Мадлен закралась ужаснувшая ее мысль. Не так ли мужчина овладевает женщиной? Однако она слышала, что при этом женщина должна лежать на спине, и решила, что пока ей ничего не угрожает. Мадлен помнила разговоры Марты с другими служанками. Та всегда начинала все свои истории с того, что она лежала перед кем-то на спине. Теперь Мадлен пожалела, что ни разу не дослушала ни одной истории Марты до конца — этим она могла бы восполнить недостаток своего образования в некоторых вещах. Впрочем, порядочная женщина и настоящая леди вообще не должна думать о всяких глупостях.

Конечно, во всем был виноват Дункан. Может, он прижал ее так близко к себе, чтобы потом посмеяться над ней? Будь у него что плохое на уме, он вполне мог бы сделать с нею все, что угодно. Поежившись от этой мысли, Мадлен тут же прекратила сопротивляться. Не стоит раздражать этого варвара. Слава Богу, он хоть не дотрагивался до ее груди. Впрочем, радость была недолгой: барон чуть передвинулся, и груди Мадлен тут же вжались в его тело. К великому стыду Мадлен, соски ее немедленно напряглись.

Векстон снова зашевелился.

— Что за черт… — прорычал он ей прямо в ухо.

Девушка не знала, чем было вызвано это злобное восклицание, зато была почти уверена, что навсегда оглохла.

Когда Дункан вскочил, бормоча какие-то непонятные Мадлен проклятия, она поспешно отодвинулась в сторону, наблюдая за ним краем глаза. Ее похититель начал ощупывать их ложе.

Едва Мадлен вспомнила, что спрятала под подкладку своего плаща кинжал оруженосца барона, как тот выудил оружие и поднял его над головой.

Не сдержавшись, Мадлен нахмурилась.

Дункан ухмыльнулся.

Девушка была так поражена его неожиданной улыбкой, что невольно улыбнулась ему в ответ. И тут же заметила, что глаза Векстона оставались серьезными. Наверное, и ей не стоило улыбаться.

— Для такого робкого существа, Мадлен, каким ты стараешься казаться, ты весьма запаслива, — проговорил он тихо и спокойно. Интересно, хвалил ее барон или насмехался?

— Но вы же силой взяли меня в плен, — напомнила Мадлен. — Если я и запаслива, то лишь потому, что честь велит мне бежать из неволи.

Векстон нахмурился.

— Моя откровенность не нравится вам, милорд? — поинтересовалась девушка. — Пожалуй, мне не следовало говорить с вами. Я хотела бы уснуть, — добавила она. — Постараюсь даже забыть о том, что вы рядом.

В доказательство своих слов Мадлен закрыла глаза.

— Подвинься поближе, Мадлен.

От этого тихого приказания холодок прополз по спине девушки, в горле застрял комок. Ей казалось, что страха в ее душе уже не осталось, но когда, открыв глаза, она увидела, что кончик кинжала нацелен прямо на нее, поняла, что час, когда она сможет ничего не бояться, еще далек.

«Что я за трусиха», — подумала Мадлен, медленно придвигаясь к барону. Когда до него оставалось несколько дюймом, девушка замерла, лежа на боку.

— Ну вот, теперь вы довольны? — пробормотала она.

И тут же поняла, что барон совсем недоволен, потому что она оказалась на спине, прижатая к земле всем весом Векстона. Господи, он был так близко, что Мадлен видела даже блеск его серых глаз.

Мадлен не раз слышала, что глаза — зеркало души человека и по ним можно прочесть его мысли. Но глаза Дункана были непроницаемы.

Барон наблюдал за своей пленницей. Ее смущение и раздражало, и веселило его. Положим, он знал, что Мадлен его боится. Но она не плакала и не умоляла отпустить ее. И потом… Господи, до чего же она прекрасна! Ее нос был усыпан очаровательными веснушками, и это нравилось барону. Как нравился и ее рот. «Интересно, каковы на вкус ее губы?» — подумал Дункан и тут же почувствовал, как возбуждается его плоть.

— Вы собираетесь смотреть на меня всю ночь? — спросила Мадлен.

— Возможно, — медленно проговорил тот с усмешкой.

— Тогда и мне придется глядеть на вас ночь напролет, — заявила Мадлен.

— Но почему же, Мадлен? — тихим, хрипловатым голосом спросил Векстон.

— Если вы полагаете, что сумеете воспользоваться тем, что я заснула, вы ошибаетесь, барон.

У нее был такой негодующий вид!

— Но как же я сумею воспользоваться этим, Мадлен? — Барон широко улыбнулся, и на этот раз улыбкой светились и его глаза.