Колокольчики мои - Христолюбова Ирина Петровна - Страница 4

— А голова у него была на месте или не на месте?

— Голова? — задумался отец. — Голова у него была на месте. Только немножко не на том, где у всех.

ЧЕЛОВЕК С СЕКРЕТОМ

На следующее утро бабушка проводила Егора до школы. Хотя провожать необязательно: школа совсем близко от дома, Егор на школьном дворе и раньше играл. Ему казалось таинственным старое кирпичное здание школы, окружённое соснами, и не менее таинственной — развесистая берёза у крыльца, тоже очень старая. На ней жило множество птиц. «Штук сто», — так думал Егор.

Как раз под этой берёзой бабушка Груня давала Егору последние указания:

— Смотри у меня, не балуй! Елену Васильевну не обижай.

— Не буду, — пообещал Егор.

— Аркашку на всякие проказы не сговаривай, всегда-то он из-за тебя страдает.

— Не буду.

Бабушка Груня осталась очень довольна таким послушанием.

В коридоре Егора уже поджидал Арканя.

— Что-то долго ты, — сказал он. — Я уже давно пришёл.

— Бабушка меня провожала, я ей обещания давал. Ну, ты, Арканя, идёшь во второй класс?

— Не-е, — замялся Арканя. — Мне мама не велела. Она меня даже ремнём хотела выдрать. Будет, говорит, тебе второй класс! Ты к нам пока не ходи, она и тебя собиралась выдрать.

— Вечно ты из-за меня страдаешь, — вздохнул Егор. — Ладно, Арканя, ты иди в первый класс. Посидишь там немножко, потом во второй придёшь.

Прозвенел звонок. Егор подал Аркане руку:

— Ну, пока!

Арканя пошёл в первый класс, а Егор во второй.

Во втором «а» классе уже все сидели на местах.

— Здравствуйте! — сказал Егор и огляделся.

Все второклассники Егора знали. Повскакали с мест, замахали руками:

— Егорка пришёл!

— Тарантин, ты заблудился! Здесь второй, а не первый класс!

— Ничего я не заблудился.

— Егор, иди сюда! — закричал с задней парты Гошка Мухин, который сидел один.

Егор с Гошкой часто играли вместе, и хотя Егор был младше на год, Гошка состоял в его команде. Он нисколько не удивился, что его командир пришёл во второй класс.

— Вместе будем сидеть, — обрадовался он.

Вошла учительница Анна Ивановна. Она была седая, в очках, с доброй улыбкой. Раньше Егор всех учителей именно такими представлял.

Анна Ивановна вначале даже не заметила Егора: уж очень он был маленький. Но тут выскочил Димка Фокин. В каждом классе есть выскочки, так Димка Фокин был выскочка второго «а» класса.

— У нас новенький! — заявил он. — Егор Тарантин из первого!

Анна Ивановна очень удивилась, даже не поверила.

— Так ты учишься у Елены Васильевны? — спросила она.

— Да, — сказал Егор. — У Елены Васильевны. А сейчас у вас буду.

— Когда отвечают, нужно встать, — мягко сказала Анна Ивановна.

Егор встал. Он был почти такого же роста, как Гошка, который сидел.

— Чем же тебе не понравилось в первом классе? — спросила Анна Ивановна.

— Очень долго учиться. Весь алфавит надо проходить, каждую буковку. Я читать умею и считать до ста.

— Это очень хорошо, — улыбнулась Анна Ивановна. — Но мы во второй класс тебя взять не можем.

— Почему не можете? — удивился Егор.

— Ты очень маленький. Подрасти тебе надо сначала.

— Я быстро подрасту.

— Вот как подрастёшь, так и приходи.

Егор нахмурился: совсем он не подумал, что по росту не подойдёт. И правда: тут все выше его на голову. Как бы ему поскорее подрасти?

— Пойдём, Егор, провожу тебя в первый класс, — сказала Анна Ивановна.

Ребята засмеялись.

— Вы только на это место никого не сажайте, попросил Егор. — Я как подрасту — и приду.

В коридоре было тихо. Все учились.

Анна Ивановна постучала в первый класс.

— Елена Васильевна, — сказала она. — Тарантин решил вернуться к вам обратно.

Елена Васильевна обрадовалась: она только что хотела идти за Егором, но сомневалась: вдруг это будет непедагогично?

— Ему сначала надо подрасти, — сказала Анна Ивановна.

Егор посмотрел на Арканю, тот покачал головой: понял его положение.

— Садись, садись, Тарантин! — весело сказала Елена Васильевна.

Егор снова сел за свою парту с Катей Лебедевой.

— Ты вредный, — сказала Катя. — Хотел убежать, а мне ничего не сказал. Я на тебя сержусь.

«Ну и сердись, — хотел ответить Егор. — Буду я ещё девчонкам рассказывать». Но не успел, потому что Елена Васильевна его предупредила, чтобы был внимательным. Он ткнул Катю в бок, а Катя — его.

Елена Васильевна написала на доске палочки.

— А сейчас вы попробуйте написать палочки в тетрадях.

Егор даже обиделся: он пришёл учиться, а его палочки заставляют писать. Их кто угодно напишет.

Но когда он стал выводить эти палочки, которые должны быть прямыми, без всяких завитушек и только чуть-чуть с наклоном вправо, они почему-то получились волнистыми и стали прыгать то выше, то ниже строчки, валиться и налево, и направо.

Он заглянул в Катину тетрадь. У неё палочки были гораздо дисциплинированнее, лишь некоторые подпрыгивали туда-сюда, но в общем-то, как солдатики, они выстроились в шеренгу.

— Как это у тебя получилось? — удивился Егор.

— Зато ты быстрее всех пишешь. — Она заглянула к нему в тетрадь и прыснула в ладошку.

Елена Васильевна подошла к Кате, похвалила её за палочки, а когда взяла тетрадь Егора, так и ахнула.

— Тарантин, у тебя палочки такие же непослушные, как ты сам. Напиши ещё одну строчку, только старательно.

Егор снова склонился над тетрадью. Но палочки не желали стоять в строю, каждая из них хотела быть самостоятельной.

Вдруг Егор почувствовал, что у него заболел живот. Закрутило внутри. Может, он отраву какую-нибудь проглотил? Нет, ничего такого не глотал, ничем не травился.

А в животе крутило неизвестно что. Он поднял руку.

— Ну, что тебе, Тарантин? — устало спросила Елена Васильевна.

— Я хочу выйти.

— Куда опять? Сядь на место и пиши палочки!

— У меня, Елена Васильевна, в животе крутит.

— Тарантин, ты нас всех обманываешь. До звонка осталось пять минут, потерпи.

— Не могу.

— Можешь, Тарантин.

Егор оглянулся на Арканю. Тот пожал плечами: тоже не понимал, почему у него в животе крутило.

— Не могу, — сморщился Егор.

— Не может он, — подтвердил Арканя.

— Федин, ты-то что знаешь про его живот? — возмутилась Елена Васильевна.

— Болит у него, — тихо сказал Арканя.

Поднялся шум. Кто говорил, что у Тарантина нарочно болит живот, а кто говорил, что ненарочно.

— Выйди, Тарантин, — сказала Елена Васильевна, чтоб всех успокоить.

Егор пулей вылетел в коридор и помчался в туалет. Но неожиданно в животе крутить перестало. Егор побежал медленнее, пошёл шагом, потом остановился. Похлопал по животу. Нет, не крутит.

И вдруг в окно он увидел Затейника. Тот сидел на скамеечке и вертел прутик.

И тут Егор понял: притянуло! К Затейнику его притянуло! Поэтому и в животе что-то произошло: притяжение началось. Значит, правду сказал Затейник: он человек с секретом.

А Затейник уже увидел его и манил пальцем. Надо было возвращаться в класс, но неведомая сила тянула Егора туда, на скамеечку. Он вышел из школы и с некоторой опаской стал приближаться к Затейнику.

— Ну, садись, — сказал Затейник.

Егор сел на краешек скамейки.

— Не бойся, двигайся ближе.

Егор боялся, но придвинулся.

— Ты почему не на уроке?

«Сам всё устроил, а притворяется», — подумал Егор.

— Понимаю, понимаю, — задумчиво произнёс Затейник. — В туалет, наверное, попросился? Живот, дескать, заболел?

Егор кивнул. Само собой, всё знает, сидит усмехается, вертит в руках прутик.

Затейник вытащил из кармана часы в блестящем футляре, нажал на кнопочку, крышка щёлкнула и открылась. Егор увидел обычный циферблат. Никаких тайных знаков. Но у него тут же заурчало в животе: ур-р-р, ур-рр, ур-рр. Крышка снова щёлкнула, и Затейник положил часы обратно в карман. В животе урчать перестало.