Прекрасный принц - Гарвуд Джулия - Страница 17

Виктория прижалась спиной к перилам, когда Тэйлор сделала еще один шаг к ней. Она была похожа на загнанного зверя, ждущего своей смерти. Глаза ее сделались огромными от страха, и она так стиснула руки, что они задрожали.

– Мне никто не в силах помочь.

– Пожалуйста, объясните мне, в чем дело.

– Если бы вы только узнали… вы отвернулись бы от меня и убежали, – горько сказала Виктория.

– Не думаю, – отвечала Тэйлор. – Прошу вас, доверьтесь мне и расскажите, что случилось.

Виктория закрыла лицо руками и снова зарыдала. Тэйлор не могла больше ни минуты выносить страданий этой женщины. Она рванулась вперед, встала прямо перед несчастной и протянула ей руку.

– Вам надо только дать мне руку, Виктория. Об остальном позабочусь я сама.

Виктория смотрела на Тэйлор, не зная, на что решиться. И когда та уже подумала, что ее дружеское предложение сейчас будет отвергнуто, Виктория сделала удивительную вещь – медленно и робко она протянула свою руку.

Тэйлор помогла ей подняться на ноги и обняла за плечи, чтобы увести как можно дальше от борта. Она хотела, чтобы расстояние между океаном и этой отчаявшейся женщиной было максимальным, хотя это было почти невозможно, ибо океан окружал их со всех сторон.

Виктории так Отчаянно не хватало простого человеческого участия и доброты, ласкового слова утешения, в котором не звучало бы ни единой обвиняющей ноты, что она буквально бросилась в объятия Тэйлор, и они обе чуть не упали. Тэйлор, однако, сумела устоять на ногах. Виктория безутешно рыдала у нее на плече. Тэйлор ласково похлопывала ее, стараясь успокоить. Ей было не очень удобно, так как Виктория была на один или два дюйма выше, но Тэйлор не обращала на это внимания. Она хотела дать Виктории выплакаться. Тэйлор знала, что рыдания – это первый шаг к исцелению. Мэриан никогда не плакала и, может быть, именно поэтому превратилась в такую жесткую, нервную женщину.

Очень скоро рыдания Виктории вывели Тэйлор из равновесия. Она старалась сохранять хладнокровие, но быстро поняла, что это выше ее сил, и ее взор тоже затуманили слезы.

Виктория бормотала какие-то бессвязные слова и фразы вперемешку с цитатами из трагедий Шекспира. Из всего этого хаоса с трудом можно было понять, что она доверилась мужчине, любила его и верила всем сердцем, что он женится на ней. И Тэйлор, наконец, поняла истинную причину ее отчаяния.

Виктория была беременна.

Тэйлор почувствовала одновременно облегчение и злость.

– Господи, и это все? – воскликнула она. – У вас будет ребенок, не так ли? А я подумала, что вы совершили какое-то страшное преступление.

– Но это ужасно, – запричитала Виктория.

Тэйлор совсем неаристократично фыркнула.

– Да вовсе нет, – возразила она. – Вот убить человека, который обманул вас и воспользовался вашей наивностью, было бы ужасно. – Она сделала паузу и вздохнула. – А впрочем, если подумать, может, и не такое кошмарное это было бы преступление.

– Жизнь моя кончена.

Тэйлор постаралась взять себя в руки. Этой бедной женщине, наверное, пришлось выслушать массу обвинений в свой адрес. Прошло несколько минут, пока она придумала, что сказать.

– Да, кончена та жизнь, которую вы вели, а теперь вы просто начнете новую. Идите сюда, присядьте и успокойтесь.

Виктория совершенно обессилела от слез. Тэйлор подвела ее к скамеечке у стены, примыкающей к прогулочной палубе.

Виктория села, поправила юбки, сложила руки на коленях и в унынии склонила голову.

Лукас, довольный тем, что прямая опасность миновала, отступил еще глубже в тень, откуда мог наблюдать и дальше, не нарушая их уединения.

Тэйлор была слишком возбуждена и не могла усидеть на месте. Она ходила взад и вперед перед Викторией и вслух взволнованно обдумывала ситуацию.

– Вы все еще любите этого человека?

– Нет, – ответила Виктория с жаром.

– Прекрасно, – объявила Тэйлор. – Он недостоин любви. У вас есть родственники, которые приютят вас в Америке?

– Нет. Я и не думала о том, что доеду туда. Я потратила все деньги на оплату проезда на пароходе. А одежду захватила только потому, что отец выбросил все мои вещи на мостовую.

– Ваши родители выгнали вас из дома? – Тэйлор была просто ошарашена.

Виктория кивнула в ответ:

– Я не могу винить их. Я никогда не оправдывала их ожиданий.

– А я могу их обвинить, – не согласилась Тэйлор. – Они ваши родители. Они всегда должны были оставаться на вашей стороне. Моя бабушка никогда бы не предала меня.

– Если бы моя бабушка была жива сейчас, она бы тоже поддержала меня, – вздохнула Виктория.

– А что мужчина, из-за которого вы находитесь в этом положении? Он знает, что вы ждете от него ребенка?

– Да.

– Ну и? – поторопила Тэйлор, когда Виктория замялась с ответом.

– Он не желает иметь к этому никакого отношения.

– Немного поздно для такого решения, не так ли?

– Он хочет жениться на леди Маргарет Кингсуорт. У нее очень богатое приданое.

Это известие разожгло любопытство Тэйлор. Она знала леди Маргарет, и ей не терпелось узнать, кто же этот негодяй.

– А кто этот человек?..

– Я никогда не назову его имени! – почти прокричала Виктория.

Тэйлор поспешила успокоить ее.

– Я больше никогда не буду вас об этом спрашивать, – пообещала она. – Вы уверены, что совсем не любите его?

– Сейчас не могу понять, что я вообще в нем находила. Надо было прислушаться к совету Уильяма, потому что он писал: «Люби умеренно; этим держится любовь долгая; слишком стремительная приходит с таким же опозданием, сколь и слишком медленная».

Боже, она опять цитирует Шекспира. И плачет, Тэйлор старалась не потерять терпения. Это было очень трудной задачей.

– Прошлое – это прошлое, Виктория. Мы не в силах исправить того, что уже произошло. Теперь надо смотреть в будущее.

– Я всем сердцем надеялась, что он женится на мне.

– Много хороших казней помешали плохим женитьбам, – произнесла Тэйлор, отвечая несчастной женщине словами того же Шекспира.

Тут Виктория впервые за все время улыбнулась.

– Боюсь, я и правда хотела бы видеть его повешенным за его ложь и обман. И все же я была добровольным… соучастником.

– Вы были наивны, а он просто воспользовался этим. Он настоящая змея.

– Но я несу такую же ответственность за свою ошибку.

Тэйлор не могла не восхищаться своей собеседницей: эта женщина отвечала за свои поступки и никого не обвиняла, даже эту свинью, которая ее соблазнила. Она собиралась сказать ей о том, что восхищена ею, когда Виктория спросила:

– А как ваше имя?

– Тэйлор.

– Тэйлор? Та самая леди Тэйлор?

– Вы слышали обо мне?

– Конечно, о вас все знают, миледи.

– Откуда? – поинтересовалась Тэйлор.

– Это унижение… о Боже, мне не следовало быть такой бестактной.

Плечи Тэйлор поникли. Неужели вся Англия знает о ее позоре?

– Это было вовсе не унижение. Я все больше и больше понимаю, что он меня этим просто осчастливил. – Боже, сколько же раз она произнесла эти слова еще в Лондоне? Не меньше ста, подумалось ей.

– А вы по-прежнему любите его? – спросила Виктория.

– Я его никогда и не любила, – задумчиво ответила Тэйлор. – Теперь я это понимаю. Я вышла замуж за его брата, – добавила она и кивнула головой, когда увидела удивление Виктории. – Правда, его я тоже не люблю. Однако должна признаться, он все больше привлекает меня. Но он мужчина, и поэтому не исключено, что негодяй. Как большинство из них. Хотя мой муж достойный человек. Я уже успела это заметить.

– Может быть, в конце концов вы и влюбитесь в него, – предположила Виктория.

Какая ужасная мысль, особенно если учесть, что они расстанутся, как только приедут в Бостон.

– Кто знает? – проговорила Тэйлор вслух, чтобы Виктория думала, будто высказала надежду, которой суждено сбыться.

Затем она подошла и села рядом со своей новой подругой. И осторожно перевела разговор на ее деликатное положение.