Этический инженер [Специалист по этике; Моралист] - Гаррисон Гарри - Страница 5

— Вы думаете, мы всё же приземлимся? — спросил Михай, усаживаясь в амортизационное кресло.

— Я надеюсь, что так будет. Может, вы всё же откроете эти замки, прежде, чем отправитесь в постель? Посадка будет плохой, могут понадобиться быстрые действия.

Михай подумал, потом вытащил пистолет.

— Я освобождаю вас, но если вы попытаетесь этим воспользоваться, я буду стрелять. Как только мы приземлимся, я закрою вас вновь.

— Благодарю вас за доброту, — сказал Язон, растирая запястья.

Началось торопливое торможение. Тяжесть вдавила их в кресла, изгнав воздух из лёгких. Пистолет был прижат к груди Михая, слишком тяжёлый, чтобы его поднять. Но никаких преимуществ это Язону не давало — он всё равно не мог встать. Он удерживался на грани беспамятства, перед глазами мелькали чёрные и красные пятна.

Внезапно тяжесть исчезла. Они все ещё падали. Взревели двигатели корабля на корабле. Защёлкали реле. Два человека, не двигаясь, смотрели друг на друга и ждали.

Корабль ударился, повернулся и закачался. Конец для Язона наступил в непрерывном грохоте, боли и шоке. Внезапный удар бросил его вперёд. Инерция тела разорвала привязные ремни и швырнула его на контрольный щит. Последней его мыслью было: «Надо защитить голову». Он поднял руку и ударился о стену.

Холод успокоил боль. В тоже время холод рвал его тело на куски. Язон пришёл в себя от собственного хриплого крика. Холод заполнял собой всю вселенную. Он ощутил прохладность воды, выталкивая её изо рта и носа. Что-то схватило его. Понадобилось усилие, чтобы понять, что это руки Михая. Он поддерживал голову Язона над поверхностью воды и плыл. Постепенно исчезающая в воде тёмная масса могла быть только кораблём: он умирал со скрипом, пуская пузыри. Язон с облегчением почувствовал под ногами опору.

— Вставайте и идите, — хрипло прошептал Михай. — Я не могу… держать вас… не могу держать себя…

Они барахтались в воде бок о бок, как четвероногие животные, не могущие стать прямо. Всё вокруг было каким-то нереальным и Язон с трудом соображал. Он был на том, что нельзя останавливаться, но вот… почему?

Но тут в темноте появилась светящаяся точка, колеблющийся свет приближался к ним. Язон ничего не мог сказать, но слышал крик Михая, свет приближался, это было что-то вроде факела, поднятого довольно высоко. Михай поднялся на ноги, когда свет был совсем близко.

Это было похоже на ночной кошмар. Не человек, а существо, держащее факел. Оно всё состояло из острых углов и клыков и было ужасно. Конечностью, похожей на дубинку, оно ударило Михая. Тот молча упал и существо повернулось к Язону. У Язона не было сил для борьбы, но он старался встать на ноги. Пальцы его скреблись о холодный песок, но он не мог встать, и истощённый этим последним усилием, он упал лицом вниз. Надвинулась тьма, но он огромным усилием отодвинул её и не потерял сознания. Мерцающий факел приближался и послышался тяжёлый топот ног по песку. Последним усилием Язон перевернулся и лёг на спину, глядя на существо, стоящее перед ним.

Глава 4

Чудовище не убило его, а остановилось глядя вниз, и по мере того, как медленно шли секунды, и Язон всё ещё оставался жив, он собирался с силами, чтобы внимательнее рассмотреть угрозу, приблизившуюся к нему из темноты.

— Кьо фи стас ел?.. — сказало существо и Язон понял впервые, что это был человек; значение вопроса коснулось края его истощённого сознания, и он понял, что может понимать его, хотя никогда раньше не слышал этого языка. Он попытался ответить, но из его горла раздался лишь хрип.

— Еен кин Торгоу — р'пиду!

Множество огней появилось из темноты, послышались звуки тяжёлых ног, бегущих к ним. Когда они приблизились, Язон смог получше рассмотреть человека, стоящего перед ним, и понял, почему он раньше ошибся и принял его за чудовище.

Конечности этого человека были обернуты в куски крашенной кожи, грудь и все тело были покрыты накладывающимися друг на друга кусками шкур, покрытых кроваво-красными линиями, на голове возвышалась похожая на улитку раковина какого-то моллюска, она была направлена остриём вперёд. В раковине были просверлены отверстия для глаз. Огромные, в палец длиной, клыки, усеивали края раковины, усиливая и без того страшное впечатление. Единственной человеческой деталью во внешности этого незнакомца была спутанная и грязная борода, выбивающаяся из-под раковины ниже клыков. Было в его наружности ещё множество деталей, которые Язон сразу не сумел уловить, что-то свисало с его плеча, какие-то тёмные предметы были на его талии. Поднялась тяжёлая дубинка и стукнула Язона по рёбрам, но он был ещё очень слаб, чтобы сопротивляться.

Гортанная команда остановила людей, несущих факелы, в пяти метрах от места, где лежал Язон. Язон удивился, почему вооружённый дубинкой человек не позволил им подойти ближе, так как свет факелов слабо освещал его: на этой планете всё казалось необъяснимым. Очевидно, на несколько мгновений Язон всё же потерял сознание, потому, что когда он взглянул в следующий раз, факел уже был воткнут в землю, а тот вооружённый человек уже снял один башмак с Язона и снимал второй. Язон мог лишь слегка пошевелиться, но ничем не мог помешать грабителю — он почему-то не мог заставить тело слушаться.

Его чувство времени в чём-то изменилось. И хотя секунды текли медленно, события развивались с пугающей быстротой.

Башмаки были сняты, и человек перешёл к одежде Язона, останавливаясь через каждые десять секунд, чтобы взглянуть на ряд факелоносцев. Магнитная застёжка оказалась ему незнакомой и острые ногти, подшитые под пальцами, вцепились Язону в кожу, когда человек пытался открыть застёжку или оторвать её. Он что-то проворчал от нетерпения, но тут случайно ткнул в кнопку, отстёгивающую аптечку, и та оказалась у него в руках.

Это сверкающее приспособление, казалось, понравилось ему, но когда одна из иголок аптечки проткнула шкуру и вцепилась ему в руку, он закричал от гнева, бросил аптечку на песок и растоптал её. Утрата этой необходимой вещи заставила Язона действовать, он встал и попытался дотянуться до аптечки, но тут же потерял сознание.

Незадолго до рассвета боль в голове заставила его неохотно прийти в себя. На нём было несколько грязных, отвратительно пахнущих шкур, которые частично сохраняли тепло тела. Он отбросил вонючую шкуру, что закрывала его лицо и посмотрел на звезды — далёкие световые точки, сверкающие в холодной ночи. Воздух оживил его. Язон глотал воздух, обжигающий лёгкие, но проясняющий мысли. Впервые осознал он, что его слабость и туманность были вызваны ударом по голове, который он получил во время кораблекрушения, пальцами он нащупал большую шишку на черепе. Очевидно у него было лёгкое сотрясение мозга. Это объясняло неспособность двигаться и ясно мыслить. Холодный воздух овевал его лицо и он вновь натянул шкуру на голову.

Он подумал, что произошло с Михаем Саймоном после того, как абориген-головорез в ужасном наряде ударил его дубинкой. То был печальный и неожиданный конец для человека, выжившего в кораблекрушении. Язон не особенно жалел этого недокормленного фанатика, но он всё-таки был обязан ему жизнью. Михай спас его после крушения и тут же был убит местным убийцей.

И Язон поклялся убить этого человека, как только сможет это сделать. В то же время он удивлялся этому кровожадному решению; отобрать жизнь за жизнь… Очевидно, непродолжительная жизнь на Пирре подавила его обычную нелюбовь к убийству, что приобретённые на Пирре навыки ещё сослужат ему хорошую службу на этой планете.

Сквозь дыру в шкуре он заметил, что небо сереет и отбросил шкуру, чтобы посмотреть на рассвет.

Михай Саймон лежал рядом с ним и его голова была прикрыта меховой шкурой. Волосы спутаны и вымазаны тёмной кровью, но он дышал.

— Оказывается его труднее убить, чем я думал, — пробормотал Язон, с трудом приподнимаясь на локте и глядя на мир, в который привёл его удар книги.

Это была угрюмая пустыня, покрытая телами, как поле битвы. Некоторые из лежащих вставали, кутались в шкуры и это было единственным признаком жизни в этой обширной песчаной пустыне. С одной стороны гряда дюн закрывала вид на море, но он слышал глухие удары волн о берег. Белый иней покрывал пустыню, а холодный ветер заставлял слезиться глаза. На вершине одной из дюн появилась памятная по ночи фигура. Это был человек, он что-то проделывал с кусками верёвки, послышался металлический звон, внезапно оборвавшийся. Михай застонал и открыл глаза.