Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу


Гарвуд Джулия - Львица Львица

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Львица - Гарвуд Джулия - Страница 12


12
Изменить размер шрифта:

– Да, Диана, – подтвердил он. – Я хочу заехать к Бейкеру, прежде чем отвезу тебя домой.

– Но, Лайон, ты же отказался от его приглашения, – напомнила ему Диана. – Ты сказал, что он такой скучный!

– Я передумал.

– Так он скучный или нет? – спросила Диана, совершенно сбитая с толку.

– Ради Бога, Диана! – с раздражением пробормотал Лайон, взглянув на Рейнольдса.

Резкий тон Лайона привел Диану в еще большее замешательство. Она нахмурилась.

– Пойдем, Диана. Не стоит опаздывать, – поторопил Лайон, несколько смягчив тон.

– Опаздывать? Лайон, лорд Бейкер даже не знает, что мы посетим его прием. Как же мы можем опоздать?

Лайон пожал плечами, и Диана повернулась к сэру Рейнольдсу.

– Вы не знаете, что случилось с моим братом? – спросила она.

– Приступ легкого любопытства, моя дорогая, – ответил сэр Рейнольдс, затем повернулся к Лайону и сказал:

– Если ты не против вмешательства старика, я бы предложил, чтобы твоя сестра еще побыла со мной. Я почту за честь отвезти ее домой.

– О да, Лайон, можно я останусь? – загорелась Диана. Она обрадовалась, словно маленькая девочка. Лайон не удивился бы, если бы она захлопала в ладоши.

– У тебя есть какая-то особая причина, чтобы задержаться здесь? – поинтересовался он.

– Краска, залившая лицо сестры, стала для него ответом.

– Как зовут этого человека? – требовательно спросил он.

– Лайон, – прошептала Диана с обидой. – Не ставь меня в неловкое положение перед сэром Рейнольдсом!

Лайон нетерпеливо вздохнул. Только что она напомнила брату, что он считает Бейкера скучным, а теперь у нее хватило наглости сказать, что он смущает ее!

Он хмуро посмотрел на Диану.

– Мы обсудим это потом. Спасибо, Рейнольдс, за вашу заботу.

– Лайон, мне не нужен опекун! – запротестовала Диана.

– Всем своим поведением ты доказываешь обратное, – заметил Лайон, кивнул сэру Рейнольдсу на прощание и покинул зал.

Ему вдруг очень захотелось поскорее попасть в дом этого зануды Бейкера.

Глава 3

"Нам пришлось остаться в Англии дольше, чем этого хотелось моему мужу, чтобы отец мог принять участие в праздновании моего дня рождения. Эдвард был так внимателен к пожеланиям моего дорогого папы.

На следующий день после моего семнадцатилетия мы отплыли на родину мужа. Я рыдала, но при этом мне было ужасно стыдно оттого, что я веду себя так эгоистично. Я знала, что буду скучать по отцу. Но мой долг, разумеется, состоял в том, чтобы быть рядом с мужем.

Когда слезы высохли, я уже с нетерпением ожидала будущего. Видишь ли, Кристина, я думала, что Эдвард везет меня в Камелот".

Запись в дневнике

10 августа 1795 года

Кристине было плохо. Она чувствовала, что задыхается, и все время твердила себе, что ее паническое состояние пройдет, как только прекратится поездка в этой ужасной карете.

Как она ненавидела это замкнутое раскачивающееся пространство! Шторы были задернуты, двери заперты, воздух тяжелый, пропитанный запахом резких духов тети Патриции. Руки Кристины, скрытые от взгляда тети складками платья, сжались в кулаки. Плечи она вжала в коричневую кожаную спинку сиденья.

Графине было невдомек, какие ее племянница испытывает мучения. Как только дверца закрылась, она тут же обрушила на Кристину град вопросов, ни разу не дав ей возможности ответить. Тетя сопровождала каждый вопрос резкими, едкими замечаниями в адрес гостей, с которыми они только что попрощались в доме лорда Карлсона. Графиня, казалось, получала огромное удовольствие от того, что унижала других. Ее лицо при этом принимало злобное выражение, тонкие губы кривились, а глаза приобретали ледяной серый оттенок.

Кристина всегда считала, что глаза – зеркало души человека. И графиня, несомненно, являлась подтверждением тому: она была такой злой, ожесточенной, эгоистичной женщиной! И глупой тоже, подумала Кристина. Ведь она даже не пыталась скрыть свои недостатки от племянницы! Такая неосмотрительность просто поражала Кристину. Показывать свою слабость – значит, дать другому власть над собой. Тетя Патриция, судя по всему, не понимала этого простого закона. Ей даже нравилось рассказывать обо всех нанесенных ей обидах. И делала она это постоянно.

Кристина давно уже не обращала внимания на странности тети. Она даже стала бережно относиться к ней. Ведь графиня ей родня, и этого уже было бы достаточно, но у Кристины был еще и иной мотив. Тетя напоминала Кристине Смеющийся Ручей – полоумную старую индианку, которая когда-то гонялась за всеми детьми с палкой. Смеющийся Ручей не могла быть другой, как не могла измениться и графиня.

– Ты что, не слушаешь меня, Кристина? – проскрипела графиня, отвлекая Кристину от ее мыслей. – Я спросила тебя, отчего это ты вдруг так внезапно захотела уехать с вечера лорда Карлсона?

– Я встретила одного мужчину, – ответила Кристина. – Он совсем не похож на других. Его называют Лайон. <Игра слов: Lion – лев; Lyon – имя собств. – Здесь и далее примеч. пер.>.

– Ты говоришь о маркизе Лайонвуде, – сказала Патриция, кивая головой. – И он испугал тебя, так? Ну так пусть это тебя не беспокоит. Его все боятся, даже я. Он грубый, несносный человек, однако, полагаю, его положение позволяет ему это. А жуткий шрам у него на лбу придает ему совсем зловещий вид.

– О нет, он совсем не испугал меня, – призналась Кристина. – Как раз наоборот, тетя. Мне даже шрам показался привлекательным, но, услышав, как сэр Рейнольдс назвал его Львом, я вдруг так затосковала по дому, что едва смогла продолжать беседу.

– Сколько раз я должна повторять тебе, что эти дикари ничего не должны для тебя значить! – визгливо воскликнула Патриция. – Я всем пожертвовала ради того, чтобы ты заняла подобающее место в обществе и имела право на мое наследство…

Тут графиня, поняв, что проговорилась, пронзительно взглянула на племянницу, взвешивая ее реакцию, а затем продолжила:

– Ты просто не должна думать об этих людях. О прошлом нужно забыть.

– Почему они называют его Львом? – спросила Кристина, умело меняя тему разговора. Она медленно высвободила свою руку из цепких пальцев тети. – Мне просто любопытно, – пояснила она, – ведь вы говорили, что англичане не называют себя именами животных или…

– Конечно же, нет, глупышка, – пробормотала тетя Патриция. – Маркиз назван не по имени животного. Его имя пишется совсем по-другому. – Графиня медленно произнесла по буквам имя Лайона. Ее голос смягчился, и она продолжила:

– Полностью его титул звучит как «маркиз Лайонвуд». А близким друзьям разрешается более короткое обращение.

– Он неподходящая партия? – спросила Кристина нахмурившись.

– Абсолютно неподходящая, – отрезала графиня. – Он слишком проницателен, слишком богат. Держись от него подальше. Тебе понятно?

– Конечно.

Графиня удовлетворенно кивнула.

– И с чего это ты вдруг нашла его привлекательным, просто не понимаю. Он совершенно неуправляем.

– Не таким уж привлекательным он мне и показался, – заметила Кристина. Она, разумеется, лгала, но ей совсем не хотелось выслушать еще одну гневную тираду тети. Да к тому же тетя все равно не смогла бы ее понять. Как можно что-то объяснить женщине, которая считает, что боевой шрам воина – это изъян? Узнав о совершенно противоположном мнении Кристины по этому поводу, тетя, несомненно, пришла бы в ужас.

О да, ее действительно заинтересовал этот лев. Золотые искорки в его темно-карих глазах восхищали ее. Он обладал мощным телосложением, под стать воину, и ее, естественно, притягивали исходившие от него сила и властность. Ему очень подходило его имя – он действительно напоминал льва. Кристина заметила его ленивую, скучающую позу. Но она была уверена, что он может быть очень стремительным, если его сильно рассердить.

Да, он привлекал ее. Кристине хотелось не отводить от него глаз.

Но больше всего ее волновал исходящий от него запах. «Как бы отнеслась тетя к подобному признанию? – подумала Кристина, слегка улыбнувшись. – Да она, наверное, поставила бы еще одну цепочку на дверь моей спальни».