В логове льва - Гаррисон Гарри - Страница 10

– Вы смотритесь сущим щеголем, – прокомментировал Фокс. – Настоящий сердцеед.

Шерман заметил, что и в самом деле выглядит куда моложе, потому что краска не только изменила цвет его волос с рыжего на черный, но и скрыла пробивающуюся в них седину.

– Парикмахеры и портные являются по первому зову, – отметил он. – Какие сюрпризы вы заготовили нам еще, граф Корженевский?

– Ну, найдутся еще коновалы, кузнецы, хирурги, адвокаты – все, что прикажете, – не смутился граф. – В России мы ко всему готовимся загодя. Как у нас говорят, готовим сани летом. Кое-кто мог бы назвать наших людей шпионами – пожалуй, шпионы они и есть. Но это истинные патриоты, которым хорошо заплатили за то, чтобы они эмигрировали и поселились в чужой стране. Теперь они нормальные члены общины – и здесь, и в других странах, – но всегда готовы явиться на зов родины, когда понадобится.

– А в Англии у вас тоже есть агенты? – поинтересовался Шерман.

– Ну конечно! В каждой стране, представляющей интерес для нашей отчизны.

– И в Соединенных Штатах тоже? – негромко спросил Гус.

– Вы ведь не хотите и вправду знать ответ на этот вопрос, а? Довольно сказать, что сейчас обе наши великие державы заодно.

Вошедший матрос отдал честь и что-то сказал графу. Тот кивнул, и матрос вышел.

– Все посетители сошли на берег. Итак, с богом! – не успел он договорить, как паровой гудок возвестил об отправлении, и палуба задрожала от работы машины. – Прошу прощения, но до выхода в открытое море на верхнюю палубу выходить вам не следует. А пока – приятного аппетита!

И новоиспеченные русские офицеры воистину усладили свой аппетит, воздав завтраку должное. Гус причастил Шермана к лукулловым радостям белужьей икры, – причем, как положено, запивая ее водкой со льдом, несмотря на ранний час. Так начался первый день опасного вояжа.

Когда они наконец поднялись на верхнюю палубу, плоское бельгийское побережье казалось тоненькой черточкой на горизонте за кормой.

– Немного пройдем на север, – пояснил граф. – При приближении к Британским островам важно зайти с северо-востока, якобы мы идем из России. Сперва осмотрим Шотландию, затем медленно двинемся на юг к Англии. А теперь, с вашего позволения, я покажу вам, как надо ходить и отдавать честь на русский манер.

Они надорвали животики от смеха, печатая шаг по палубе, как на плацу, пока их выправка не удовлетворила Корженевского. Правда, пришлось изрядно попотеть, и все несказанно обрадовались ледяному шампанскому, поданному вслед за тем.

– Дальше мы немного поучимся русскому, – уведомил граф. – Чтобы вы могли воспользоваться им при встрече с англичанами. «Da» означает «да», «nyet» – «нет», а «spaseba» – «спасибо». Поупражняйтесь с этими словами, а вскоре я научу вас говорить «Я не говорю по-английски». То есть «Prostite, no ya ne govoriu po-angliyski». Но это мы отложим на потом. Тем не менее, когда вы освоите все это, ваших познаний в русском с лихвой хватит на время нашего визита. Британцы никогда не отличались способностями к иностранным языкам, так что вам нечего опасаться разоблачения с их стороны.

Когда граф удалился, чтобы заняться вопросами судовождения, Уилсон уже во второй раз высказал свои опасения.

– Скажите, а это плавание, эта разведка британского побережья – для нее есть какие-то основания? Мы ищем что-то определенное?

– Не улавливаю, куда вы клоните, – отрезал Фокс, хотя прекрасно понял, что именно тревожит моряка.

– Я не имел в виду ничего этакого… но следует признать, что в настоящее время наша страна живет в мире с Англией. Не будет ли то, что мы сейчас предпринимаем, ну, как минимум… провокацией? А уж если нас поймают на горячем, то уж тогда не обойтись без международного скандала.

– Вы правы от слова до слова. Но в более широком смысле военная разведка не может позволить себе бездействовать. Мы никогда не знаем своих потенциальных врагов достаточно хорошо – и даже друзей. По-моему, граф выразился очень точно, сказав, что Россия заглядывает далеко в будущее в вопросах отношений с другими странами. У них за плечами многовековой опыт конфликтов, когда державы, еще вчера числившиеся в друзьях, сегодня переходят в стан врагов. У Америки нет такого опыта международных конфликтов, так что нам предстоит многому научиться.

Шерман отхлебнул шампанского и отставил полупустой бокал на столик. Взгляд у него был отсутствующий, будто он прозревал будущее, пока скрытое от взоров.

– Позвольте мне поведать вам кое-что о британцах, – негромко проронил он. – Полевой командир должен знать своего врага. И за годы сражений с ними я в самом деле изучил их. Могу вас уверить, боевые успехи никогда не давались нам легкой ценой. Их солдаты опытны и цепки и привыкли к победам. Если они и выказывают слабость в бою, то лишь потому, что офицеры добиваются повышения не своими дарованиями, а подкупом. Кто побогаче, тот и купит патент на более высокий офицерский чин. Посему добрых, опытных офицеров отодвигают в стороны, а их место занимают другие, лишенные всякого опыта – помимо расшвыривания денег направо и налево. Этот идиотский порядок не раз и не два обходился Британии дорогой ценой. И все же, несмотря на эти серьезные упущения, англичане привыкли к победам, потому что, хотя и проиграли множество сражений, ни разу не проиграли в войне. И если в итоге они стали несколько самонадеянны, это вполне можно понять. У них есть карты мира – я сам их видел, – где все страны, входящие в их империю, окрашены в алый цвет. Они говорят, что над Британской империей никогда не заходит солнце, – и это действительно так. Они привыкли к победам. Это островная нация, и война не касалась их берегов очень давно. Случались, конечно, краткие набеги – так, голландцы однажды высадились и захватили город в Корнуолле. Да и наш собственный Джон Пол Джонс, опустошивший Уайтхейвен во время войны 1812 года. Но это исключения. По сути, ни одно вторжение в эту страну после 1066 года[11] не удалось. Они рассчитывают лишь на победу – и история оправдывала их упования… До последнего времени.

– Согласен самым категорическим образом, – подхватил Гус. – Победы американцев на суше и на море вызвали у них немалый гнев. Порой исход битвы буквально висел на волоске. Много раз все решало лишь наше превосходство в современной военной технике и оружии. И не следует забывать, что вплоть до последней стычки они правили морями планеты. Отныне это не так. Веками они владычествовали над Ирландией – и это тоже отныне уже не так. Они негодуют по поводу сложившегося положения и не хотят признать его.

– Вот почему мы предпринимаем эту рекогносцировку, – мрачно продолжил Шерман. – Война – сущий ад, и мне известно это как никому. Но, по-моему, те, кто стоит в Британии у руля, даже не догадываются об этом. Они правят не без самонадеянности, потому что привыкли к неизменному успеху. Помните, это не настоящая демократия. Здешние власти правят сверху вниз. Правящие классы и аристократия по-прежнему не признают поражения от нашей выскочки-республики. В Америке мы должны стремиться к миру, но быть готовыми и к войне.

– Вы подумайте вот о чем, Уильям, – более спокойно вставил Гус, – мы не причиним Великобритании вреда, если снимем план ее укреплений, ибо не собираемся затевать войну. Но мы должны приготовиться к любой крайности. Вот затем и организован этот поход в Гринвич. Нас не интересует их Военно-морская академия, но она расположена на реке Темзе под самым Лондоном. Это путь в самое сердце Англии, Британии… самой империи. Путь наступления, которым впервые воспользовались римляне две тысячи лет назад. Я вовсе не утверждаю, что мы собираемся тут наступать, но должны знать, что нас ждет в случае чего. Пока британский бульдог смирен, мы можем крепко спать в своих постелях. Но если он вдруг вскинется… – Гус замолчал, оставив предложение недосказанным.

Уилсон не отзывался, погрузившись в раздумья об услышанном. Потом вдруг улыбнулся и дал знак принести еще шампанского.