Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу

Стихи. Дневник 1911-1921

Гиппиус Зинаида Николаевна

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Разное

Техника

Автомобили и ПДД

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии

оксана2018-11-27

Вообще, я больше люблю новинки литератур

К книге

Professor2018-11-27

Очень понравилась книга. Рекомендую!

К книге

Vera.Li2016-02-21

Миленько и простенько, без всяких интриг

К книге

ст.ст.2018-05-15

И что это было?

К книге

Наталья222018-11-27

Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни

К книге

Стихи. Дневник 1911-1921 - Гиппиус Зинаида Николаевна - Страница 18

Изменить размер шрифта:

РОДИНЕ

Не знаю, плакать иль молиться,

Дождаться дня, уйти ли в ночь,

Какою верой укрепиться,

Каким неверием помочь?

И пусть вины своей не знаем,

Она в тебе, она во мне;

И мы горим и не сгораем

В неочищающем огне.

Повелишь умереть — умрем.

Жить прикажешь — спорить не станем.

Как один, за тебя пойдем,

За тебя на тебя восстанем.

Видно, жребий у нас таков;

Видно, велено так законом,

Откликается каждый зов

В нашем сердце, тобой зажженном.

Будь, что будет. Нейти назад:

Покорились мы Божьей власти.

Подымайся на брата брат,

Разрывайся душа на части!

БОЖИЙ СУД

Это, братцы, война не военная,

Это, други, Господний наказ.

Наша родина, горькая, пленная,

Стонет, молит защиты у нас.

Тем зверьем, что зовутся «товарищи»,

Изничтожена наша земля.

Села наши — не села, пожарищи,

Опустели родные поля.

Плачут дети, томясь в испытании

И от голода еле дыша,

Неужель на такие страдания

Не откликнется наша душа?

Мы ль не слышим, что совестью велено?

Мы ль не двинемся все, как один,

Не покажем Бронштейну да Ленину,

Кто на русской земле господин?

Самодержцы трусливые, куцые,

Да погибнут под нашим огнем!

Знамя новой, святой революции

В землю русскую мы понесем.

Слава всем, кто с душой неизменною

В помощь Родине ныне идут.

Это, други, война не военная,

Это Божий свершается суд.

ГОСТЬ

Как приехал к нам англичанин-гость,

По Гостиному по Двору разгуливает,

В пустые окна заглядывает.

Он хотел бы купить — да нечего.

Денег много — а что толку с того?

Вот идет англичанин завтракать,

Приходит он в Европейскую гостиницу,

А ее, сердечную, и узнать нельзя.

Точно двор извозчичий заплевана,

Засорена окурками да бумажками.

Три года скреби — не выскребешь,

Не выскребешь, не выметешь.

Ни тебе обеда, ни ужина,

Только шмыгают туда-сюда

Ловкачи — комиссары бритые.

Удивился гость, покачал головой

И пошел на Садовую улицу

Ждать трамвая номер тринадцатый.

Ждет он час, ждет другой,— не идет трамвай.

А прохожие только посмеиваются:

«Ишь нашелся какой избалованный.

Что ж, пожди, потерпи, коли время есть,

Долго ли до второго пришествия?»

И прождал бы он так до вечера,

Да терпение аглицкое лопнуло.

И побрел он пешком к Покрову, домой.

Наплывали сумерки осенние,

Фонарей не видать, не светятся,

Ни души кругом, тишина да мгла,

Только слышно: журчит где-то около

Ручеек, по камушкам прыгая,

Да скрипит-шуршит, мягко стелется

Под ногою трава забвения.

Вот пришел он домой измученный,

Не горит камин, темно-холодно,

Керосину в лампе ни капельки,

Хлеба ни крошки, ни корочки,

Трубы лопнули — не идет вода,

Не идет, только сверху капает,

С потолка на голую лысину.

Покорился гость, делать нечего.

Доплелся до кровати ощупью

И улегся спать, не поужинав.

Как заснул он — выползла из щелочки

Ядовитая вошь тифозная.

Поглядела, воздуха понюхала,

Очень запах ей аглицкий понравился,

Подползла она тихонько, на цыпочках,

И… кусь! англичанина в самый пуп,

Пролежал англичанин в сыпном тифу,

Пролежал полтора он месяца.

А как выздоровел, сложил чемодан

И удрал, не теряя времени,

Прямо в Лондон через Финляндию.

Вот приехал к себе он на родину,

Обо всем Ллойд Джоржу докладывает:

«Ваше, говорит, Превосходительство,

Был я в русской советской республике,

Еле ноги унес, еле душу спас.

Никого там нет, ничего там нет,

Только белая вошь да голый шиш,

С кем торговлю вести, мир заключать,

Не со вшой ли сыпнотифозною?»

А Ллойд Джорж сидит, усмехается,

Пузом своим потряхивает,

На соседнюю дверь подмигивает:

«Обману, говорит, я обманщиков,

Самого товарища Красина.

Штуку выкину, только дайте срок.

Время терпит, а дело трудное».

_____

Врет, иль правду говорит?

Спорить неуместно.

Кто кого перехитрит,

Ой, неизвестно.