Свадьба - Гарвуд Джулия - Страница 45

Но к своему явному удовольствию, он не заметил в ней ни хитрости, ни коварства. И когда Бренна легко прикусила его нижнюю губу, желая получить ответ, он решил – ладно, так и быть, он разрешит ей выиграть этот маленький поединок.

Он привлек ее к себе, качая головой:

– Нет, мы не можем начать сначала. В ее глазах засверкало веселье.

– Ах, Коннор, мы же уже начали.

Поцелуй, который она подарила ему, был совсем другой – уже не игривый, а требовательный. В ту же секунду, когда она открыла губы ему навстречу и просунула в рот язык, Коннор решил действовать сам.

Он чуть не рассмеялся – впервые Бренна совершенно сознательно соблазняла его.

Она не сознавала своей физической власти над ним, и он хотел бы надеяться, что никогда не узнает. Она просто соблазняла его, чтобы получить желаемое, и, затеяв невинный флирт, выказала, с каким обожанием на самом деле относится к нему.

Он услышал ее тихий сладостный стон, почувствовал, как крепко она обвила руками его шею, и испытал надменное удовлетворение от мысли, что полностью владеет своими чувствами, а жена вот-вот не сможет совладать со своими. Бренна была честной и прямой во всем, что делала или говорила, и он даже не подозревал, что сможет найти такую женщину в мире, полном лжи, в мире, в котором умалчивается больше, чем высказывается вслух.

Коннор был уверен, что не позволит ей поймать себя, но он попался. Страсть вскипела в нем, и только поцелуя ему стало мало. Ему хотелось получить все!

Он решил отнести ее наверх, в постель, но она вдруг резко отняла губы и прошептала ему прямо в ухо:

– Мы не одни.

– Никто не посмеет войти сюда без разрешения, – возразил он, пытаясь снова поцеловать ее.

– Коннор, за нами кто-то наблюдает. Пожалуйста, отпусти меня.

Он снял руки с ее плеч и оглянулся.

На верхней площадке лестницы, ведущей в спальни, стояла Юфимия.

Лицо Коннора мгновенно изменилось. Он улыбнулся искренне и радостно, и Бренна почувствовала, что на ее губах сама собой появляется улыбка.

– Очень рад снова видеть вас, Юфимия, – сказал Коннор, и в голосе его слышалось глубокое почтение.

Колени Бренны подкосились. Она не верила своим ушам. Юфимия никак не могла оказаться здесь. Она должна была появиться завтра на заре, но никак не сегодня. Но она уже приехала и сразу увидела возмутительное поведение жены пасынка – она виснет у него на шее!

Бренна хотела толкнуть мужа, который не побеспокоился предупредить ее о появлении Юфимии, но вовремя передумала. Ей надо понравиться этой женщине, а не вызвать у нее презрение. Первое впечатление часто бывает ошибочным, пыталась внушить себе Бренна, едва решаясь снова взглянуть на мачеху Кон-нора. Юфимия показалась ей старой, как вековая сосна. Вся в черном, она напоминала ворону, севшую на ветку. Сходство усугубляли сутулые плечи и острый, напряженный, почти пронзающий взгляд, который она устремила на Коннора, поспешившего ей навстречу.

Бренна инстинктивно насторожилась, но, прежде чем она успела упрекнуть себя за испуг и неблагородные мысли о пожилой женщине, она стала свидетельницей поразительной перемены – Юфимия вдруг выпрямилась и стала почти такой же высокой, как Коннор. Она расправила плечи и скользнула вниз по ступеням с грацией и элегантностью, достойными королевы. Улыбка, которой она одарила Коннора, расправила складки в уголках глаз, и казалось, что даже морщины, изрезавшие ее лицо, стали не такими глубокими. Искренность, засветившаяся в глазах Юфимии, способна была очаровать кого угодно.

Такая перемена потрясла Бренну. Конечно, Юфимия немолода, но теперь она выглядела не старше матери. Видимо, горе сурово прошлось по ней, и она казалась старше своих истинных лет. Как, должно быть, она любила отца Коннора, если его смерть нанесла ей столь сокрушительный удар! Седина и морщины свидетельствовали о боли, пережитой бедной женщиной.

Всем сердцем Бренна потянулась к Юфимии, желая хоть чем-нибудь помочь ей и облегчить ее переживания.

Коннор подозвал жену и представил мачехе. Бренна поспешно приблизилась к ним и присела в низком реверансе. Юфимия сдержанно улыбнулась.

– Я очень рада, – произнесла она, и вновь Бренна поразилась, услышав, как неожиданно молодо прозвучал ее голос.

А когда Бренна увидела мачеху Коннора вблизи, то поняла, как красива она была когда-то.

– Я вернулась сюда из-за тебя, – продолжала Юфимия, обращаясь к Бренне. – Мне очень хотелось познакомиться с женщиной, которая наконец пленила Коннора. Уже несколько лет я уговариваю его жениться. – Она снова повернулась к Коннору:

– Теперь мне бы как-то надо заставить жениться Раена. Он еще сильнее сопротивляется моим настойчивым уговорам, чем ты. Боюсь, он состарится, прежде чем решится на брак.

Бренна стояла рядом, слушая, как они беседуют о Раене, о его здоровье, о его делах, об успехах по службе. Коннор, до которого дошли слухи, что Раен больше не служит под командованием лаэрда Ферсона, хотел узнать, под чьим командованием он находится сейчас, но Юфимия обошла эту тему, сообщив, что он скоро сам сможет поговорить с ее сыном.

– А что, Раен уже приехал? – не удержавшись, спросила Бренна.

– О нет, – ответила Юфимия. – Мой сын приедет завтра.

Коннор предложил сесть за стол и продолжить беседу.

Бренна последовала за мужем и Юфимией, которая шла, опершись на руку Коннора и ласково улыбаясь ему.

Юфимия еще немного поговорила о Раене, а потом взглянула на Бренну, явно ожидая, что она скажет.

Бренна выпалила первое, что пришло в голову:

– Я просто жажду увидеть такого совершенного человека! Но тотчас ей показалось, что в ее словах можно услышать насмешку, и она ужаснулась.

– Вы говорите точь-в-точь как моя мама, леди Юфимия. Она тоже думает, что ее сыновья самые замечательные в мире. И конечно, она права, так же как и вы, – торопливо добавила Бренна, пытаясь спасти положение. Юфимия величественно наклонила голову.

– Я с нетерпением жду, когда увижу своего сына. Прошло шесть месяцев с тех пор, как он навещал меня в последний раз. Он ужасно занят, и я стараюсь не вмешиваться в его дела.

– Миледи, путешествие было трудным для вас? – обратился к ней Коннор.

– Не стану обманывать и говорить, что оно было легким. Но не труднее, чем я ожидала, – добавила она, устремив свой пронзительный взор на Бренну.

Бренна, одновременно и сконфуженная, и польщенная вниманием к своей особе, решила поддержать беседу с мачехой Кон-нора, считая, что мужу это понравится, и спросила:

– А сколько лет вас здесь не было?

– Шестнадцать лет и три месяца, – ответила она. – Иногда я просыпаюсь утром, и мне кажется, что Дональд покинул нас только вчера. По сей день ужасная печаль переполняет меня.

Коннор понимающе кивнул и, заметив слезы в глазах Юфимии, мягко перевел разговор на темы повеселее.

Бренна была счастлива сидеть рядом с мужем и слушать, как он беседует с мачехой. Одна тема сменяла другую, и Бренна не заметила, как пролетел час.

Она могла бы просидеть вот так весь вечер, поскольку выражение покоя, не сходившее с лица мужа, удивляло и радовало ее. Она никогда не видела его таким умиротворенным и довольным. Он, без сомнения, любил эту женщину, уважал ее и ужасно соскучился по ней. Мысли Бренны перекинулись на собственную матушку, она представила, как они встретятся когда-нибудь, и слезы подступили к ее глазам. Чтобы удержаться от слез, она заставила себя не думать о семье и вместо этого сосредоточилась на ужине, решая, что бы ей съесть.

Юфимия снова вовлекла ее в разговор:

– Бренна, я прошу твоего снисхождения, но путешествие действительно меня утомило, я уже не так молода, и даже короткие поездки отнимают у меня много сил. Если ты позволишь, я пойду наверх и буду очень благодарна, если мне пришлют туда поднос с легким ужином.

Коннор тут же встал, чтобы проводить мачеху.

– Могу ли я помочь вам устроиться, леди Мак-Алистер? – спросила Бренна.

– Кто-нибудь из служанок Коннора займется мною. Бренна поклонилась и пожелала свекрови спокойной ночи. Коннор предложил жене подождать в холле и отправился провожать Юфимию. Бренна понимала, что Коннору нужно побыть наедине с мачехой, и ничего не имела против того, что ее услуги не понадобились.