Жениться и обезвредить - Белянин Андрей Олегович - Страница 46

Первые ряды с наскоку не долетели каких-то пять-шесть метров. Потом их лошади сделали круглые глаза, выплюнули удила, внаглую поснимали с себя сёдла вместе с полуобморочными всадниками и налегке дунули во все стороны! Такого я не видел даже в мультфильмах… Добрые полчаса шамаханская конница атаковала наши ворота и, толком разглядев уголовные рожи работы великого маэстро Новичкова, воодушевлённо разбегалась. Причём иногда спешенные всадники удирали куда быстрее своих же лошадей! Как говорится, две ноги переставлять легче, чем четыре…

– Душевнейше бегут, – с завистью признал старый боярин. – Эх, где мои семнадцать лет… Меня ить в те поры тоже мало кто догнать мог. Я энтим и пользовался. Залезешь, бывало, на ночь не по-честному в окно к Степаниде-вдове, Варьке-ключнице, Марфе, стольниковой дочери, Настасье-стрельчихе, а любезнее всего к Нани, княжне тифлисской, – ох и шороху потом было… А я бегу себе поутру, гордый такой!

– Да, Яга рассказывала, – сразу припомнилось мне. – Но, возвращаясь к нашей теме, а основные силы атаковать не будут, что ли?

– Дык кто ж их, басурманов, разберёт… Ну-кось, молодцы, пальните для острастки!

Раздался очень нестройный залп. По-моему, всего в три выстрела. У остальных не загорелся порох, потухли фитили, выкатилась из ствола пуля, замок заклинило, или вообще в суматохе забыли зарядить.

– Что ж за невезение такое? – по-детски огорчился Кашкин.

Я не стал вдаваться в объяснения. Лихо по-прежнему было в городе и всё так же постепенно набирало мощь. И это ещё только стрелецкие пищали не сработали! Пушкари, сколько мне известно, вообще отказывались пушки сырым порохом заряжать, от греха подальше. Впрочем, врукопашную биться рвались вроде бы все, но приказа делать вылазку не было, а на прямой штурм шамаханы пока тоже не разбежались. На первый взгляд у них всё так же не было осадных лестниц, но, может, они ждут своего часа в обозных телегах?

Прошу простить за лишние подробности, но лично я, например, в боевых действиях участвовал впервые, мне всё было в новинку, всё интересно. И как разворачивалась конница неприятеля, как достаёт он из-за спины маленькие кривые луки, натягивает тетиву, как…

– Пригнись, дурачина! – Бледный Кашкин едва успел толкнуть меня за зубец стены. В воздух взвились тысячи стрел, так что на миг даже потемнело в глазах, я невольно зажмурился и…

Рядом нервно хихикнул более храбрый Еремеев. Стрельцы поднимали головы, недоумённо переглядывались, пожимали широкими плечами и ничего не могли понять. Я поначалу тоже… Суть в том, что ни одна стрела не попала в цель! Половина не долетела, остальные пошли в стену, в ворота, в деревянную кровлю башни, даже во внутренний двор, но и там, по счастью, никого не задело. Один из наших ребят вытащил чёрную стрелу из шапки, но сам не получил ни царапинки!

– Чудны дела твои, Господи, – выпрямляясь во весь рост, благодарственно перекрестился боярин.

При повторном залпе прятаться не стал уже никто. И никого, опять никого не задело! Кажется, я начинал понимать, в чём дело, но стоило проконсультироваться с моей домохозяйкой. Что ж она запаздывает?

Пока окончательно обалдевшие шамаханы лаялись между собой и обзывали нас нехорошими азиатскими словами, я, пригнувшись, побежал по крутой лестнице вниз. В голове билась всего одна мысль: а ведь шамаханам просто «не повезло»! Видимо, Лихо не рассчитало силы и, накрыв волной невезения всех наших на стенах, так же захватило и залповый огонь противника. Их стрелы попали в «зону невезения», а значит, не могли причинить никакого серьёзного вреда. Пусть ещё спасибо скажут, что Лихо не заставило их развернуться и лететь в обратном направлении…

В самом низу я едва не сбил Бабу-ягу, врезавшись в неё на полной крейсерской скорости. То есть с ног сбил, разумеется, но упасть она не упала – нашу бессменную эксперт-криминалистку подхватил бдительный Митенька. Вся опергруппа в сборе! Олёна тоже выходила из-за угла. Если меня сейчас ни в кого не превратят, я даже при всех её обниму.

– Никитушка, а шамаханцы-то нас ждут? – вместо того чтобы ругаться, скромно спросила бабка. – А то ить с моей ногой всё представление пропустишь…

– Нет, – честно признался я (правда – лучшее оружие!). – Они никого не стали ждать, даже царя. Напали невежливо, орали как сумасшедшие. Первая атака была отбита реалистичными картинами Саввы Новичкова, а две последующие просто захлебнулись по невыясненным причинам.

– А ты сам-то их просил погодить?

– Так точно! – блестяще соврал я (правда – не всегда лучшее оружие!). – Но, по-моему, они меня не поняли…

– Совсем, нехристи, милицию не уважают, – сокрушённо покачала головой блюстительница чести нашего мундира. – Ну а ты чё ж встал-то, Митенька? Давай неси меня на стену! Всё одно охота лишний раз шамаханцу меж зубцов крепостных чё неприличное изобразить…

Как вы понимаете, мне оставалось только согласованно покивать и незаметно пожать прохладные пальцы Олёны. Она ответно улыбнулась, и я вновь понял, что лучшей жены мне не сыскать на всём белом свете. Да и кто добровольно, по любви выйдет замуж за тихого участкового? Хотя-а…

В нашем случае это значит не абы за кого, а за сыскного воеводу! Чувствуете разницу?! Сыскной воевода – это такой чин, что уже почти титул! Плюс весомый статус, солидное положение в обществе, государственный престиж, стабильная зарплата, серьёзные социальные гарантии. Вообще-то совсем неплохо получается. Не в плане материальной выгоды, а скорее в смысле моей возможности и готовности содержать семью. И раз моя невеста мне в этом плане доверяет, то это приятно…

Пока Баба-яга, не слезая с Митиных рук, выбирала себе место «пообзористее», мы с Олёной, держась рядом, встали над самыми воротами. Как бывшая бесовка, она быстро оценила все сильные и слабые стороны стоявшей перед нами армии.

– Этих узкоглазых знаю. В войске Кощеевом шамаханских племён много. Которые похрабрее, которые хитростью берут, а которые и в бой не пойдут, покуда их вдесятеро больше противника не будет. Те, что перед нами стоят, на стены не полезут, но издалека гадить могут…

– Милая, расшифруй, как это – гадить издалека? – не удержался я. – А запах?

– Что? – простодушно не поняла она, а поняв, щёлкнула меня по носу. – Ты болтун, любимый! Слушай лучше… Не пойдут они в прямую атаку, трусливы да хитры. Раз с первого наскока не взяли, значит, переговорщика пришлют. Ждать будут…

– Долго?

– Нет, – на минутку задумавшись, определила она. – Если к завтраму их в город не пустим, то они всю округу пожгут и уйдут восвояси. Видать, Кощей пообещался, что Лихо само им ворота откроет, да милицию твою в расчёт не взял…

– Нам надо посоветоваться, – нахмурился я.

То есть сам факт того, что враг долго ждать не намерен и может уйти уже завтра, несомненно, радовал. Проблема вырисовывалась в другом. И проблема серьёзная…

Да, за одни сутки Лихо не сможет настолько дестабилизировать атмосферу в городе, что все мы от отчаяния сдадимся. Не вышло у него с этим. То ли мощности не хватило, то ли из-за «отношения нежного» к моей невесте, то ли ещё что, но не смогло оно, не смогло! Плохо, как вы уже поняли, другое…

Шамаханцы шли к Лукошкину непривычно тихо. Убрали мешающие им пограничные отряды, но больше за всю дорогу до столицы не тронули никого! Народ расслабился… Люди, видя приличие и даже вежливость шамаханской орды, остались в своих деревнях, возможно, уже возвращали из леса припрятанный скот, женщин, детей и стариков. Дескать, степнякам только Лукошкино нужно. Туда шли – не тронули, а уж обратно с добычей пойдут, тем более Бог милует! Но будет-то всё абсолютно иначе…

Прекрасно понимая, что царя сейчас дожидаться бесполезно, я быстренько собрал инициативную группу ответственных товарищей в составе: меня, Бабы-яги и боярина Кашкина. Сложность и нестандартность сложившейся ситуации осознали все. Высказывались по старшинству, первое слово взяла бабка:

– С Лихом шутки плохи, однако ж и мы не везде мёдом мазаны. Я уже по своей дружбе старой направила тётку Матрёну кое-куда с порученьицем. Бог даст, отвлечём мы злодея одноглазого от дел пакостных…