Купина неопалимая группы мозг, или Третий куст Виталия Найшуля - Шилов Сергей Евгеньевич - Страница 7

Найшуль: Теперь - что касается того, как происходят решения власти. Это происходит очень просто, и все время происходит одно и то же. Сейчас этот процесс задержался, потому что общество не является креативным и с 92-го года ничего не придумано: все делают, но никто не думает. А устроено все было очень просто. Вот есть стопка идей, человек, который что-то придумал, свои идеи в эту стопку подкладывает снизу. Единственное право, которое у него есть - это положить под низ, т.е. он что-то начинает рассказывать на семинарах, где-то с кем-то разговаривает, печатает что-то и т.д. Что происходит дальше? Власть совершенно последовательна, она берет верхний лист из этой стопки, белиберду, которая находится наверху. К 87-му году талдычили про хозрасчет. - Ага. - Берем хозрасчет. Там еще были нетрудовые доходы, антиалкогольная компания - это все было в этой стопочке. В 80-м году это все уже было именно в этой последовательности. Антиалкогольную компанию попробовали - не получилось, нетрудовые доходы попробовали - не получилось, что там следующее? Закон о кооперации? Поехали!

Шилов: Будем надеяться, что пришло время взять листочек с предложениями Группы Мозг и идеями Сергея Шилова. А суть этих идей метафорическая обретение Россией Неопалимой Купины, Третьего умозрительного куста Развития, который горит, но не сгорает. И в этом несгорающем пламени Разум являет Ельцину-Путину звучание и возможность вслушивания в вечную сущность развития, являет Формулу Единицы, как Формулу Федерализма, - вечный двигатель человечества как единой гуманитарной цивилизации, способной двигаться самостоятельно, в режиме самоподдержки, без первотолчков.

Электронно-институциональная Россия? Поехали!

Найшуль: Мы сделали все по учебникам. Кстати, это было головное направление мысли в 91-м году - никаких собственных путей. Все делаем, как в учебнике написано. Есть институт, который у нас работает, это институт первого лица в нашей культуре. Вообще институционалисты знают такую вещь: если какой-то институт сильный, а другой - слабый, то сильный начинает брать на себя функции слабого. Это естественно происходит. В Италии, например, очень слабая администрация, но очень сильные по европейским понятиям суды. Поэтому суды важные случаи, которые в Германии, например, решает администрация, подгребают под себя. Итальянцы понимают, что лучше идти в суд, потому что в администрации...

У нас есть такие направления мысли: западничество и почвенничество. И с 91-го года по нынешний момент мы наблюдаем банкротство обоих этих направлений. Западничество все, что могло дать в плане идей, дало. Выяснилось, что это очень мало. Т.е. они говорили, что мы знаем, что надо сделать, как на Западе, кое-что сделали, как на Западе, кое-что из этого получилось. Как западник, например, я признаю, что лучшая судебная система в Великобритании. Расскажите, как это сделать - Вы же западник! И тут начинается разговор о том, что наш народ еще не созрел, что его еще 300 лет надо воспитывать и т.д. Теперь почвенники. Они выступают так, задайте им вопрос: "Расскажите, как сделать собор?". И тут тоже начинается разговор, что если бы татаро-монгольское иго нас не испортило, Петр Первый не повредил и т.д. Вы знаете, есть такой церковный грех, называется мечтательность. Это то, что у них общего. Это мечтатели политические. И как только выяснилось, что реально надо что-то делать, обнаружилось, что идей нет, что они просто сидели где-то на кухнях и разговаривали.

Что мы видим? Закончился конфликт коммунистов с реформаторами. В этом смысле закончились реформы, потому что Чубайс сказал, что коммунисты говорят на том же языке, что и мы. Это означает, что в каком-то смысле эта группа победила в той части, в какой она могла победить. Второе - это то, что теперь уже нет никакой разницы между коммунистами, либералами и т.д. Все говорят на одном и том же языке. Отсюда непонятно, почему надо беречь какую-то группу, если все уже так говорят? Это означает, что теперь мы имеем центр и будем иметь вызревание чего-то другого, что лежит вне этого центра, вне того, что делает Путин. Путин - это человек, который технологически рационализирует государственное устройство, стараясь не трогать народ и проводя реформы внутри государственного аппарата. Делает это аккуратно, без больших эпохальных изменений. Это вообще его стиль...

Есть военная конкуренция, есть экономическая конкуренция. Сейчас очевидно, что наиболее сильная конкуренция, которая определяет статус государства в мире, - экономическая. Сделав это сравнение, давайте разберемся в факторах победы или занятия призовых мест в процессе экономической и военной конкуренции. Мы знаем, кто у нас стал реконструировать страну для военной конкуренции. Петр Великий....

Задача, исходящая из всего того, о чем я говорил, - это научиться жить своим умом. Но мы этого не умеем. У нас нет этого ума. Это довольно тонкая вещь.

Вы говорите - замещение институтов. Нам надо строить свои собственные институты, но для этого нужно выполнить очень большую программу. Конечно, можно пользоваться какими-то частичными наработками. Считайте, что в отношении обществоведения мы находимся в каком-то допетровском состоянии. В отношении армии - в допетровском состоянии.

Шилов: Вообще-то, была, как известно, в начале прошлого века Октябрьская Революция и был Ленин. Пока мы не определимся в отношении того, как мы оказались в советско-египетской пустыне, и в чем особенность этого пространства восьмидесятилетнего зависания между Петровской Россией и Грядущей новой либеральной империей - мы из этой пустыни не выйдем. Сегодня, когда болтовня переходного периода переработала все те спекулятивные смыслы (проспекулировала всем, чем только возможно), которыми хотели бы себя представлять в сознании потомков субъекты и объекты российской истории, будучи, на деле, чем-то иным, - сегодня можно увидеть и реалию Ленина. Откуда, прежде всего, взялась эта РЕАЛИЯ? Откуда она возникла НЕПОСРЕДСТВЕННО, как естественно-эволюционный факт российской истории, будучи на поверхности, конечно же, фактом РЕВОЛЮЦИИ? РЕВОЛЮЦИЕЙ ВЕДЬ ВСЕГДА СТАНОВИТСЯ САМОЕ НЕПОСРЕДСТВЕННОЕ, САМОСТНОЕ,. ЕСТЕСТВЕННОЕ, КОТОРОЕ ЖЕЛАЕТ НЕ ЗАМЕЧАТЬ, НЕ АКЦЕПТИРОВАТЬ ВОЗМОЖНО БОЛЕЕ ДОЛГО СПЕКУЛЯТИВНО-КОНСЕРВАТИВНЫЙ МИР ЭЛИТ, ОТОРВАННЫЙ ОТ РЕАЛЬНОЙ ЖИЗНИ ЛЮДЕЙ. СИЛА И МОЩЬ РЕВОЛЮЦИИ КРОЕТСЯ В ПРОСТОМ ЗАМЕРЕ ДЛИТЕЛЬНОСТИ И РЕЛЬЕФА ЭТОГО РАЗРЫВА - В ПРОСТОЙ ДЛИТЕЛЬНОСТИ ВРЕМЕНИ НЕОПОСРЕДОВАНИЯ НЕПОСРЕДСТВЕННОГО НЕОПОСРЕДОВАНИЯ ТОГО, ЧТО "ЖИВЕЕ ВСЕХ ЖИВЫХ".

Непосредственное русской истории было представлено феноменом преобразовательной силы Петра Великого. Необходимым определением этого феномена была, конечно же, ЕВРОПЕИЗАЦИЯ РОССИИ. О достаточном определении спорят до сих пор, ведь, понятно, что исторический успех, сопутствовавший этой попытке, задействовал и собственные основания Русского, не сводимые к какой-либо подражательности, с которыми вступил в резонанс ЕВРОПЕЙСКИЙ проект Петра. Спор о достаточных определениях того феномена, который состоялся в истории как грандиозный исторический успех в деле европеизации России, успокаивается на РУССКОЙ ЛИЧНОСТИ Петра Великого, в которой, как в вещи в себе, усматривается, но не рефлектируется Русская самость Свершенного.

Начнем с того, что БОЛЬШЕ ТАКИХ ГРАНДИОЗНЫХ УСПЕХОВ, КАКИМ БЫЛ УСПЕХ ПЕТРА ВЕЛИКОГО, В РОССИЙСКОЙ ИСТОРИИ НЕ БЫЛО - ПО КРАЙНЕЙ МЕРЕ, ПОКА. Это хорошо знает русское подсознание, фиксирующее в качестве болтовни все иные позиции, даже если они надлежащим академическим образом оформлены и представлены.

Итак, "ВЕЛИКАЯ ЕВРОПЕИЗАЦИЯ РОССИИ + ЛИЧНОСТЬ ПЕТРА ВЕЛИКОГО" - ТАКОВА ФОРМУЛА УСПЕХА РОССИИ В ИСТОРИИ НОВОГО ВРЕМЕНИ, ФОРМУЛА, СМЫСЛ КОТОРОЙ ПОКА НЕ ОТРЕФЛЕКТИРОВАН, НЕ ПОНЯТ, НО САМА ФОРМУЛА ВЫПОЛНЯЕТСЯ, ДЕЙСТВУЕТ. Это такая теорема Ферма России, доказательство которой было настолько просто, по мнению Ферма, что он даже не удосужился его записать, - так эта теорема до сих пор и не доказана (доказательство, предложенное в конце 90-х английским ученым и принятое математическим миром - это всего лишь "показательство", увязка теоремы Ферма с современным математическим аппаратом, и не более того).