Следы невиданных зверей - Акимушкин Игорь Иванович - Страница 3

Многочисленные крокодилы и водяные удавы ещё не самые опасные твари, обитающие в Амазонке и её бесчисленных притоках.

Здесь водятся удивительные рыбы, похожие на огромных толстых червей. Это электрические угри. Они прячутся на дне тихих заводей, а потревоженные человеком или зверем, мечут молнии во всех направлениях — один за другим вспыхивают в реке электрические разряды. Напряжение тока в момент разряда «электрорыбы» может достигать 500 вольт! Человек, получив электрическую затрещину, не сразу приходит в себя. И были случаи, когда люди тонули на мелком броде, напоровшись на раздражённую компанию электрических угрей.

Обитают в великой Амазонии и ядовитые скаты-хвостоколы — типичные, казалось бы, морские жители. Кроме Амазонки, они не водятся больше ни в каких реках, а только в морях.

У хвостокола арайя, как называют его бразильцы, на хвосте сидят два зазубренных ядовитых стилета. Заметить зарывшегося в песок ската очень трудно. Получив удар стилетами, человек выскакивает из воды, подстёгнутый невыносимой болью, точно огненной плетью. И тут же падает на песок, истекая кровью и теряя сознание. Говорят, что раны от отравленных стилетов арайя по большей части смертельны.

Но не хвостокол арайя — самое опасное речное животное Амазонии. И не акулы, которые заплывают сюда из океана и добираются до самых верховьев великой реки.

Истинный кошмар здешних мест — две небольшие рыбки: пирайя и кандиру. Там, где они водятся в большом числе, ни один человек в самую нестерпимую жару не рискнёт даже по колено зайти в воду.

Пирайя величиной не больше крупного карася, но зубы у неё острые, как бритва. В один миг пирайя может перекусить палку толщиной в палец, отхватит и палец, если человек неосторожно сунет его в воду поблизости от «красной» пирайи[4].

Нападая стаями, пирайи вырывают из тела плывущего животного куски мяса и за несколько минут обгладывают зверя до костей. Дикая свинья, спасаясь от ягуара, прыгает в реку. Она успевает проплыть лишь десяток метров — дальше волны несут её окровавленный остов. Кровожадные рыбы, отдирая от костей остатки мяса, толкают его тупыми мордами, и безжизненный скелет только что полного сил зверя выплясывает над водой жуткий танец смерти.

Случается, что сильный бык, атакованный в реке пирайями, успевает выскочить на берег: он имеет вид освежёванной туши!

Другая опасная рыба Амазонки — кандиру, или карнеро, — малюсенькая, похожая на червя. Семь-пятнадцать сантиметров её длина, а толщина — всего несколько миллиметров. Кандиру в мгновение ока забирается в естественные отверстия на теле купающегося человека и вгрызается изнутри в их стенки. Вытащить её без хирургического вмешательства невозможно.

Эльгот Лендж, который прожил двенадцать полных приключений месяцев в амазонских лесах, рассказывает, что у лесных жителей из-за страха перед кандиру вошло в обычай купаться лишь в особых купальнях. Низко над водой строят дощатый настил. В середине прорубают окно. Через него купальщик черпает скорлупой ореха воду и после тщательного её осмотра обливает себя.

Ничего не скажешь — весёлая жизнь!

Днём опасно спать!

Многие новички в сельве жестоко поплатились за то, что решили здесь вздремнуть среди дня часок-другой. Опасаясь муравьёв, путешественники устраивались в гамаках. Но, увы! они забыли про зелёных мух «варега». Спящий человек — находка для них: мухи варега откладывают яйца в его нос и уши. Через несколько дней из яиц выходят личинки и начинают поедать живого человека. Они уродуют лицо, прогрызая под кожей в лицевых мышцах глубокие ходы. Чаще всего выедают нёбо, а если личинок много, то они съедают большую часть лица, и человек умирает мучительной смертью.

Убережётся спящий от отвратительных мух — его атакуют пиявки. Водяные и сухопутные, они живут здесь всюду — в каждой луже, во мху, под камнями, опавшими листьями, на кустах и деревьях. Сухопутные пиявки ползают удивительно быстро. Почувствовав добычу, с жадностью набрасыватся они на проходящих людей и животных, облепляют их ноги, шею, затылок. К спящему заползают в глотку, а то и в трахею. Насосавшись крови, пиявка разбухает, закрывает, как пробкой, трахею, и человек задыхается.

Немало и других ужасов подстерегает человека в «зеленом аду» тропиков.

Мной не названа и треть опасных животных, не упомянуто ни одного смертоносного растения. А разве мало и этого!

Вспомните также о хищных зверях, ядовитых тварях — змеях, пауках, скорпионах, тысяченожках, о мухах цеце, опустошающих целые области Африки, о южноамериканских клопах — переносчиках заболевания, похожего на сонную болезнь, о вампирах, клещах…

Здесь даже обычный дождь часто причиняет человеку мучительную лихорадку. Аркадий Фидлер на себе испытал, что в лесах Бразилии надо как огня избегать дождя. Он быстро вызывает «сильную головную боль, расстройство желудка, лихорадку и иные недомогания».

Стенли рассказывает о быстрой смерти от холодного тропического ливня нескольких своих носильщиков.

Но самый страшный бич тропиков — это не хищные рыбы и муравьи, не ядовитые гады, а существа-невидимки: микроскопические бактерии и бациллы, возбудители опасных болезней.

Их сотни, изученных, полуизученных и неведомых специалистам. Малярия, сонная болезнь, её южноамериканская «сестра» — болезнь Чагаса, тропическая амёбная дизентерия, жёлтая лихорадка, малиновая оспа, фрамбезия, чёрная оспа, слоновая болезнь, бери-бери, чёрная болезнь калаазар, пендинская язва, лихорадка денге, бильгарциоз…

Да разве все перечтёшь!

Против многих из них нет эффективных средств. Самая «излечимая» тропическая болезнь — малярия опустошает огромные области земного шара, целые страны становятся необитаемыми, Ещё недавно только в одной Индии ежегодно заболевало малярией около 100 миллионов людей, а умирало более миллиона! В некоторых районах Африки сонная болезнь во время эпидемии убивает до двух третей населения. За несколько десятилетий от неё погибло больше миллиона человек.

Вот почему искатели приключений — путешественники, охотники, спортсмены и даже коллекционеры и исследователи в своих путешествиях по тропическим странам избегают смертоносных дебрей, сырых и мрачных лесов.

Редкий исследователь отваживался углубляться в страшную сельву. А кто отваживался, тот не всегда возвращался обратно.

Пробыв несколько месяцев в каком-нибудь «тольдо» европейца-поселенца или в приречной деревне индейцев и собрав научный материал из шкурок подстреленных зверей и птиц и пойманных на свет насекомых, зоологи спешат покинуть неприветливый край е его постоянными опасностями и изнурительными болезнями, где нельзя ни лечь, ни сесть, ни вздремнуть в прохладной тени, ни искупаться в жару, где даже дождя нужно смертельно бояться и где заблудиться так же легко, как в египетском лабиринте. Углубившись в лес на несколько километров, рискуешь никогда не вернуться обратно. За несколько мучительных месяцев, проведённых здесь, лес — храм сказочной красоты — становится «храмом скорби», «матерью туманов и отчаяния», «супругой безмолвия». Скорее, скорее отсюда!

А деревья-исполины, чья мощь и суровость приводила в трепет ещё первых конкистадоров, равнодушные к радостям и страхам человеческим, бдительно стоят на страже, охраняя входы и выходы в жилище неведомых ещё тайн. Там, за непроницаемой стеной этих безмолвных стражей, — дикая сельва — трепещущее сердце девственной природы.

«Новорождённые виды»

«Не верьте всяким фантастическим россказням о джунглях, но помните, что здесь даже самые невероятные истории могут оказаться правдой». Такой совет даёт своим читателям К. Винтон в книге «Шёпот джунглей». Более двадцати лет он посвятил исследованию тропических лесов Южной Америки. Вернулся на родину, в США, и выступил с циклом лекций под весьма неожиданным названием: «Гостеприимные джунгли». Он доказывал, что опасности этих мест сильно преувеличены авторами приключенческой литературы.