Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Колокольчики мои - Христолюбова Ирина Петровна - Страница 17


17
Изменить размер шрифта:

— И ты учишься? — не поверил милиционер, поглядев на Егора. — Что-то маловат…

Егор сжал губы. Сам милиционер тоже был невысокого роста, меньше всех милиционеров, каких видывал Егор, и при этом толстый. Может, дрожжи ел?

— Под влиянием нахожусь, вот и не расту, — хмуро сообщил Егор.

— Под каким влиянием? — живо заинтересовался милиционер и даже газету под мышку сунул. Может, он тоже всю жизнь мечтал вырасти?

Егор понял, что лишнее сказал, не прикусил вовремя язык, а сейчас кусал, да уж поздно было.

— Это, товарищ милиционер, секрет, его никак нельзя разглашать, — выручил Арканя друга.

Милиционер погрустнел.

— Ладно, пойдёмте со мной, провожу я вас до автобусной остановки, — сказал он.

И сразу город показался добрым и приветливым. Они гордо шагали по проспекту рядом с милиционером, и светофор на углу весело подмигивал им.

— А почему вы в свисток не свистите? — спросила Катя.

— Я в отпуске, — ответил милиционер.

— А почему тогда в погонах и в фуражке? — не унималась она.

— Меня будут чествовать.

— Как это чествовать? — удивился Егор.

— Не знаю, — сказал милиционер. — Объявили: рядовой состав будем чествовать. У кого есть ордена и медали, приказали надеть.

И тут только увидел Егор на груди милиционера орден! В первый момент из-за переживаний он и не заметил. И Арканя только что увидел.

— Вот это да! — восхитился он.

Девчонки — те вообще орденов не замечают.

— А за что? — спросил Егор.

— Было дело, — уклончиво ответил он. — У вас есть секрет, и у меня секрет.

Они подошли к автобусной остановке. Она оказалась близко, только совсем в другой стороне — и не в той, и не в этой — одним словом, в другой. Здесь уже стоял автобус и ждал пассажиров.

— Довезите до Соснового бора этих путешественников, — попросил милиционер шофёра.

— Опять безбилетники, — проворчал тот.

— С билетами, — сказал милиционер.

Он бросил мелочь в кассу, оторвал три билета и отдал Кате:

— Не Потеряйте!

Ребята махали милиционеру руками. Он стоял и улыбался. Маленький, толстенький, с боевой наградой на груди.

И снова автобус пересёк Камский мост. Только сейчас река внизу была совсем тёмная, а лес и дома на правом берегу слились в одно — серое. Тучи низко плыли над рекой. Надвигался вечер.

Егор смотрел в окно и думал о том, что тоже станет милиционером и за геройский подвиг получит орден. Его портрет напечатают в газете, и все будут удивляться:

— Посмотрите, ведь это тот самый Тарантин!

А учительница Елена Васильевна, которая уже будет седая и в очках, улыбнётся доброй улыбкой и скажет:

— Он был самым маленьким в классе, но это не помешало ему стать героем. Человека уважают не за рост, а за душевные качества.

Весело бежал автобус по бетонной дороге. За поворотом уже показался посёлок Сосновый бор.

Именно в это время медсестра в белом халате делала бабушке Груне укол.

— Лежите спокойно и ни в коем случае не вставайте, — уже который раз повторяла она.

Медсестра положила свои инструменты в чемоданчик, села в «скорую помощь» и уехала, оставив в доме запах лекарств.

Автобус, который прибыл из города, остановился на Четвёртой линии и высадил пассажиров. Ребята сразу же увидели Катину маму. Она бросилась к дочери:

— Нашлась!

Стала её обнимать, целовать. Наконец отпустила, посмотрела на мальчиков и сразу посуровела:

— Негодная девчонка, как ты посмела уехать в город! — И, взяв Катю за руку, быстро повела домой, что-то приговаривая по дороге.

— Нам с тобой тоже попадёт, — вздохнул Арканя. — Пожалуй, и ремнём выдерут.

— Меня один раз драли, — признался Егор. — Это когда я Каму хотел переплыть. Мама рассердилась…

— Помню! Ещё отец с надувной камерой тебя спасал. И правильно, что выдрали. Свело бы судорогой ноги — вот и всё.

— Ничего бы не свело.

— Если бы не свело, то силы бы кончились. Кама-то вон какая широкая.

— Ничего бы не кончились. Я бы на спинке отдыхал.

— Тогда бы судорогой свело.

— Не свело бы.

Они остановились у крыльца.

— Не бойся, — уныло подбодрил Арканя. — Поругают, а потом забудут. Сядут телевизор смотреть.

— Я и не боюсь, — так же уныло ответил Егор.

Он медленно поднимался по лестнице. Чего торопиться? Всё равно попадёт. Постоял у двери, прислушался. Тихо. Открыл дверь — и сразу почувствовал запах лекарства.

— Наконец-то! Где ты был? Отец всё ещё тебя ищет, — тихо сказала мама.

Он остановился как вкопанный. Почему мама так тихо говорит? Не шумит, не ругается.

— С бабушкой плохо. Из-за тебя она расстроилась.

Егор рванулся к бабушке:

— Что с ней?

Мама его остановила.

— Тихонько, — предупредила она.

Егор на цыпочках прошёл в бабушкину комнату. Бабушка лежала бледная, с закрытыми глазами. Но как только вошёл внук, приоткрыла веки, чуть улыбнулась.

— Бабушка, что с тобой?

— Ничего… Не пугайся…

— Я больше никогда тебя не буду расстраивать!

— Ну и хорошо, и хорошо.

Егор поправил подушку, одеяло.

— Ничего, бабушка, ты скоро выздоровеешь. Я ведь тоже вчера болел, а сегодня уже здоровый.

— Ты болел без надобности. А мне уже надобно болеть.

— Почему, бабушка? Почему тебе надобно болеть?

— Надобно.

Егор не мог с этим согласиться.

Бабушка снова закрыла глаза. Трудно ей было разговаривать. Егору хоть чем-то хотелось ей помочь, но он не знал чем.

— Хочешь, бабушка, я спою тебе песню? Твою любимую — про колокольчики? — спросил он. — А ты лежи и засыпай. Помнишь, когда я был маленький, ты меня укладывала спать и тоже пела эту песню?

— Как не помнить. Давно ли всё было…

Егору казалось, что очень давно, а бабушке казалось — совсем недавно.

— Что же ты не поёшь?

Егор придвинулся к бабушке и тихонько запел про колокольчики, которые росли средь некошеной травы. И никак он не мог понять, то ли это была весёлая песня, то ли грустная.

Я бы рад вас не топтать,
Рад промчаться мимо,
Но уздой не удержать
Бег неукротимый!
Я лечу, лечу стрелой,
Только пыль взметаю;
Конь несёт меня лихой,—
А куда? Не знаю!

Бабушка задремала. Егор, стараясь её не беспокоить, вышел из комнаты.

МАЛЕНЬКИЙ, НО ВПОЛНЕ ВЗРОСЛЫЙ

На следующий день, когда Егор пришёл в школу, Арканя сказал ему:

— Наша Тонька говорит, что она ездила в город, чтоб в кино сходить. Забыл, как называется. Про любовь.

— А когда вернулась?

— Да вскоре. На следующем автобусе. И такая неразговорчивая. Всё молчит и в угол смотрит.

— Про Затейника ничего не говорила? — спросил Егор.

— Ни звука!

Они стояли в коридоре, у раздевалки. Здесь было темно, раздевалка ещё не работала, и им никто не мешал.

— А у нас, Арканя, бабушка заболела. Переживала из-за нас, переживала, и с сердцем плохо стало. А ещё она сказала, что ей на-до-бно болеть. Время пришло. Как ты думаешь, Арканя, почему оно пришло?

— Не знаю, Егорка. Дед Семён говорит: «Ты, Аркашка, растёшь, а я старюсь. Дождаться бы мне, когда ты большой станешь, тогда и умирать можно».

— Значит, чем быстрее я вырасту, тем скорее бабушка состарится?

— Так, выходит.

Егор помрачнел.

— Ты бы не думал об этом, — робко сказал Арканя. — Дед Семён говорит: «Много будешь думать, голова будет болеть».

— Пусть болит, — буркнул Егор.

Зачем он ел дрожжи? Зачем во второй класс собирался? Выходит, нарочно хотел бабушку состарить?