Испанский любовник - Брукс Хелен - Страница 23

– Для чего?

Молчание длилось слишком долго. Джорджи подняла глаза и посмотрела на Мэта.

– Да мало ли что может произойти, – мрачно ответил он.

Перед глазами Джорджи предстала картина его смятой постели, и она быстро опустила глаза. Он был так сексуален, так элегантно одет – слегка одет.

Джорджи откусила кусочек сосиски, умоляя Бога о том, чтобы он избавил ее от этих грешных мыслей. Кусочек попал не в то горло. Она закашлялась. Мэт поднялся, подошел к ней, похлопал по спине и предложил воды. Но это не помогло.

– Со мной все в порядке, – промямлила Джорджи, громко хлюпая носом.

Она старалась не смотреть на его обнаженные мускулистые ноги. Мог бы хоть какие-нибудь штаны надеть, подумала Джорджи.

– На, возьми.

Мэт наклонился, чтобы промокнуть ее влажные глаза салфеткой. Джорджи ощутила запах чистого мужского тела и аромат дорогого геля для душа.

К счастью, в это утро за завтраком с ней больше ничего страшного не произошло. Она сидела за столом, как натянутая струна, и ловила каждое слово Мэта. Мэт, напротив, чувствовал себя превосходно. Он с аппетитом ел и наслаждался тем, что происходило вокруг.

– Итак…

Джорджи подняла глаза. Она как раз проглотила последний кусочек своего завтрака.

– Да? – осторожно отозвалась она.

– Мы поедем в больницу после ланча, – решительно заявил Мэт. – Чем ты хочешь заняться утром?

– Мне все равно.

Мэт чуть не рассмеялся, так забавно она произнесла эту фразу.

– Ну, если так… Что ж, ленивое утро в постели нам не подходит. Сад ты осмотрела вчера. Тогда, может быть, я покажу тебе окрестности? А затем мы перекусим где-нибудь поблизости от больницы.

– Как тебе будет угодно.

– Какая ты послушная.

Джорджи посмотрела на Мэта, пытаясь понять, зачем он так говорит с ней. Внезапно выражение его лица изменилось. Он грустно улыбнулся.

– В каждом мужчине есть что—то от шаловливого ребенка, pequena. С тех пор, как встретил тебя, я понял, что я такой же, как все. Мне не нравится это. Я понимаю, что веду себя недостойно, но ты заставляешь меня быть таким. Если бы мы стали любовниками, это напряжение между нами исчезло бы. Жизнь стала бы лучше для нас обоих.

– Жизнь и так достаточно хороша. Спасибо, – ядовито заметила Джорджи.

– Лгунья, – насмешливо произнес Мэт и улыбнулся.

Джорджи было очень трудно ответить ему улыбкой. Рядом с ним она всегда чувствовала себя неловко. Последние несколько недель она будто ходила по лезвию бритвы. Это измучило ее.

– Идем. – Мэт поднялся из—за стола и протянул ей руку. – Если ты так настаиваешь на этом, мне ничего не остается, как только терпеть и ждать, когда ты сама поймешь, что ошибаешься.

– Мэт…

Голос Джорджи сорвался. Он притянул ее к себе и начал жадно целовать ее губы, уши, шею. Все ее существо охватил трепет. Пальцы Джорджи скользили по мускулистому телу Мэта под шелковой рубашкой, путались в кудрявых волосах, ласкали его плечи, шею и грудь. Он был так красив, так невероятно сексуален, что Джорджи позволила себе еще минуту—другую побыть в раю, но потом решительно остановила его.

– Я знаю, ты не такая девушка, – буркнул Мэт, отводя от нее взгляд пылающих глаз, но все еще не выпуская из рук.

– Какая «не такая»?

– Ты не из тех, кто занимается любовью на полу столовой сразу после завтрака.

«Когда люди любят друг друга, они могут заниматься любовью где угодно, даже на столе. Какое это имеет значение?» – подумала Джорджи.

Сделав шаг назад, она освободилась из его объятий.

– Когда ты хочешь ехать? – спокойно спросила она.

– Через полчаса. Я должен принять душ.

– Но ты уже был в душе! – удивленно сказала Джорджи.

– Мне нужно принять холодный душ.

Через полчаса Джорджи вышла из дома. Мэт ждал ее. Жаркий день благоухал ароматами. Мэт сидел за рулем «мерседеса», мотор которого призывно урчал, приглашая в путь. Девушка села в машину.

– Еще одна мужская игрушка? – непринужденно спросила она, пытаясь скрыть впечатление, которое на нее произвела стройная фигура Мэта, облаченная в черные брюки и рубашку.

– Совершенно верно.

Мэт улыбнулся своей белозубой улыбкой.

Джорджи понравилось их маленькое путешествие. Она полюбила Испанию так же страстно, как любила Мэта. Они обедали в открытом ресторанчике на тенистой площади симпатичного городка с булыжными мостовыми. Вдалеке на фоне голубого неба возвышалась церковная колокольня. Джорджи казалось, что она попала в рай. И тем не менее чувство опасности не оставляло ее.

Когда они приехали в больницу, Джорджи вдруг обнаружила, что волнуется. Волнуется, как никогда в своей жизни. Мать была для Мэта самым близким человеком, и, хотя он не любил говорить об этом, Джорджи понимала, как сильно он к ней привязан.

Больница была роскошной. Как только они переступили порог, Мэт сразу же превратился в послушного мальчика. По устланному мягким ковром коридору они прошли к палате его матери. Дежурная сестра попросила их подождать.

– Просто будь собой. Ты вся как на иголках.

Может быть, Мэт и не знал, как сильно она волнуется, но старался успокоить ее.

Джорджи не успела ответить ему. Постучав, Мэт открыл дверь палаты.

– Посетители к сеньоре де Капистрано!

– Мэт… – Голос явно принадлежал англичанке, но долгие годы, проведенные в теплом климате, придавали ему особую мягкость и мелодичность. – Я давно жду тебя и Джорджи.

Джорджи не помнила, как она вошла в комнату.

Сеньора де Капистрано была из тех женщин, чей возраст не влияет на красоту. Ей должно было быть хорошо за пятьдесят – Мэту ведь тридцать шесть, – но светловолосая женщина, лежавшая в постели, выглядела на сорок. Легкие морщины не портили ее лица. В светлых волосах была видна седина, но она только подчеркивала красивый кремовый оттенок кожи. Глаза, похожие на две фиалки, притягивали к себе.

Мать Мэта обладала какой—то особой, удивительной красотой. Ее искренняя улыбка обезоруживала. Когда Джорджи шла сюда, она не знала, как ее встретят. Тот факт, что мать Пепиты была ближайшей подругой матери Мэта, настроил Джорджи враждебно по отношению к ней. Однако либо мать Мэта была хорошей актрисой, либо она действительно рада была видеть Джорджи.

– Проходи. Садись сюда, дорогая. – Худая бледная рука указала на стул рядом с кроватью. Мэт поставил себе стул и сел рядом. – Если я правильно поняла, милый, твой друг доктор Джефф Эдлестон хочет поговорить с тобой. Он настаивал на том, чтобы ты связался с ним, как только приедешь сюда. Я думаю, он очень хочет спать. Его нужно срочно отправить в гостиницу. – Сеньора де Капистрано проникновенно посмотрела на Джорджи своими фиалковыми глазами. – Мой сын разбудил мистера Эдлестона посреди ночи и заставил прилететь сюда с другого конца света. И он прилетел. Это и есть настоящая дружба, не правда ли, Джорджи?

Джорджи была уверена в том, что Мэт может вызвать среди ночи кого угодно, и никто не сможет отказать ему – такой уж он человек, – но она просто улыбнулась в ответ и промолчала.

– Ты хочешь, чтобы я пошел к нему прямо сейчас? – Мэту явно не хотелось уходить.

– Да, сейчас, дорогой. – Сеньора де Капистрано нежно улыбнулась сыну. – Он замечательный врач. Перед ним здесь все благоговеют.

По выражению лица Мэта было ясно, что он не причисляет себя к числу тех, кто благоговеет перед мистером Эдлестоном.

– Я скоро вернусь, – сказал он.

– Не спеши, дорогой. Нам с Джорджи нужно получше узнать друг друга. – Когда дверь за сыном закрылась, сеньора де Капистрано посмотрела на Джорджи. – Ну, вот мы и одни, – сказала она нежно.

– Простите? – смутилась Джорджи.

– Мэт много рассказывал мне о своем английском «друге». Я не думала, что наше знакомство произойдет в больнице, – грустно сказала сеньора де Капистрано.

– Вы чувствуете себя немного лучше? – осторожно спросила Джорджи.

– Да, да, – поспешила заверить ее сеньора де Капистрано.

Именно в этот момент Джорджи вдруг поняла, как Мэт похож на эту красивую женщину.