В логове льва - Гаррисон Гарри - Страница 25

Пушчонку быстро зарядили – только порох, никаких ядер, – и она хлестко бабахнула.

А на борту «Виргинии» капитан Семмз как раз передавал сигнал «Дикси Белль», запрашивая о ходе ремонта, когда до его слуха докатился взрыв. Обернувшись как ужаленный, он увидел облачко белого дыма чуть ниже мостика второго броненосца.

– Это что, выстрел?

– Так точно, сэр. Судя по звуку, салютная пушка.

Семмз застыл в неподвижности на долгую минуту, пока дым не рассеялся. Ему предстояло принять решение – решение, которое может положить конец изнурительным месяцам хождения конвоем.

– Боцман, британец открыл артиллерийский огонь?

– Так точно, сэр. Но я думаю…

– Не думайте. Отвечайте. Вы видели дым, слышали звук артиллерийского выстрела на борту этого британского корабля?

– Так точно, сэр!

– Хорошо. Мы тоже ответим огнем. Пусть канониры целят в его палубные надстройки.

Шесть орудий выстрелили как одно. Град стальных осколков вымел палубу второго линкора начисто, снес обе трубы, а заодно мостик вместе с командирами, рулевым и прочими. Нападение оказалось внезапным, уничтожение – тотальным. На борту изувеченного судна никто не отдал приказа открыть огонь, и орудийные расчеты, привыкшие бездумно подчиняться, не шевельнули даже пальцем.

Семмз знал корабль, с которым только что вступил в бой, как свои пять пальцев. Он знал, что все орудия находятся за толстой броней цитадели – стальной коробки, отделяющей их от остального корабля. Они нацелены в стороны от левого и правого борта, и только одна 100-фунтовая поворотная пушка на корме направлена назад. «Виргиния» прошла вдоль кормы «Разрушителя», и все ее орудия, стреляя снова и снова, осыпали снарядами эту единственную мишень.

Под таким артиллерийским ураганом не выстоял бы ни один корабль, как бы хорошо он ни был выстроен и как бы крепка ни была его броня. Поворотная пушка выпустила один снаряд, срикошетивший о броню «Виргинии» и без малейшего вреда для нее разорвавшийся в море. Снаряд за снарядом разрывался в недрах корпуса броненосца, потроша его, пробивая в броне зияющие дыры… И воспламенив крюйт-камеру.

Оглушительный взрыв снес чуть ли не всю корму броненосца, и океанские воды хлынули в образовавшийся пролом. Лишившееся плавучести судно вскинуло нос к небесам. Последовали новые взрывы в недрах корпуса, сопровождаемые громадными тучами пара из затопленных котлов. Нос поднялся еще выше, нацелившись в зенит. Затем, под оглушительное бульканье и скрежет, броненосец ушел в пучину, скрывшись из виду. На поверхности воды не осталось даже обломков, отмечающих место трагедии.

– Спустить шлюпку, – распорядился Семмз. – Собрать всех уцелевших. – Ему пришлось повторить приказ – выкрикнуть его во весь голос, прежде чем ошеломленные матросы кинулись его исполнять.

Из шестисот с лишним членов команды выжили только трое. Один был так изранен, что скончался еще до того, как его подняли на борт. То была славная победа американского флота.

А заварил конфликт корабль флота Ее Величества «Разрушитель», выстрелив из пушки. У капитана Семмза с лихвой хватит свидетелей данного факта. Хотя вряд ли будут проводить серьезное дознание, стычка уже стала fait accompli.[24] Дело сделано.

Обратного пути нет. Свершилось.

Как только «Аврора» покинула Ливерпульский залив, скрывшись под покровом тьмы и дождя, секущего бурные воды Ирландского моря, она сбросила ход, избавив котлы от запредельного давления. Выставили дополнительных вахтенных на случай, если преследователь еще не отказался от погони, а матросы убрали из кают-компании обломки и закрыли пробоину брезентом. Как только с этим было покончено, офицеры уселись за поздний обед, сопровождавшийся, как всегда, разливанным морем шампанского из обширных запасов графа. Поскольку огня в камбузе все еще не разводили, ограничились холодной закуской из черной икры и селедки,[25] но никто не сетовал.

– Как же они нас нашли? – полюбопытствовал Уилсон, с наслаждением потягивая шампанское. – Никак в толк не возьму.

– Этот грех целиком на моей совести, – признался Корженевский. – После этого недоразумения в Гринвиче мне следовало бы быть начеку. Как только подозрения возникли, нас без труда отследили до Пензанса. Масса народу видела, как мы оттуда двинулись на север. Я был столь же глуп, остановившись для пополнения припасов на Энглези. Там я купил в лавке карты залива. А раз уж им было это известно, они знали, где нас искать. Остальное, как говорится, дело истории.

– Которую пишут победители, – генерал Шерман поднял свой бокал. – И я хочу выпить за графа – победителя. Какие бы преступные, по вашему мнению, оплошности, натравившие британцев на нас, вы ни совершили – вы же с лихвой искупили их своим невероятно искусным судовождением, по моему мнению неискушенного сухопутного человека.

– Точно! Точно! – Фокс тоже поднял свой бокал.

– Благодарю, джентльмены, – граф улыбнулся и со вздохом откинулся на спинку стула.

– А что дальше? – осведомился Шерман.

– Ирландия. Мы сейчас взяли курс на северо-запад, чтобы держаться подальше от Энглези и побережья Уэльса. Через пару часов мы свернем прямо на запад, в сторону Ирландии и Дублинской гавани. Прибудем на рассвете. И тогда… дальнейшее зависит от вас, генерал. Моя роль в оном любопытном исследовательском турне подошла к концу. В Ирландии я позабочусь о ремонте «Авроры», после чего пойду на север, в Россию, поскольку здешние воды уже не дружественны для меня, как некогда.

– О чем я сожалею, – сказал Шерман. – Конец вашей дружбе с англичанами…

– Пожалуйста, не стоит! Со времен Крымской войны моя дружба была не более как притворством. Я по-своему рад, что можно более не ломать комедию. Теперь они такие же враги для меня, как и для вас, – в голосе его проскользнули мрачные нотки. – Будет ли война?

– Сие мне неведомо, – отозвался Шерман. – Ведомо лишь одно: если война придет, мы подготовились к ней на славу. Исключительно благодаря вам.

– И оно того стоило, если вы получили все разведывательные данные, в которых нуждались.

– Целиком и полностью.

– Отлично! Тогда… можно просить о единственном одолжении? Если дойдет до военных действий – дадите ли вы мне рекомендацию на пост в вашем военно-морском флоте?

– Всем сердцем…

– И я тоже! – вскричал капитан Уилсон. – Будь вы моим командиром, я почел бы за честь служить под вашим началом когда угодно, сэр!

– Весьма признателен…

Общего восторга не разделял только Фокс.

– Мне было бы жаль лишиться вас.

– Понимаю. Но я сыт по горло таинственностью и возней в потемках. Однако я позабочусь, чтобы вам оказывали всяческую посильную помощь. Надеюсь, в следующий раз, отправляясь на войну, я буду находиться на борту одного из ваших великолепных боевых кораблей. Вот на что я уповаю.

– Сообщите, как с вами снестись, – попросил Шерман. – Если повезет, мы покинем Ирландию, даже не ступив на сушу. Из-за британских рейдов в Дублине постоянно стоит корабль-другой американского военного флота. Они-то нас и доставят.

– Каблограмма в российский Департамент военного флота быстро меня отыщет. А теперь – бог в помощь!

Ночью дождь стих, и мокрые крыши Дублина сверкали золотом в лучах восходящего солнца, когда «Аврора» миновала маяк Пиджин-Куп и вошла в устье Лиффи.

– У причала таможни стоит броненосец, – сообщил Корженевский, глядя в бинокль.

– Позвольте взглянуть, сэр, умоляю! – Уилсон явно разволновался. Взяв бинокль, он бросил на судно лишь мимолетнейший взгляд. – Да, действительно, так я и думал. Это мой корабль, «Диктатор». Вот уж доброе предзнаменование!

– Вы совершенно правы, капитан, – кивнул Шерман. – Наилучшее из предзнаменований. Президент Линкольн, когда мы расставались, настаивал, чтобы я доложился ему, как только наша миссия завершится. Полагаю, ваш командир последует приказу главнокомандующего и обеспечит меня транспортом.