Внешняя угроза - Фомичев Алексей Сергеевич - Страница 5

«ГАЗ-АА» – или полуторка, как ее называли, – была закреплена за их группой давно. Машина, конечно, не сахар, по сравнению даже с «ЗиС-5» и тем более со «студебеккером» проигрывала. И «додж» в любом случае был лучше нее, и бензина жрал меньше, и проходимость повыше. Но в одном полуторка выигрывала – с точки зрения маскировки. Мало ли чья машина носится по тылам фронта и армий? Их и так вон сколько во все стороны шастает. Другое дело «додж». Машина американская, кто попало на ней не ездит. Либо артиллеристы, либо начальство. И те, и другие привлекают повышенное внимание.

Потому и не отдавал Титов грузовичок, ездил на нем с группой, когда требовалось соблюсти маскировку. Но и отдавать «додж» не хотел – машин лишних не бывает. Самохин, конечно, скорее шутил, но в случае чего мог и впрямь отнять одну машину. И не знаешь, какую отдавать-то…

Всю дорогу до Понырей Титов думал об этом и о других мелочах, не желая забивать голову серьезными мыслями. Вся предварительная работа сделана, поиск, по большому счету, завершен, и теперь дело за малым – встретить немецких агентов и взять их. Где и когда – в принципе известно. Но как? Об этом следовало подумать, и подумать хорошо. Но сейчас, с чугунной головой, с постоянной зевотой и жутким желанием заснуть, мыслить не стоило.

И майор, мельком глянув на часы, решил покемарить хоть немного. Предстоящая ночь и утро вряд ли позволят утолить самую страшную на этот момент жажду – жажду сна.

Группа старшего лейтенанта Гаврилова прошедшие сутки работала под Гнилой Плотой и Сомово и уже затемно вернулась в Поныри. Обратную дорогу их машина шла на буксире. Приехав на место, Гаврилов доложил Самохину о результатах поиска и о поломке. Тот приказал ждать Титова.

Разговор вышел коротким. Ничем конкретным похвастать Гаврилов не мог, а высказывать версии и догадки по телефону не хотел.

Трехчасовую паузу оперативники использовали с максимальной пользой – легли спать. И к приезду Титова имели довольно бодрый вид. По крайней мере выражение предельной усталости с лиц сошло.

– Здорово, земеля! – пробасил Гаврилов, подходя к «доджу». – Примешь безлошадных горемык?

Титов кивнул на следовавшую за «доджем» полуторку и в тон старшему лейтенанту ответил:

– Ну если только разок. Что с вашим транспортом?

– А черт его знает! Семеныч говорит, с мотором что-то. Машина старая, раздолбанная как немцы под Москвой! Как бы не пришлось списывать.

Титов недовольно хмыкнул, думая о своем, и сказал:

– Ладно, поехали. Об успехах потом расскажешь.

– Да нет никаких успехов, в том-то и дело! – недовольно скривил губы Гаврилов, и его веселое, по-мальчишечьи веснушчатое лицо стало злым и напряженным. – Бегали-бегали… и почти впустую.

В его голосе сквозила такая досада, что Титов не сдержал легкой усмешки и сочувствующе посмотрел на старшего лейтенанта.

Командиром оперативно-розыскной группы Гаврилов стал недавно. Две с небольшим недели назад на железнодорожной станции во время перестрелки с замаскированными под советских военнослужащих немецкими агентами погиб прежний командир группы капитан Старостин. Пуля попала точно в сердце.

Так неожиданно для себя Гаврилов стал командиром группы. В принципе до этой должности он дорос давно, был опытным и смелым оперативником, имевшим за спиной три года работы в органах контрразведки. И сейчас старался изо всех сил показать, что назначение было не случайным, что он оправдает доверие.

В старших лейтенантах ходил последние дни. Новое, слегка запоздалое звание должны были вот-вот присвоить.

Выглядел Гаврилов несколько моложе своих двадцати пяти. Высок, строен, подтянут, прекрасно тренирован. Может, только улыбка, кстати и некстати мелькавшая на губах, придавала его лицу несерьезное выражение. Но сейчас улыбки и след простыл. Губы сжаты, глаза смотрят мрачно, вид недовольный.

– Садись, – повторил Титов, проследил, как трое оперативников побросали пожитки в кузов полуторки, сноровисто залезли сами, и дал команду Бубнову: – Поехали!..

Совещание в управлении началось в половине первого ночи. Вел его Самохин. От руководства управления был Сочнов, НКВД представлял заместитель начальника войск по охране тыла полковник Шалимов.

Кроме старших оперативно-розыскных групп, были командиры маневренных групп НКВД, капитан Хлестов от местного отдела НКГБ и инженер-майор Радченко, отвечающий за связь.

После рассмотрения деталей плана операции, распределения обязанностей и постановки задач Самохин поинтересовался, есть ли у кого вопросы.

– Максимальные сроки проведения операции? – подал голос полковник Шалимов.

– Мы несколько скорректировали их в связи с требованиями штаба фронта и Москвы. Начало в шесть часов двадцать третьего июня. Завершение – в восемь утра двадцать четвертого.

– А если за это время «Марек» не будет захвачен?

Самохин вздохнул, обвел взглядом присутствующих. Все люди опытные, понимающие толк в деле. Они как никто другой знали, что может произойти всякое. И что гарантий поимки агентов дать никто не может.

– Если «Марек» не будет захвачен, – ответил вместо Самохина Сочнов, – мы продолжим поиск, но уже с привлечением дополнительных средств и сил. Придется выходить на Москву, чтобы она помогла. Придется объявлять чрезвычайный режим поиска.

Сочнов не стал говорить о том, какие последствия будет иметь неуспех дела для него и руководства «Смерш», но все и так понимали – ответственность за провал понесут все.

– Режим несения службы комендатур, контрольных постов и пунктов остался прежний, – подал голос командир одной из маневренных групп. – Вы не хотите спугнуть их?

– Верно. Пусть дойдут до места более-менее спокойно. Мы также не стали выдвигать в районы возможного нахождения «Марека» наблюдателей и опергруппы. Все это будет сделано в случае неудачи. Однако патрулирование вашими группами продолжается.

Больше вопросов не было. Самохин выждал полминуты и произнес:

– В таком случае приступаем!

Сочнов взглянул на часы – они показывали половину второго – и добавил:

– Да, пора!..

2

Официально операция началась в два часа ночи двадцать третьего июня. Несколько десятков приказов, разосланных управлением контрразведки, руководством НКВД, НКГБ, несколько циркуляров, пояснений, дополнительных документов предварили развертывание сил, задействованных в деле.

О предстоящей операции знали только те, кто непосредственно принимал в ней участие. Комендатуры, тыловые управления фронта, армейские части были не в курсе происходивших событий. Впрочем, им это и не надо знать. Им и так забот хватало…

Покончив с рассылкой приказов, Сочнов и Самохин перешли к подготовке самой операции. По предварительному решению полковник оставался на месте, координируя действия всех служб, а Самохин выезжал в Березовец. Хотя оба варианта были одинаково реальны, он лично считал, что «Марек» будет именно под Березовцем.

Передвижной пункт управления – небольшой трофейный автобус и бронетранспортер охраны – был оборудован тремя мощными радиостанциями, штатом радистов и шифровальщиков. Иногда Самохин предпочитал автобус любому зданию, привыкнув за эти годы к кочевой жизни и минимуму удобств.

Уже перед самым отъездом вышедшего на улицу Самохина окликнул Сочнов:

– Обрадую тебя. Приказ пришел – теперь ты подполковник! Поздравляю!

Самохин кивнул. Что ж, этого следовало ожидать. Говорили о присвоении давно, а случилось сегодня перед самой операцией.

– Спасибо, товарищ полковник.

– Не за что. Закончим сегодня дело – отметим! – сказал Сочнов так уверенно, будто заранее знал, что именно сегодня поймают немецкую агентуру и многонедельная нервотрепка закончится. – Бывай!

Новоиспеченный подполковник залез в автобус, посмотрел на офицеров и сидящих в дальнем углу радистов и сказал: