Дальние пески - Гарв Эндрю - Страница 16

Я только пожал плечами.

— Что с того? Этого вполне могло оказаться достаточно… Что-нибудь еще?

— Да… Она разделась и оставила одежду на «точке», но сумку взяла с собой на остров, иначе ее не оказалось бы в ялике.

Значит, она плыла, держа сумку над головой. Мне кажется, логичнее было бы оставить ее вместе с одеждой.

— Разве женщины не таскают свои сумки повсюду?

— Да, но лезть в воду они все-таки предпочитают без них!.. И потом, этот инсулин. Зачем ей понадобилось уносить его? Нужно было просто слегка ослабить пробку пузырька и дать ему вылиться на песок. Это все равно выглядело бы как несчастный случай, и не надо было бы придумать, как вернуть его на остров… Тебе не кажется, что такой план был бы намного лучше?

Я с трудом выдержал ее взгляд. Как я теперь убедился, она только методично и скрупулезно изучила газетные отчеты, чтобы обнаружить в фактах малейшую слабость. Она демонстрировала сейчас передо мной тот же тонкий и изощренный ум, какой пустила в ход Фэй, продумывая план убийства!

В ответ я сказал:

— Фэй, по всей видимости, не хотела трогать пузырек. На нем могли остаться отпечатки пальцев.

— Верно, об этом я не подумала… — С минуту она размышляла, потом сказала: — А эта записка, которую у нее нашли? Разве не логичнее было сразу уничтожить ее?

— Она, несомненно, и собиралась это сделать, — сказал я. — Но позже, уже дома. Существовал риск, хотя и мизерный, что кто-нибудь найдет обрывки.

Кэрол смотрела на меня с сомнением, и я решил, что она будет дальше спорить по этому поводу. Однако она вдруг сказала:

— Как бы то ни было, мне этот план кажется далеко не самым удачным. Если верить тому, что пишут газеты, Фэй и этот ее мифический возлюбленный хотели, чтобы смерть Артура была приписана сразу двум несчастным случаям. Первый — потеря инсулина, второй — небрежно закрепленный ялик, который унесло в море… Ты не думаешь, что такое совпадение ному-то могло показаться странным?

— Я уверен, это сошло бы им с рун, — ответил я.

— Что ж, может быть. — Она еще немного помолчала. — Впрочем, есть странность и в телефонном звонке. Даже несколько странностей. Если, как предполагает полиция, ее дружок был в тот день где-то поблизости в песчаных холмах, то он должен был знать наверняка, удалось ей это или нет. К чему же звонить и спрашивать?

— Нам практически ничего не известно о его действиях, — сказал я, все больше понимая, сколько терпения потребует от меня этот бесплодный спор. — Ясно только, что в решительный момент поблизости его не было, иначе он спас бы Фэй. Я думаю, что записку, он оставил совсем рано утром, пока было еще темно. При свете дня ему разумнее было держаться подальше от тех мест.

— Мне кажется странным, что он вообще решил позвонить ей тем вечером. Он ведь понимал, что Фэй должна будет поднять тревогу, когда Артур не вернется, так что в доме у нее вполне могли оказаться посторонние.

— Вероятно, они условились, что она поднимет тревогу только после его звонка. Мы же не знаем их план в деталях.

— В том-то и проблема, что мы слишком мало знаем… Жаль, что меня не было на разбирательстве. Так много осталось вопросов…

— Франклин решил, что ты недостаточно поправилась, чтобы узнать страшную правду, и был прав, — сказал я. — Мы сделали все, что могли. Поверь, это было нелегко…

— О, тебя я ни в чем не виню…

— Что касается вопросов, то юрист, которого я вызвал из Лондона, задал их больше чем достаточно. Быть может, можно было выяснить что-то еще, но какой смысл? Это ничего бы не изменило. Все, о чем ты здесь говорила, сущие пустяки в сравнении с фактами и доказательствами.

— Я не считаю эти доказательства неопровержимыми, — упрямилась Кэрол.

Я вздохнул.

— Тебя не убеждает даже то, что инсулин был найден в ее сумке?

— Я все равно не верю, что это она взяла его.

— Тогда кто же?

— Кто-то другой.

— И подложил ей в сумку?

— Именно.

Я покачал головой.

— Это бесполезно, Кэрол… Неужели ты не видишь, как сходятся все факты? Разорванный карман, инсулин в сумке, записка, телефонный звонок… Если Фэй невиновна, то это чудовищная ловушка, в которой продумано все до мелочей, но как раз это совершенно невероятно.

— Неужели? А для меня невероятно только одно — что Фэй виновна в убийстве. Возможно, это действительно была ловушка. Потому-то, вероятно, с Фэй и произошел несчастный случай. Известно, что она утонула, но как? В газетах пишут, что у нее на теле были ссадины.

— Этому есть объяснение… Кэрол, неужели ты это предполагаешь всерьез?

— Я знаю, что Фэй невиновна. Если ловушка представляется единственным альтернативным вариантом, значит, это и была ловушка… Разве это совершенно невозможно?

Я погрузился в размышления. Теоретическая возможность существовала, разумеется. При благоприятном стечении обстоятельств инсулин могли выкрасть, а карман разорвать еще до прибытия Фэй на остров. Фэй могли перехватить, затащить в воду и утопить, подсунуть ей в сумку инсулин и записку и изобразить несчастный случай, столкнув ялик с берега. Однако продумать такой план в деталях было бы неимоверно сложно, а осуществить — крайне рискованно. Таким образом, это не было совершенно исключено, хотя лично мне такая вероятность представлялась минимальной.

— Твой гипотетический убийца должен был бы чертовски хорошо знать местность — сказал я после долгой паузы.

— Разумеется.

— Ему, кроме того, должно было быть известно, что Артур страдает диабетом.

— В Пепельном Береге об этом знали все, так почему бы не знать и ему?

— Дальше — он должен был знать, насколько необходим Артуру инсулин и что произойдет, если пропустить инъекцию.

— Он вполне мог вычитать это в специальной литературе.

— Скажи мне, пожалуйста, в чем суть твоей идеи? Ты считаешь, что убийцу интересовал на самом деле только Артур, а от Фэй он избавился лишь для того, чтобы было на кого спихнуть вину и отвести подозрения от себя?

— Могло быть и так… А возможно, он вынужден был убить Фэй.

— Почему?

— Чтобы она не подняла тревогу. Он, вероятно, знал, что смерть Артура наступит только на вторые сутки, и понимал, что Фэй поднимет людей на поиски гораздо раньше этого срока.

— Да, но на острове они бы не стали искать, потому что там не было ялика, — возразил я. — Это тоже обсуждалось в суде… Поэтому вряд ли кто-то мог опасаться, что она поднимет тревогу и его найдут живым. К тому же если не Фэй, то уж Морин сделала бы это в любом случае.

— Верно. Ну хорошо, тогда давай вернемся к первому предположению. Убийца устроил все так, чтобы не было риска попасться, и для этого заманил в ловушку Фэй.

— Извини, но я не понимаю, как он мог это сделать, — сказал я. — Откуда было ему знать, что Фэй передумает и решит позже присоединиться к Артуру, то есть сама угодит в расставленные сети? Она вполне могла отправиться на его поиски только утром и уже не одна. Что тогда?

Какое-то мгновение Кэрол казалась растерянной. Потом она заговорила, но без особой уверенности в голосе:

— Может быть, этот план появился у него только в гот момент, когда он увидел, что она отправляется к Артуру. Возможно, он уже был там и увидел, как она идет вдоль дамбы, и тут у него появилась идея…

Я покачал головой.

— Я уверен, что никому не под силу было бы моментально придумать столь сложный план, не говоря уже о его исполнении… И вообще я никак не возьму в толк, зачем твоему мифическому убийце понадобилось все это. Если он хотел разделаться с Артуром, то вполне мог раскроить ему череп чем-нибудь тяжелым во время одной из его ночных прогулок, да и других возможностей было хоть отбавляй. И все они были бы значительно менее рискованными, чем тот план, который ты ему приписываешь.

Кэрол молчала.

— И потом, — продолжал я, — в твоей версии есть еще одна нелепица, с которой хорошо бы разобраться… Я имею в виду звонок по телефону.

Кэрол казалась удивленной.

— А что, собственно, звонок по телефону? Я считала, что он как раз отлично вписывается в план убийцы, как и записка, подброшенная ей в сумку. Убийца явно хотел укрепить подозрения, что у Фэй был любовник.