Крупнейшие мировые аферы. Искусство обмана и обман как искусство - Башкирова Валерия Т. - Страница 56

Два холдинга — в Гонконге и в Германии — образовывали крышу для двадцати отделений в семи странах. Из-под земли, как грибы, лезли гидроэлектростанции. Немецкие товары караванами уходили во Вьетнам, Гонконг и Китай. Драгоценные европейские технологии по изготовлению пива и йогуртов цвели и плодоносили, несмотря на тяжкий гнет азиатской бюрократии. И за всем маячила сдержанная улыбка подростка из немецкой провинции.

Он сопровождал китайских бизнесменов в Бонне и канцлера во время визита в Китай. В его инвестиционных проектах прочное место занимали почтеннейшие имена и названия. От автомобильного аристократа Porsche и финансового аристократа — частного банка Sal. Oppenheimer до ветерана германской внешней политики Ханса-Дитриха Геншера. В центре Сайгона готовилось место под двухсотметровый небоскреб, которому предопределено было стать центром деловой жизни всего Вьетнама. Самое позднее — к началу XXI века. Подыскать имя для будущего небоскреба не составило труда: разумеется, Windhorst Tower.

Но дома, у родителей, дитя-миллионер по-прежнему жил в шестнадцатиметровой комнате-голубятне прямо под крышей. Правда, редко. Главным образом господина Виндхорста видели в ночных барах Гонконга. Где, судя по всему, не существует возрастных ограничений. Деловые партнеры (старше его раза в три) как-то даже смущались. И изо всех сил сдерживались, чтобы по рассеянности не погладить мальчика по головке. Тем более что внешность ябеды-отличника у юного гения оказалась неистребимая. Равно как и привычка говорить, будто отвечая вызубренный параграф, — звонко и без пауз.

Собственное бюро Ларса в деловом центре Гонконга обходилось во впечатляющие 40 тыс. марок. Ежемесячно. Скромный Ларс, улыбаясь, помахивал бумагами, в которых значились 80 млн годового оборота в 1994 году. И документами, твердо обещающими 300 млн в 1996 году.

Именно в тот лучезарный момент, когда прибыль росла в арифметической прогрессии, а слава — просто в геометрической, юный Виндхорст принял решение. Оказавшееся, мягко говоря, недальновидным. Он уволил собственного менеджера Хорста Феттера. За которым ему вскоре пришлось нестись по немецким проселкам. О чем речь шла выше.

Вообще-то, увольнение одного-единственного сотрудника совершенно не обязательно должно вызывать такой накал страстей и нервов. Но обиженный Феттер, потеряв рабочее место, отправился не домой и не на биржу труда. А прямиком в Гамбург, столицу общенемецкой прессы. Где разыскал корреспондентов сразу двух наиболее читаемых еженедельников Германии — Spiegel и Stern.

Вот тут-то малолетний босс Far East Cervices и внес в сюжет ковбойскую окраску, рванув за беглым менеджером. Заметим, с безнадежным опозданием, поскольку ушлой прессе, как известно, достаточно даже не информации — а хотя бы тени намека на информацию. Вместо того чтобы в очередной раз любоваться достойной улыбкой Ларса, журналисты решили немного «пошарить» в конторских книгах его гонконгского холдинга. Эта примитивная мысль, надо сказать, никому не приходила в голову, кажется, с самого момента основания фирмы.

Первой добычей — скорее всего, не без помощи того же Феттера — оказалось незаметненькое письмецо. Обычная квитанция банка о недавно проведенных платежах. Но против последних десяти чеков зияла неуютная дырка. С лаконичной справкой «Не принят к оплате». В добавление к письму вскоре всплыла целая серия весьма удивительных бумаг. Которые так и пестрели разнообразными суммами. Суммы варьировались от 3 до 53 тыс. марок. Неизменным оставалось раздражение отправителей.

Недоумевающая телефонная фирма спрашивала, куда подевались 10 тыс. за телефонные переговоры. Автопрокат уже в четвертый раз интересовался судьбой арендной платы за «Мерседес 600». Это еще 4 600 марок в месяц. Управляющий бизнес-центром напоминал о том, что 40 тыс. марок за 300 квадратных метров офисных помещений — цена вполне божеская. И непонятно, почему господин Виндхорст так упорно забывает перевести указанную сумму. Владелец многоквартирного дома разъяренно сообщал, что ему надоело каждый месяц напоминать про 11 тыс. марок квартплаты. И теперь это берет на себя полиция. Завершалось все смехотворным писком фирмы, у которой Виндхорст арендовал всякую мелочь для офиса — факс, письменные столы и прочую ерунду. Фирма вопрошала, когда же, когда же ей наконец переведут положенные 100 марок.

А ведь как раз денежные дела Ларс улаживал с особенным блеском. Своим пожилым партнерам по бизнесу он всегда неотразимо объяснял, что произвел революцию в области платежей. И теперь ни в одной из его фирм по определению не может возникнуть даже микроскопических затруднений с наличностью. Ибо решительно вся финансовая информация по всем двадцати фирмам группы Windhorst по первому мановению даже не руки, а одного пальца появляется на экране компьютера. И шеф может в мгновение ока перевести деньги именно той фирме, у которой возникли временные трудности. Пожилые коллеги кивали, чувствуя, что их время прошло, и говорили: технический прогресс — великая, конечно, сила.

У патентованной компьютерной чудо-методы имени Ларса Виндхорста было, разумеется, одно ограничение. О котором, впрочем, в высоких кругах упоминать вообще не принято. Чтобы перевести деньги, нужно их иметь. Хотя бы на одном счете.

После второго набега журналистов на сотрудников, партнеров и клиентов Far East Cervices рассеялась последняя робкая надежда на то, что все вышеупомянутые чудеса — простое недоразумение, следствие смехотворного сбоя. То есть недоразумение, конечно же, имелось. Но масштабы его выходили за рамки неполадок в бухгалтерии.

Первым удивился энергетический концерн-гигант Veba, услышав о том, что вундеркинд Ларс то ли помогает, то ли уже помог концерну построить в Китае три гидроэлектростанции и две теплоэлектростанции — общей стоимостью 3 млрд марок. Во-первых, отношения Veba с Виндхорстом сводились к лаконичному заявлению о намерениях. Во-вторых, в Китае упомянутые электростанции еще не были вставлены в экономические программы. Даже и в самые долгосрочные.

С Porsche тоже вышло крайне неловко. Виндхорсту как-то случилось минуту-другую поговорить с руководителем этой почтенной фирмы. Последний туманно запомнил молодого человека, потратившего всего 3 минуты на рассказы о собственных успехах. Пресс-секретарь Porsche только что со стула не свалился, прочтя заявление Ларса о том, что Far East Cervices отныне собирается открыть автогиганту путь в Китай.

Но самое большое изумление подкараулило двух высокопоставленных политиков: Ханса-Дитриха Геншера, бывшего министра иностранных дел ФРГ, и Лотара Шпета, бывшего премьер-министра федеральной земли Баден-Вюртемберг, ныне руководителя фирмы Jenoptik. С господином Шпетом Ларс встретился как-то раз на концерте сэра Иегуди Менухина. А с господином Геншером не встречался никогда в жизни. Такое, мягко говоря, беглое знакомство не помешало Ларсу очаровывать возможных партнеров сообщениями о том, что господа Шпет и Геншер собираются занять (или уже заняли?) места в правлении фирмы.

Говорят, Лотар Шпет продолжает считать Виндхорста многообещающим юношей.

Но высокопоставленным господам по крайней мере не пришлось огорчаться из-за причиненных убытков. Ни их репутации, ни банковские счета не пострадали. Зато предпринимателю Георгу Рауму темпераментный Ларс обещал радужные восточные перспективы — заказы на строительство пивоварен и фабрик по производству йогуртов. За скромные комиссионные. Раум обеспокоился лишь через девять месяцев, обнаружив, что восемь суперпрофессиональных агентов Ларса Виндхорста за это время умудрились не добыть ни единого заказа. При ближайшем рассмотрении восемь агентов оказались одним-единственным.

Другой бизнесмен — Йорг Котлевски — мечтал осчастливить весь Китай средствами ухода за автомобилем. И еще Вьетнам заодно. Виндхорст обещал за 20 тыс. марок в месяц распродавать эту высококачественную продукцию контейнерами. Каждый стоимостью 200 тыс. марок. Через несколько месяцев Котлевски пришлось написать вежливое письмо. Дескать, нам отчего-то ничего не известно о вашей деятельности на благо нашего бизнеса. Ни в Китае, ни во Вьетнаме, ни в Гонконге. После этого Виндхорст неохотно заказал один контейнер. Но и тот Котлевски, понятное дело, не хотел отдавать без банковской гарантии. Однако вместо гарантии получил 70 тыс. марок. Которые пока и рассматривает как аванс.