Изменяющие облик - Роберсон Дженнифер - Страница 33

— И что же они мне дали? Возможность слышать нас. Аликс нахмурилась:

— Я всегда слышала вас. С самого начала. Но ты слышишь не только нас, лиирэн. Каждого лиир в Обители. Ты не сошла с ума, ободряюще сказал Кай, просто ты слышишь то, чего никто больше не слышит.

— Я слышу… — эхом повторила Аликс. Эта тяжесть в твоем мозгу, пояснил Сторр. Голоса, которые ты слышишь — голоса беседующих между собой лиир. Ты должна научиться не слышать этого, пока в этом нет необходимости.

— А если я не смогу..?

Тогда это может свести тебя с ума, ответил Кай.

Аликс закрыла глаза:

— Это действительно проклятье. Нет, сказал Сторр. Не более, чем способность принимать облик лиир.

Она широко распахнула глаза:

— Я что, тоже могу изменять облик? В тебе Древняя Кровь, тихо сказал Кай.

А вместе с ней ты унаследовала и все древние дары.

Аликс положила руку на ствол дерева, словно ища поддержки. Ее мысли были далеко в видениях она была любым зверем, каким пожелает. Потом девушка нахмурилась:

— У меня нет лиир.

Тебе он и не нужен, объяснил Сторр. Это и есть дар Древней крови… возможность говорить со всеми лиир и принимать облик любого из нас.

— Боги! — прошептала она, — Как это возможно?

Другие тоже спрашивали об этом… Сторр заговорил подозрительно похоже на Tинна. Но они не были потомками богов.

Аликс бросила на волка острый взгляд:

— И никто больше в клане этого не может?

Нет. Этот дар был давно утрачен нами — Чэйсули стали брать женщин из хомэйнов, чтобы рождалось больше воинов. Потому дары проявляются слабее…

Сторр помолчал. Ты должна вернуть клану Древнюю Кровь.

— Мы начинаем все с начала, — с подозрением заметила Аликс. — Ты это уже говорил.

От повторения правды в этих словах не убавилось, сказал Кай.

Аликс подняла голову, чтобы взглянуть на ястреба:

— Тогда научите меня. Покажите, как это — менять облик.

Сначала ты должна решить, с кем из нас соединишься узами.

Она задумалась:

— Должно быть, летать сложно. Может лучше будет, если в первый раз я все-таки стану земным существом?

Ты мудра, лиирэн. Мой лиир едва не сломал руку, когда в первый раз оказался в воздухе.

Представив себе Дункана, у которого были какие-то проблемы, Аликс невольно рассмеялась и кивнула:

— Тогда я стану волком.

Сторр явно одобрил ее решение. Тогда слушай, лиирэн… Он помолчал. Твои глаза остры, но острее — нюх. Суди о мире по запахам. Земля, деревья, насекомые, черви, птицы, листья, пыльца, ветер… и многое другое. Нельзя зависеть только от зрения — оно может изменить тебе. Думай нюхом.

Она сосредоточилась, закрыла глаза и попыталась различить отдельные запахи леса.

Теперь почувствуй влажную землю под твоими лапами, как ее комочки налипают на твои когти. Берегись острых камней и колючек — они могут поранить подушечки лап и тонкую перепонку между пальцами.

Аликс коснулась руками усыпанной листьями земли и ощутила ее холод и влажность.

Зима близко. Твой мех должен быть густым и теплым. Под кожей у тебя растет слой жира — от этого твоя зимняя шкура становится еще теплее. Твой хвост становится более пушистым и блестит — и ты прекрасна, лиирэн.

Так и было.

Ты достаточно вынослива, чтобы пробежать много лиг за один день без еды и почти без воды. Твои нервы и жилы крепки, твое сердце велико.

Ты молода, сильна, в тебе кипит радость жизни.

Горячая кровь быстрее побежала по венам Аликс, девушка почувствовала ее биение и жар юности. Она открыла глаза и встретилась взглядом со Сторром похоже, сама того не заметив, она опустилась на четвереньки. Мир закружился вокруг нее, подхватил ее, как вихрь подхватывает сухой листок, и закружил в бешеной круговерти…

Аликс протянула к Сторру руку, безмолвно прося его помощи, но увидела только пушистую лапу с черными когтями.

Она крикнула — и услышала свой голос, отдающийся в лесу эхом одинокого волчьего воя.

Аликс растерялась. Она обхватила кружащуюся голову руками, отстраненно осознав, что это снова руки, а не волчьи лапы.

— Сторр… — слабо позвала она. Слишком быстро, лиирэн. Ты не должна бояться изменения. Ты не можешь повредить себе в облике лиир, но изменяться слишком быстро все же неразумно. Твой разум не успевает приспособиться к новому облику и новым ощущениям.

Аликс медленно приходила в себя. Ее глаза снова видели ясно, головная боль исчезла. Она устало улыбнулась улыбкой торжества и заглянула в мудрые глаза волка.

— Мне удалось… ведь правда? Потом будет легче.

Быть может, мягко сказал Кай, вскоре ты удивишь даже моего лиир.

Глава 6

Аликс сидела на пне упавшего дерева, зарывшись пальцами ног в мягкую землю. Ее бархатные туфельки, предназначенные для залов Хомейны-Мухаар, а не для лесов, окружавших Обитель, были грязны и порваны. Платье она сменила на бледно-оранжевую шерстяную одежду, волосы были аккуратно острижены, но туфли она решила оставить — на память о недолгом миге своей славы и торжества.

Торжество осталось только в воспоминаниях, только во сне могла она видеть роскошь Хомейны-Мухаар и блеск города, окружающего розовые стены дворца-крепости. Днем у нее не было времени на размышления — днем Райсса объясняла ей законы и обычаи, руки ее не знали покоя — она должна была научиться ткать гобелены, поддерживать огонь сразу в двух очагах, готовить блюда Чэйсули… и готовиться к тому, чтобы стать чэйсулой. Шар тэл еще должен был встретиться с ней, но Райсса сказала, что в этом нет большой нужды: он выяснял линии родства Аликс, чтобы , никто не мог усомниться в ее крови.

Они связывают меня, думала она. Они стараются связать меня витками их пророчества, чтобы у меня не было иного выбора, кроме как исполнять их волю и волю их неведомого Пророчества…

Аликс пригладила мягкую шерсть платья. Она была потрясена, увидев великое искусство мастеров Чэйсули. Прежде она считала их варварами, дикарями, которым неведома культура и ремесла Хомейны, но пять дней с кланом изменили ее взгляды.

Их ткани были тонки и прекрасно выделаны, окрашены в нежнейшие оттенки всех цветов и часто сверкали полудрагоценными камнями или полированным металлом.

А украшения!.. Аликс понимала, что даже лучший из ювелиров Мухаара не сможет сравниться с Чэйсули. Каждый воин носил широкие массивные браслеты лиир и единственную серьгу в ухе — тоже с изображением своего лиир, но искусство их простиралось много дальше этого. Взять хотя бы эти маленькие кубки, украшенные тонким орнаментом: правду сказать, они достойны любого короля или королевы!

Странно, думала она, что народ, столь преданный войне, может создавать такие утонченные и прекрасные вещи…

Чья-то рука легла ей на плечи, погладила ее щеку. Это прикосновение пробудило в Аликс тоску по Дункану — последнее время они виделись только мельком. Она опустила голову, зачем Дункан так играет ее чувствами?

— Я скучал по тебе…

Аликс резко обернулась и отступила. Финн уронил руки.

— Чего ты хочешь от меня? — спросила Аликс.

Губы Финна дрогнули:

— Думаю, ты это уже знаешь. Аликс склонила голову и напряженно замерла перед ним — живая статуя:

— Зачем ты пришел?

— Чтобы говорить с тобой.

Он уселся у того пенька, с которого только что встала Аликс, и вытянул ноги. На его лице до сих пор был виден след пересекающего бровь шрама.

— О чем нам с тобой говорить?

— О нас с тобой, — тихо ответил Финн. Аликс нахмурилась:

— Я не понимаю тебя.

Финн вздохнул и развел руками:

— Обещаю, мэйха, я на тебя бросаться не буду. Но если ты и дальше будешь так меня бояться, я просто не смогу с тобой говорить. У тебя глаза лани, завидевшей охотника, — он улыбнулся. — Садись, пожалуйста.

Девушка решилась не сразу, но голос и манеры Финна ее немного успокоили в них больше не было ненавистной ей насмешливости и издевки, и она, наконец, решилась сесть, поправив юбки.