Рискованная игра - Гарвуд Джулия - Страница 49

Ее детская порывистость вызвала улыбку у Ника. Он припарковался в самом центре недалеко от ювелирного магазина, обнял «невесту» за плечи, и они направились к аптеке.

Показать аптеку не удалось: пол только что покрасили, а окна были занавешены, так что Ник даже не сумел заглянуть внутрь, полюбоваться на чудесный мраморный прилавок. Остается подождать несколько дней, пока нанесут второй и третий слой полиуретана.

Пришлось вернуться к ювелирному магазину Рассела. Ник произвел на владелицу, Мириам Рассел, неизгладимое впечатление, выбрав кольцо с бриллиантом в два карата, самое большое в магазине. Но Лорен оно не понравилось. Она предпочла кольцо-маркизу с бриллиантом в полтора карата, и, поскольку оно оказалось впору, Ник немедленно согласился.

Девушка вытянула руку, любуясь игрой света в камне, ахая и восклицая, как истинно влюбленная женщина. Правда, она боялась, что переигрывает, но Мириам всему поверила и буквально таяла от умиления.

Когда Ник вручил Мириам свою карточку «Америкен экспресс», владелица магазина мгновенно стала серьезной и заявила, что хочет перекинуться с Лорен словечком. Женщины ушли в глубь магазина, а Ник терпеливо ждал у прилавка. До него не доносилось ни слова, но разговор, очевидно, смущал покрасневшую до корней волос Лорен.

Наконец Ник подписал квитанцию, снова надел кольцо на палец Лорен и, наклонившись, снова поцеловал ее, нежно, нетребовательно, хотя сама она была потрясена до глубины души.

– Помни, что я сказала, Лорен. Буду держать пальцы скрещенными на удачу! – окликнула Мириам.

Лорен, вне себя от смущения, поспешила прочь. Ник едва догнал ее.

– В чем дело?

– Ничего особенного.

– Почему она пожелала тебе удачи?

– Все это вздор.

– Ну же, Лорен, признавайся! Лорен оставила попытки обогнать его.

– Ладно, слушай. Мириам тревожилась, что кольцо придется вернуть. Она считает, что помолвка долго не продлится. Это ее слова, не мои. Надеюсь, ты понимаешь, что, когда все кончится и мы расстанемся, винить во всем будут меня. Это не смешно, Ник, так что перестань ухмыляться.

Но Ник явно отказывался ей сочувствовать.

– Странная у тебя репутация! – весело хмыкнул он. – Интересно, что ты творишь с теми мужчинами, которые пытаются узнать тебя поближе?

– Ничего! – вскричала она. – Совсем ничего! Просто я слишком… разборчива. В этом городе есть женщины, которым нечего делать, кроме как судачить целыми днями, и, стоит одной из них увидеть меня рядом с холостяком, она тут же выдумывает всякий вздор. И на следующий же день эта надоеда Лайза Хэмбург печатает в своей колонке какую-нибудь сплетню. Если же я не бросаюсь в объятия очередному потенциальному жениху, все уверены, что и на этот раз у меня ничего не вышло.

– Она действительно печатает в газете подобный вздор?

– Лайза заведует светской хроникой, – пояснила Лорен. – Все это слухи и чушь собачья. Видишь ли, здесь не так много событий, поэтому она…

– Сгущает краски?

– О Господи, – прошептала Лорен, – помяни черта… Бежим, Ник. Она нас засекла.

Поздно. Лайза уже спешила в их сторону. Лицо с мелкими чертами казалось еще меньше в обрамлении длинных кудрявых выбеленных волос. Длинные серьги-подвески едва не били по плечам и бешено раскачивались с каждым шагом. На плече висела огромная, размером с чемодан, сумка с леопардовым узором, клонившая ее набок своей тяжестью, что придавало Лайзе вид записной алкоголички, допившейся до того, что больше не способна удержать равновесие. Но сейчас она, по-видимому, поставила себе целью во что бы то ни стало перехватить влюбленную пару. Четырехдюймовые каблуки туфель фисташкового цвета отчаянно выстукивали дробь по тротуару.

– Ну и зрелище, – заметил Ник. – Настоящий спринтер!

Вблизи оказалось, что у нее совершенно нет бровей. Похоже, она их выщипывала и рисовала карандашом ровную линию над глубоко посаженными глазками.

Из-за намеренной медлительности Ника Лорен тоже пришлось задержаться.

– А я думала, агенты ФБР куда проворнее, – пробормотала она. Ничего не поделаешь, придется представить жениха женщине, которую она втайне называла «газетной гориллой».

– А наша главная цель? Подумай, ведь нам представляется блестящая возможность! Перестань хмуриться и окинь меня любящим взором.

Ник пустил в ход все свое обаяние, отчего Лайза вела себя еще назойливее обычного. Она немедленно потребовала дать интервью и, вытащив толстый блокнот, заявила, что желает услышать все подробности их внезапно вспыхнувшего романа.

Уже через пятнадцать секунд Ник понял две вещи: эта женщина не только ненавидит Лорен, но и беззастенчиво домогается его. Нет, он не тешит самолюбие. Обыкновенная проницательность. Стоит только увидеть, как она жадно облизывает губы остреньким язычком, чтобы все стало ясно. И до чего же противно!

Горло Лорен перехватывало все туже по мере того, как вопросы Лайзы становились все более бесцеремонными, но взорвалась она, только когда та спросила, живут ли они как муж и жена.

– Это не твое чертово дело, Лайза! Ник поспешно стиснул ее плечо.

– Солнышко, покажи Лайзе свое обручальное кольцо. Все еще лопаясь от злости, Лорен помахала рукой перед носом Лайзы.

– Должно быть, стоит целое состояние! – с завистью прошипела та. – Все в городе знают, что вы работаете на ФБР! Представьте, мне уже человек шесть звонили! Правда-правда, – заверила она в ответ на его скептический взгляд. – Все дело в оружии. Люди беспокоятся. Вежливость не позволяет им спросить, но…

– Поэтому они судачат за его спиной, – вмешалась Лорен. Однако Лайза высокомерно проигнорировала ее.

– Кажется, жалованье агента ФБР не слишком высоко, верно?

– Хотите узнать, по карману ли мне такое кольцо? – осведомился Ник.

– Ну… не в такой форме… Ник стиснул руку Лорен.

– Я человек состоятельный. Фамильный трастовый фонд, видите ли, – пояснил он.

– Значит, вы богаты?

– Ради Бога, Лайза, какое тебе…

Ник незаметно ущипнул Лорен и нежно заметил:

– Дорогая, не стоит волноваться. Лайза просто любопытствует, вот и все.

– Именно, – согласилась та. – Кстати, откуда вы, Ник? Не возражаете, если я стану вас так звать?

– Разумеется, нет! Я живу в Бостоне, но вырос в Нейтан-Бэй.

– Значит, после свадьбы увезете Лору в Бостон?

– Нет. Собираюсь поселиться здесь. Я много путешествую, так что все равно, где осесть, но Лорен любит этот город. Мне тоже он пришелся по душе.

– Но Лоре не придется работать, когда вы поженитесь?

– Я не продам магазин, Лайза, так что забудь об этом, – заявила Лорен.

– Ты мешаешь прогрессу, Лорен.

– Ничего не поделаешь.

Не слишком остроумный ответ, но уж какой есть.

– Кроме того, я хочу работать.

– Разумеется, – снисходительно бросила Лайза.

– Все будет так, как пожелает Лорен, – сообщил Ник. – Она современная независимая женщина, и я буду поддерживать ее во всех начинаниях.

Лайза захлопнула блокнот, сунула в сумку и принялась за Лорен:

– Хочется надеяться, что это у тебя навсегда, но, говоря по правде, я немало сомневаюсь. Очень уж противно печатать очередное опровержение. Люди верят, что я обычно пишу правду, так что мое беспокойство вполне объяснимо.

Ник обнял Лорен и привлек к себе.

– Вам пришлось печатать опровержение насчет Лорен?

– Дважды, – прошипела Лайза.

– Это не важно! – выпалила Лорен. – Нам пора идти. У меня много дел.

– Вы, конечно, заметили, какой маленький у нас городок, снова завелась Лайза. – Но я здесь человек не последний. Редактор светской хроники. Люди надеются, что именно я буду держать их в курсе событий. И разумеется, ожидают от меня точности. Но с вашей невестой чрезвычайно трудно иметь дело. Я дошла до того, что меня просто тошнит каждый раз, когда приходится писать о ней!

– В таком случае не пиши, кто тебя просит, – посоветовала Лорен.

Но журналистка, проигнорировав ее, повернулась к Нику.

– До того, как меня грубо перебили, я уже объясняла, что Лорен постоянно меняет объекты своей… э-э… привязанности. В одной из статей я упомянула, что между ней и Стивом Бреннером достаточно серьезные отношения и, вполне вероятно, дело дойдет до свадьбы, но пришлось печатать опровержение. Видите ли… – она окинула Лорен пренебрежительным взглядом, – это она меня заставила. Можете представить?! На карту была поставлена моя профессиональная репутация, но ей плевать! Уперлась, как ослица!