100 Великих археологических открытий - Низовский Андрей Юрьевич - Страница 161

Поскольку большинство берестяных грамот были найдены, как правило, там, где жили их адресаты, у археологов появилась возможность определять принадлежность исследуемых усадеб конкретным лицам. Среди них есть и немало таких, кто прежде был известен из древних актов и хроник. Между тем изучение городских усадеб средневекового Новгорода, начавшееся в 1951 году, сегодня стало одним из важнейших достижений археологии.

В пределах Неревского конца ученые раскопали несколько крупных боярских усадеб, располагавшихся вдоль Великой улицы. Это была главная магистраль Неревского конца, от которой брала начало торговая дорога, ведущая к Балтике. Усадьбы Великой улицы велики по размерам — площадь каждой из них достигает 1200–1500 кв. м — и отличаются высокой стабильностью: их территории практически не менялись с X по XV век. Очевидно, что жили люди здесь не просто богатые, но и обладавшие экономической устойчивостью: им не приходилось дробить владение, продавать его части и т. п. В состав каждого такого комплекса входил большой двух-или трехэтажный господский дом, дома для челяди, хозяйственные постройки и почти всегда — какая-нибудь ремесленная мастерская. Благодаря находкам берестяных грамот ученым удалось определить конкретную принадлежность усадеб на раскопанном участке. Одна из них принадлежала знаменитой боярской семье Варфоломеевичей, из которой вышли крупнейшие политические деятели Новгорода XIII–XV вв.: посадник Варфоломей Юрьевич, его сын посадник Лука, его знаменитый внук посадник Онцифор Лукич, крупный дипломат, военачальник и градостроитель посадник Юрий Онцифорович, а затем его сын Михаил и внуки Андреян и Никита. К усадьбе примыкали несколько несохранившихся средневековых церквей, так или иначе связанных с семьей Варфоломеевичей: одна из них служила фамильной усыпальницей, в другую они делали щедрые вклады, в строительстве двух других принимали непосредственное участие. В состав этого боярского «гнезда» входили и располагавшиеся поблизости усадьбы посадника Александра Самсоновича (XV в.) и знаменитой Марфы Борец-кой («Марфы-посадницы»), также являвшихся членами обширного клана Варфоломеевичей.

На Славенском конце, на древней Нутной улице, археологи раскопали усадьбу другого крупного боярского рода — Офонасовых. Здесь были обнаружены хорошо сохранившиеся остатки каменного терема с мощными стенами и плиточным полом. Постройки гражданской каменной архитектуры для Новгорода чрезвычайно редки. За все время раскопок они встретились археологам всего лишь три раза. Открытие терема Офонасовых позволило историкам архитектуры, по существу, впервые познакомиться со строительными приемами средневековой гражданской архитектуры.

Археологические раскопки позволили пролить свет и на особенности политического устройства Новгорода. Известно, что высшим органом городского самоуправления являлось вече. Но что это такое? В старой исторической литературе часто утверждалось, что в вечевом собрании участвовало все свободное взрослое население города — от бояр и купцов до простых ремесленников и мелких торговцев. Так ли это? Каких размеров тогда должна была быть вечевая площадь? И где она находилась?

Согласно многочисленным свидетельствам древних актов и летописей, общегородская вечевая площадь в XIII–XV вв. располагалась на Ярославовом дворище, возле церкви Николы. Первые раскопки здесь были проведены в 1937 году. В последующие годы, несмотря на упорные поиски, археологам не удалось обнаружить здесь никаких следов не то что площади, но и вообще пустых пространств — только остатки жилых и хозяйственных построек. Неисследованным остался лишь участок площадью примерно 1200–1500 кв. м, в настоящее время застроенный. Вероятно, на его месте и располагалась вечевая площадь. Но сколько человек могло разместиться на ней?

Из письменных источников известно, что на вечевой площади стояла «степень» — трибуна для посадников и других руководителей республики. Площадь также была оборудована скамьями — участники веча сидели, а не стояли. Следовательно, состав веча был сравнительно невелик — не более 400–500 человек. Ни о каком «всенародном» собрании здесь и речи быть не могло. В одном из немецких источников XIV века сообщается, что Новгород управляется «300 золотыми поясами». Очевидно, каждый район-конец (в древнейшем Новгороде, как мы помним, их было три) посылал на вече сотню своих представителей, причем «лучших людей» — то есть знать. С расширением числа концов сначала до четырех, а затем до пяти пропорционально увеличивалось и число участников веча. Об этом свидетельствует и тот факт, что во всем древнем Новгороде, согласно археологическим данным, существовало около 400–500 боярских дворов — практически столько же, сколько было участников веча. Таким образом, Новгород являлся аристократической республикой.

Боярские «гнезда» существовали во всех районах-концах древнего Новгорода. Пространство между ними заполняли дома простых горожан — торговцев и ремесленников. Строили свои дома новгородцы прочно, крепко, нередко украшая их резьбой. Дома обычно были двухэтажные: жилой верх и холодный низ, где хранились хозяйственные запасы, имущество, различная утварь. Судя по остаткам печей, нижние этажи тоже иногда отапливались.

При раскопках Новгорода археологи обнаружили около 150 ремесленных мастерских XI–XV вв. Ни в одном другом средневековом городе не было найдено ничего подобного! В их числе — мастерские кожевников, ювелиров, литейщиков, токарей, косторезов, бондарей, сапожников, пивоваров, ткачей, красильщиков, хлебников, пряничников и т. д. Было обнаружено огромное количество инструментов и самой разнообразной ремесленной продукции — железные, деревянные и стеклянные изделия, ткани, перстни, накладки, поясные наборы, гребни, бритвы, весы, шахматные фигурки, кожаные мячи для игры в лапту и даже кожаная маска с прорезями для глаз. В Новгороде собрана самая большая коллекция средневековых музыкальных инструментов, в которую входят гусли и гудки, свирели и варганы. Всего же за первые 50 лет археологических исследований в Новгороде было собрано более 125 тыс. индивидуальных находок (в это число не входят обломки керамических сосудов, исчисляющиеся сотнями тысяч). Как теперь выясняется, Новгород, подобно многим другим крупным средневековым городам, являлся прежде всего городом ремесленников, крупнейшим центром ремесленного производства на северо-востоке Европы.

Новгород имел и выдающееся значение в системе международных торговых связей Запада и Востока. Главным предметом новгородского импорта являлось сырье для местных ремесленных производств — золото, серебро, медь, свинец, олово. В свою очередь, Новгород экспортировал пушнину, моржовую кость, мед, воск, кожи, рыбу. При этом главным направлением его торговли было западное. Начало торговых связей Новгорода с западноевропейскими странами относится к X–XI вв. Начиная с рубежа XI–XII вв. Новгород был уже теснейшим образом связан с Западной Европой. Как и в западноевропейских странах, в Новгороде существовали особые корпорации купцов, называвшиеся сотнями. Крупнейшей из них была Иваньская сотня, которой принадлежала стоявшая на торгу церковь Ивана на Опоках. В это же время в городе появилась первая торговая фактория западноевропейских торговцев — Готский двор. Постоянными гостями Новгорода были немецкие купцы из северогерманских городов, в первую очередь из Любека, которые основали в Новгороде Немецкий двор После образования Ганзейского союза во главе с Любеком, членом которого стал и Новгород, Готский и Немецкий дворы были объединены под общим управлением.

Одной из интереснейших находок в Новгороде стала исследованная в 1977–1982 гг. мастерская священника-иконописца Олисея Гречина, имя которого встречается и на страницах летописей. В самой постройке и вблизи нее были найдены остатки красок и минералов, из которых изготовлялись краски, специальные керамические чашечки, служившие для разведения красок. Здесь же были найдены дощечки-заготовки для небольших иконок, обломки чеканных окладов для икон, обрывки золотой, серебряной и бронзовой фольги, а также глиняные горшки со спекшимся янтарем. Из старых рецептов известно, что янтарь был составной частью специального лака для покрытия икон. О том, что хозяином мастерской был именно Олисей Гречин, свидетельствуют находки адресованных ему берестяных грамот: «Поклон от попа к Гречину. Напиши мне двух шестокрылых ангелов на две иконки на верх деисуса. И целую тебя. А бог вознаградит. Или договорись обо всем». Вероятно, Гречин был не только священником и художником-иконописцем, но и руководителем мастерской, в которой работала целая группа художников и подмастерьев.