Приматы моря - Акимушкин Игорь Иванович - Страница 24

Канониры с «Алектона» взяли морское чудовище на прицел. Первый залп – промах! Второй залп – тоже промах! Третий был не лучше первых двух. Дюжина залпов, и все мимо! Животное не обнаруживало никаких признаков повреждения. Иногда оно уходило под воду, но не надолго – минут через пять снова появлялось на поверхности. Тогда «Алектон» подошел вплотную к пульпу и встал с ним, что называется, борт о борт. Спрута измерили, а судовой художник зарисовал его.

Затем охота возобновилась. В чудище бросили несколько гарпунов, но они не удержались в мягком теле моллюска.

Между тем артиллеристы продолжали свои упражнения с ядрами, и один снаряд, кажется, попал в цель: животное дернулось и извергло из желудка массу слизи и полупереваренной пищи. Зловоние распространилось над морем.

Кому-то из моряков удалось наконец накинуть аркан на хвост пульпа. Люди ухватились за веревку и попытались поднять полуживого гиганта на борт корвета.

Но спрут был очень тяжелый (весил не меньше двух тонн), веревки перерезали его рыхлое тело, и стопудовая туша плюхнулась в море.

Провозившись несколько часов, моряки оставили свои попытки завладеть целиком всем пульпой и удовлетворились небольшим его куском пуда в полтора.

Когда корвет пришел во Францию, ученые Флурен и Мокенандо сделали доклад на заседании Французской академии наук. Они вновь поставили на обсуждение вопрос о существовании в океане колоссальных пульпов, которые, оказывается, не чистый вымысел несчастного Монфора. Неожиданный сюрприз для науки! Все культурное общество было взволновано открытием моряков с «Алектона», а известный английский поэт Теннисон написал даже стихи в честь объявившегося вновь кракена, которые я перевел как мог.

КРАКЕН

Итак, какие-то гигантские головоногие неизвестного, правда, еще вида, действительно обитают в глубинах морей. Вскоре, однако, личность этих таинственных незнакомцев была с точностью установлена.

Семидесятые годы прошлого века были роковыми для спрутов. По-видимому, среди этих животных свирепствовала какая-то эпидемия. В разных районах северной Ат – лантики, а особенно у берегов Ньюфаундленда, моряки находили плавающих у поверхности полуживых гигантских кальмаров. Некоторые издыхающие чудовища были выброшены на берег и здесь попали в руки натуралистов. Ученые сняли с них мерки, взвесили по частям и подвергли тщательному исследованию.

И что же установили? А установили, что легендарный кракен, или спрут,[66] вдохновлявший бессмертных поэтов античной древности, – это гигантский кальмар рода архитевтис (Architeuthis). Пока известно лишь несколько почти не отличимых друг от друга видов кальмаров-гигантов. Обитают они во всех океанах и нередки в Северном море, у берегов Норвегии и Шотландии, у Ньюфаундленда, в Карибском море, у островов Японии, у Филиппин и Северной Австралии. В наших водах архитевтисов можно встретить лишь в Баренцевом море и у Курильских островов.

Архитевтисов не назовешь типично глубоководными животными. Весь их облик и анатомические признаки скорее говорят о другом. У них не найдены даже светящиеся органы (хотя Олаус Магнус и писал, что глаза у кракена «огненные»). Однако гигантских кальмаров сравнительно редко можно увидеть у поверхности моря. По-видимому, они обитают на глубине нескольких сот метров. Питаются эти животные крупными рыбами, возможно даже дельфинами: на коже некоторых дельфинов находили следы присосок крупных спрутов.

Исполнилось уже сто лет, как с достоверностью было установлено существование гигантских кальмаров, однако немного узнали мы о их жизни и повадках.[67] Известно, что цвет их кожи обычно темно-зеленый (в покое) или кирпично-красный (когда спруты раздражены), что у них самые большие в мире глаза (почти полметра в диаметре), что длина архитевтисов нередко достигает десяти – пятнадцати метров. Самый большой кальмар, точно измеренный зоологами, был длиной в восемнадцать метров и весил, по моим подсчетам, около восьми тонн.[68] Однако время от времени поступают сообщения о еще более огромных спрутах.[69]

Капитаны китобойных судов рассказывают удивительные вещи. Из желудка одного убитого кашалота извлекли будто бы кусок щупальца толщиной с человека. Обрывок другого проглоченного китом щупальца был в диаметре в два фута, его украшали присоски размером с тарелку с зубцами[70] острыми, «как когти тигра».

Доктор Шведковер видел восьмиметровый обрывок щупальца, толстый, «как мачта корабля». Капитан Рейнольде измерил кусок кальмарьей руки: длиной она была почти в четырнадцать метров, а толщиной в семьдесят пять сантиметров.

Другое щупальце капитан Андерсен едва мог обхватить, а капитан Смит рассказал о чудовище с руками, толстыми, «как бочки из-под солонины».

К сожалению, ни один из этих гигантских «кусочков» не был исследован специалистами, и, следовательно, сообщения вышеупомянутых капитанов документально не подтверждены. Однако если рассказчики преувеличили размеры своих редкостных находок не более чем вдвое, значит, кальмары, которым принадлежали потерянные щупальца, длиной были метров в сто.

СПРУТ АТАКУЕТ МОРЯКОВ

Есть на земле два непримиримых врага, два чудовищных противника. И когда они, сцепившись в смертельной схватке, обрушивают друг на друга удары, напрягая все силы исполинского тела, то закипает бой, равного которому нет в природе.

Эти два извечных врага – животные поистине титанической силы, два самых крупных на земле хищника. Один – самый огромный и страшный представитель мира беспозвоночных. Второй – крупнейший из зверей. Только беспредельные просторы океана могли дать приют этим сверхбогатырям.

Речь идет о кашалоте и спруте.[71]

Конечно, хищник, способный оказать сопротивление пятидесятитонному киту, шутя справится с любым человеком. Гигантский кальмар – несравненно более огромное и сильное животное, чем самый большой осьминог. Поэтому, разрешая спор о том, опасны ли для людей кальмары, смешно даже и ставить вопрос о соотношении сил человека и спрута.

Но есть другая сторона у этой проблемы: в океане живет много очень крупных созданий – киты, китовые акулы, гигантские медузы и тридцатиметровые черви – но они не опасны для моряков и ныряльщиков, потому что никогда на них не нападают. Их пищевые интересы лежат в сфере, исключающей человека.

А как спрут? Съесть человека он может – это не вызывает сомнения. Но насколько ему по вкусу такая закуска?

Можно было бы рассказать здесь немало леденящих кровь историй о схватках моряков со спрутами (многие из них заимствованы у Монфора), но я ограничусь лишь двумя драматическими эпизодами, достоверность которых не вызывает сомнения. Кстати, каждое из этих происшествий представляет доказательства в пользу двух разных версий, двух противоположных мнений о степени опасности крупных кальмаров.