Небо смотрит на смерть - Гарв Эндрю - Страница 29

Чарльз с трудом подавил страх, от которого у него бешено заколотилось сердце и напала неукротимая зевота, и попытался сообразить, что ему следует предпринять в первую очередь. Если они собираются прочесать острова, ему бы лучше на время оказаться на суше, но любая попытка пробраться туда до начала прилива приведет к тому, что на грязи останутся следы, которые выведут полицию прямо на него. Если же он решит дождаться прилива, полиция уже начнет охоту и сцапает его, прежде чем он сделает шаг. Имелась, правда, весьма слабая вероятность того, что при их приближении ему удастся ускользнуть — спрятаться на другой стороне острова подальше от них, тихонько соскользнуть в воду и незамеченным переплыть либо на другой остров, либо на сушу. Многое зависело от того, сколько будет преследователей и как они распределят свои силы. Даже в случае удачи этот вариант спасения оставался крайне рискованным!

Можно было еще попытаться спрятаться в траве и кустах лаванды, оставаясь на острове. Он не нашел никакого определенного места, где можно было бы спрятаться, но если вытянуться во весь рост в какой-нибудь узкой канавке в грязи и прикрыться растительностью, его могут и не заметить, если к тому же поиски будут вестись не слишком Уж тщательно.

Чарльз постарался представить себя на месте полиции. Преследователи, безусловно, нагрянут на лодках и катерах, а это означало, что поиски начнутся от устья реки чуть-чуть в стороне от архипелага. Вряд ли они начнут с Туинни Айленда. Они просто не сумеют этого сделать, потому что попасть в залив можно только в момент наивысшего затопления. Им придется начать с другой стороны и продвигаться вперед по мере того, как начнут заполняться протоки. Выходило, что к тому времени как охотники попадут на Туинни Айленд, они уже проведут в напрасных поисках несколько долгих и утомительных часов; они устанут пробираться через канавки, перепрыгивать и падать в ямы солончаков, скользить по грязи. На Туинни Айленде, вполне возможно, поиски не будут вестись слишком тщательно, тем более что именно этот остров все время находился в поле их зрения — его хорошо видно из домика!

И тем не менее перспектива спрятаться и лежать в траве в самом центре погони ужасала его. Он даже не был уверен, что будет в состоянии сделать это: если полиция прибудет в момент наивысшего затопления, внутренняя часть острова превратится в озеро, а укрыться за дамбой вряд ли удастся… Они непременно найдут его!

В конце концов он решил подождать, как будут развиваться дальнейшие события, прежде чем прийти к окончательному решению. Пока предстояло заняться весьма срочной работой — нужно придумать, как получше спрятать свое имущество. То, что было предпринято раньше для обмана случайного взгляда, совсем не годилось для серьезного обыска.

С банками, количество которых уже значительно сократилось, справиться было совсем несложно. Чарльз утопил их в грязевой лужице, из которой легко мог достать их обратно, если его самого не найдут. Труднее оказалось с канистрами и прочими крупными вещами. С помощью большой деревянной щепки, которую он использовал вместо лопатки, Чарльз выкопал в грязи большую яму. Он очень устал и весь вывозился, но яма оказалась настолько большой, что туда спокойно поместились канистры и брезентовый сверток с вещами. Он завернул в него все, что осталось, вплоть до бинокля. Поверх ямы положил деревянную доску и забросал ее грязью, которую черпал руками. Затем он как следует выровнял место тайника.

Избавившись таким образом от вещей, Чарльз снова взобрался на свой наблюдательный пункт и беспокойно огляделся вокруг. Ему не хватало бинокля, но он обладал достаточно острым зрением, а видимость вдоль всей цепи островов оставалась прекрасной. Он ждал очень долго, не замечая пока никаких необычных передвижений, и уже начал думать, что неправильно понял сигнал Кэтрин. Сомнения исчезли, как только он увидел, что к домику подъехала машина с полицейскими, а затем еще три — с газетчиками. Он не ошибся. Вся свора готовилась к гону!

И вот на расстоянии одной мили или чуть-чуть побольше на верхушке холма, венчавшего один из островов он четко различил на фоне ясного неба чью-то темную фигуру, потом еще одну. Они приближались со стороны главного русла, как он и рассчитывал. Затем они исчезли, но через несколько мгновений из-за мыса показался нос полицейского катера, в котором сидело человек шесть. С космической быстротой катер пронесся между двух островов, и после этого он вновь увидел фигуры на горизонте.

Примерно с полчаса Чарльз наблюдал за их передвижениями, и чем ближе они подбирались к нему, тем ужасней он себя чувствовал. Поиски, судя по всему, велись очень тщательно. Подплывая к очередному острову, они каждый раз осуществляли одну и ту же тактику: сначала высаживали одного или двух полицейских, затем быстро объезжали вокруг на катере, а уж потом высаживали всех остальных. Очевидно, им тоже приходила в голову мысль, что «рыбка» могла ускользнуть и вплавь. Высадившись на остров, они рассредотачивались по всей его поверхности и перетряхивали каждый ком грязи. Суровые, решительные мужчины в резиновых сапогах, каждый с биноклем и палкой. Но вот еще одна неприятность — с ними была собака!

Катер приблизился к соседнему острову, и Чарльз перебрался к другому краю стены, где было лучше видно. Теперь они были совсем рядом — Чарльз узнал инспектора Бэйтса и ясно слышал их голоса. Он видел, как они высадились и начали продвигаться вдоль острова, прощупывая каждый ярд поверхности, каждую лужицу, тыча палками в густую траву. Собака носилась взад и вперед, обнюхивая каждую крошечную песчинку. Внезапно Чарльз понял, что шансов на спасение нет. Через десять минут они высадятся на Туинни Айленд и непременно найдут его, что бы он ни придумал!

Он как безумный огляделся вокруг. Инстинкт преследуемого животного подсказывал ему спастись бегством — ползти, плыть, броситься к суше! Однако толпа у домика увеличилась, и все они смотрели в направлении острова. Его тут же поймают!

Сколько он сможет проплыть под водой? Не настолько долго, чтобы его не заметили. Он был в этом уверен.

Может, забраться в воду, оставив снаружи одну только голову? Течение уже прорвалось на остров сквозь пролом в стене. Упругая коричневая струя уже заливала его. Может, спрятаться там, за ней, оставив снаружи лишь голову? А если учует собака? Зарыться бы в грязь подобно крабу!

От одной мысли кожа покрылась мурашками. Это было настолько противно и отвратительно, что его затошнило. Но разве лучше, если его поймают и потащат обратно на виселицу? Что может быть ужаснее этого?

Лай собаки заставил его действовать. Сняв рубашку и шорты, он засунул их поглубже в грязевую струю, ближе к подножью стены, и прижал сверху камнем. Затем подбежал к болотцу, в котором он наблюдал возившихся крабов, и засунул руку в коричневую грязь, проверяя ее глубину. Она была липкой и напоминала коричневый крем; но дно, кажется, твердое! Хилари набрал полные пригоршни грязи и, закрыв глаза, толстым слоем размазал ее по волосам и лицу. Совершенно голый, он шагнул в болотце и вытянулся в липкой жиже во весь рост. Он лежал на спине, головой почти упираясь в камыш и вытянув ноги в сторону центра болотца, затем начал вдавливать тело в грязь. Сначало его потянуло вниз, и в голове мелькнула страшная мысль, что с ним все кончено. Но мягкая жижа оказалась не очень глубокой, и вскоре спиной он почувствовал твердую почву. Ему было холодно. Чарльз продолжал извиваться, вертя ягодицами, плечами, шеей и головой. Он почувствовал, как грязь охватила подмышки, но продолжал ввинчиваться все глубже и глубже. Холодная струя полилась на живот. Ноги и шея уже погрузились. Интересно, подумал он, смогу ли я потом выбраться? Грязь налилась в уши, лишив его слуха. Теперь он был покрыт почти полностью и начал погружать голову, оставив на поверхности только глаза, нос и рот. В мозгу мерцали лишь две горящие точки: смерть и небо над головой, смерть и небо, небо смотрит на смерть.

Он не знал о том, что происходит вокруг. Голоса не достигали его ушей, и если бы он даже осмелился, то все равно не смог бы повернуть голову. Он только догадывался, что преследователи находятся рядом, и… мгновенно убедился в этом, когда его взгляд сквозь полузакрытые грязью веки уперся в огромный сапог, возникший в траве совсем рядом с ним. Мозг молнией прожгла мысль, что сейчас сапог опустится на него… Но тень отодвинулась в сторону, и он опять погрузился в небытие. Он не имел представления, ушли ли полицейские с острова или все еще прочесывают его. Теперь он испытывал страх перед грязью больше, чем перед своими преследователями: перед грязью и ужасающим холодом. Он старался лежать без движения, пытаясь справиться с собственным страхом. Он потерял чувство времени — он знал лишь одно: надо держаться, пока хватит терпения.