Сэнсэй. Исконный Шамбалы - Новых Анастасия - Страница 51

— Ага, понятно в чём тут дело, — подхватил Костя, также внимательно слушавший Учителя вместе с нами. — А мы-то думали, ну чем же вы всё время отличаетесь с ребятами, когда идёте. Оказывается, своей необычной походкой.

Сэнсэй развел руками и с улыбкой сказал:

— Привычка.

Наши первые попытки закончились уморительным смехом, поскольку все пытались научиться всему и сразу. Но всё, что у нас получалось — это ходить словно пингвины. На что Сэнсэй заметил:

— Ребята, я же вам говорил, вы сначала научитесь дышать, чувствовать свой центр тяжести, а потом уже передвигать его.

— А как они ускоряют своё движение? — спросил Андрей, кивнув в сторону «скоростных парней». — Что, надо потом что-то особенное делать?

— Да нет. Ускорить можно всего лишь выдохом, то есть силой своей мысли, толкая вперед центр тяжести… Вот как ты рукой двигаешь, только подумав об этом, так и здесь ты должен свободно передвигать своим центром тяжести, мысленно послав приказ. И вот когда ты научишься передвигать свой центр тяжести со скоростью мысли, ты будешь настолько быстро двигаться, насколько тебе будет позволять твоя физическая тренированность. Надо будет только успевать догонять телом свой центр тяжести.

— Здорово! — произнес Андрей. — Это так можно же любые спринтерские забеги выиграть.

— Это точно. Если бы эту технику знали спортсмены, они бы всё «мировое золото» на первенствах выиграли, — полушутя ответил Сэнсэй.

— А что, об этом никто из них не знает?

— К сожалению.

— И я никогда об этом не слышал и даже нигде про это не читал, — к нашему удивлению честно признался Костик. — А почему?

— Ну, это древнейшая техника на развитие человеческих возможностей и является сокровенным достоянием наставников древних монастырей. Они не рассказывают её даже своим ученикам и сохраняют это как одну из изюминок своего единоличного владения особыми тайными техниками. Хотя, по большому счёту, здесь ничего такого нет, в этом нет даже Искусства. Обыкновенная техника, подвластная любому человеку. Разве что более эффективная среди остальных и всё…

Всю дорогу домой у нашей компании грудь была «колесом». Как же, узнать то, что знают лишь наставники древних монастырей, было для нас даже выше предела наших мечтаний. Я очередной раз изумлялась тонкостям в знаниях древних техник Сэнсэя. И в своем дневнике, гадая, кто же «Он» такой, написала, что, наверное, Сэнсэй ещё и ко всему талантливый востоковед или же знал хорошо те края, или вырос там. Иначе, как он получил эти знания? Загадка рождала лишь очередную загадку. Сэнсэй, безусловно, знал очень много, начиная от философии и заканчивая точными науками. И всё это стояло на основе какой-то неведомой мне науки фундаментальных знаний о человеке, начиная от микровселенной в бесконечно делимом атоме и заканчивая невидимой, но вполне мною ощущаемой душой, вернее тайной её создания. «Кто же Он?!» — спрашивала я себя в очередной раз.

33

На следующий день меня ожидало довольно-таки неприятное известие. Моя мама вновь слегла с острой, жуткой болью в спине. В последнее время она сильно нервничала, поскольку её, как хорошего специалиста, просто завалили работой. Кроме того, нужно было доделать и то, что накопилось в её отсутствие. А тут ещё какая-то плановая проверка приехала. В общем, благодаря такому сидячему усердию, а также природной честности и добросовестности, её спина вместе с нервами не выдержала таких перегрузок. В этот день она с большим трудом приподнималась с постели, с жуткой, невыносимой болью в пояснице.

Для нас с папой это был, конечно, шок. Мы страшно волновались. Каждый из нас пытался ей помочь по-своему. Папа начал обзванивать всех знакомых и консультироваться, где же ещё можно хорошо пролечиться, поскольку на операционный стол мама категорически не хотела ложиться. Скорее всего, её пугала не сама операция, а последствия, которых она насмотрелась в нейрохирургии и была наслышана от многих людей, находясь в неврологии. Перспектива стать инвалидом на всю жизнь маму вовсе не устраивала. Но в какое-то время боль стала настолько сильной, что она была согласна уже на всё.

Тем временем отец уже звонил своему непосредственному начальнику — генералу, чтоб отпроситься на завтрашний день. Папа говорил, что этот генерал был хороший мужик. Он по-отцовски заботился и беспокоился обо всех своих подчиненных и всегда помогал им и их семьям, чем мог. И в этот раз не изменил своим принципам и не оставил в беде своего «зама». Выслушав папу, он посоветовал ему какого-то хорошего костоправа, дав ему соответствующий адрес. И просил успокоить свою супругу, поскольку у него была почти такая же история, сильно тянуло ногу. Пролечился у того костоправа и вот уже второй год бегает и пока всё нормально.

После этого звонка мама с папой единодушно решили ехать туда на следующий же день. А я, честно говоря, сомневалась. До моего сознания не доходило, как можно вылечить мать просто голыми руками, если ей даже уколы и таблетки не помогали. Я решила «лечить» маму по-своему, как рассказывал Сэнсэй. Он ведь говорил, что сделать «матрицу здоровья» может любой человек силой своей глубокой внутренней Любви и если очень-очень в это поверит.

Перед сном, когда сделала все медитации, я сосредоточилась на здоровом образе мамы. Представила её совершенно здоровой, весёлой, жизнерадостной, с её красивой, милой улыбкой и добрыми глазами. Я тихо попросила прощенья у Бога за все свои грехи, если у меня таковые были, по Его мнению. Искренне попросила ей помочь, поскольку очень люблю свою маму. Я настолько сильно просила, что от души прослезилась. Мне так хотелось, чтобы мама побыстрее выздоровела, что после этой своеобразной медитации моя особа побежала в родительскую комнату посмотреть, может что-то уже изменилось.

Папа работал над какими-то бумагами за письменным столом, а мама уже спала. Лицо её было слегка нахмуренно. Видно, спина болела даже во сне. Я вернулась в свою комнату и подумала: «Наверное, одной моей силы маловато. Я, конечно, буду продолжать делать эту технику на создание «матрицы здоровья», но было бы здорово, если к этому подключился и Сэнсэй. Тогда успех точно гарантирован. У него такая духовная силища, такая крепкая внутренняя вера и такие знания, которые могут, наверное, всё, если он сумел лишь силой своей мысли спасти меня от гибели. Надо будет с ним поговорить на ближайшей тренировке. Он добрый, он поможет». С этими хорошими мыслями и заснула.

На следующий день я поехала вместе с мамой к костоправу. Генерал заботливо выделил нам свою чёрную «Волгу» и личного шофёра, который хорошо знал местность и дороги. Когда мы ехали, я представила себе по Володиному «плану» как этот дряхленький, в моём воображении, старичок-костоправ, посмотрев на маму, говорит ей, что у неё всё хорошо, что это ошибка и она здорова. В это время я заметила, что шофёр свернул в район, в который мы ездили на духовные медитации. «Знакомые места, — усмехнулась я про себя. — Надо же, такой глухой район, а так славится своими людьми». И вновь сосредоточилась на желаемом результате.

Приехали мы в какой-то частный сектор. Дом, где, по-видимому, принимал костоправ, я заметила издалека. Вернее сказать, не сам дом, а огромную толпу людей, которые стояли возле небольшого, аккуратненького домика. Людей было очень много. Шофёр еле припарковал свою машину среди множества других машин, обратив своё профессиональное внимание на то, что многие номера этих машин были не то что из разных областей, но даже с разных республик. Меня несколько удивило, что эта глухомань настолько известна.

Люди стояли плотной стеной в общей очереди. Нам даже не помогло то, что мы приехали на чёрной «Волге». Как мы ни старались, пробиться сквозь толпу не удалось. Пришлось занять очередь как и все. Мама тем временем полулежала в машине. Наш номер был четыреста семьдесят третий. Но когда люди узнали, что у мамы была острая боль, нам сказали, что с такой болью костоправ принимает вне очереди, и нам необходимо занять другую очередь, что впереди. Мы поспешили присоединиться к внеочередникам, которых было человек пятьдесят. Для мамы даже уступили место на лавочке те, кто ещё мог как-то держаться на ногах. И мы стали ждать.