Зеленый вертоград. Слова поцелуйные - Бальмонт Константин Дмитриевич - Страница 12

ВЕСЕЛЫЙ РОЙ

Вся в венцах седьмигранных, просияла Сион-Гора.

В торжествах необманных мы сошлись, мы сошлись.

                                                 Пора.

Живогласные трубы нам поют о живом цветке.

И румяные губы говорят о Сладим-Реке.

Воссияли зарницы, и до молний громов дошли,

Восплескалися птицы, и запели, поют вдали.

Уж вдали или близко, не узнать. Может тут,

                                               в крови.

И высоко и низко перелет обоймет. Лови.

В вертограде веселом перелетом цветок цветет.

И, подобные пчелам, мы рождаем по капле мед.

В вертограде цветущем мы с толпою летим

                                                 вдвоем.

И на вихре поющем мы несомы — и мир несем.

ЦАРЬ-ДУХ

Царь Дух! Царь Дух! Царь Бог! Царь Бог!

Царь Дух! Царь Бог! Царь Дух!

Возьми, прими мой стоп, мой вздох,

Войди как звон в мой слух!

Ой, Дух! Ой, Дух! Царь Бог! Царь Бог!

Твой зов нежней, чем пух!

В меня, как дождь, чтоб ум не сох!

Царь Бог! Царь Бог! Царь Дух!

ГУСЛИ

Гусли непрестанные,

Ласково желанные,

Тешат райских птиц.

Трубы живогласные,

Страстные и властные,

Манят тело ниц.

После одиночества,

Слушая пророчества,

Братьев и сестер,

Мы кругообразными

Тешимся соблазнами,

И сверкает взор.

Мы как птицы носимся,

Друг ко другу просимся,

Друг ко другу льнем.

Пляшем, разомлелые,

И рубахи белые

Как метель кругом.

В вихре все ломается,

Вьется, обнимается,

Буйность без конца.

Посолонь кружение,

С Солнцем наше мление,

Солнечны сердца.

О, подобно саванам,

Светит эта слава нам,

Пляшет вертоград.

И как Месяц бледны мы,

И как он победны мы,

Слитные — горят.

ВЕРХОВНЫЙ ГОСТЬ

Пресветлый Гость, Верховный Гость,

Сойди, сойди, сойди!

Ты нас таи, мы все твои,

Гляди, гляди, гляди!

Ты нас храни, а мы огни

Зажжем, зажжем, зажжем!

В живую плоть войди, Господь,

Огнем, огнем, огнем!

На светлый луг, в наш быстрый круг

Сойди, сойди, сойди!

Ты люб нам, Гость, Верховный Гость,

Гляди, гляди, гляди!

ПЛЯСКА ДВУХ

— Я из града Ветрограда,

Называюсь «Вей».

— Я из града Цветограда,

Я «Огонь очей».

— Я по граду Ветрограду

Здесь, и нет, вон там.

— Я по граду Цветограду

Пить даю цветам.

— Я во граде Ветрограде

Взвился, темнота.

— Я во граде Цветограде

Жду, цветок — уста.

— Я во граде Ветрограде

Водоем взломлю.

— Я во граде Цветограде

Пропою «Люблю».

— Я из града Ветрограда

Брызну вихрем струй.

— Я из града Цветограда

Позову «Целуй».

ДА

Ах, Отец мой Отец — да,

Ты зиждительный Творец — да,

Приведи меня в конец — да,

Что в конец всех сердец — да,

Где игра колоколец — да,

Где таинственный ларец — да,

Где венчальный свет колец — да,

Ты в злату трубишь трубу — да,

Пробуждаешь во гробу — да,

Вольным быть велишь рабу — да,

Возвещаешь всем судьбу — да,

Завлекаешь в ворожбу — да,

В золотую ворожбу — да,

Ах ты Батюшка святой — да,

Птица сокол золотой — да,

Над глубокою водой — да,

Пролетаешь молодой — да,

Сердце вдруг пронзишь мечтой — да,

Окрыляешь Красотой — да,

С птицей мчишься, с той, и с той — да.

РАДЕНИЕ

Дети Солнца, в час полночный,

Собрались в игре урочной,

Слитно-дружное вращенье,

Перекрестности круженья,

Плотно слажены ряды,

Мы во имя возрожденья

Ждем в душе живой воды.

Жернов крутится упорный,

Белый праздник ночью черной,

Быстро, посолонь стремленье,

Звезды, в жажде обновленья,

Прорезают так туман,

В круге, знаменье раденья,

Со святой водою чан.

Ног босых все глуше топот,

Уст сухих не слышен ропот,

За одной живой стеною

Две и три идут волною,

Близ рубахи — сарафан,

И напевной тишиною

Зачарован водный чан.

В глубине явился Кто-то,

В лике светлая дремота,

Пробуждается в купели,

Мы недаром здесь радели,

И пропели заговор,

В вихре слышен зов свирели,

В чане темном яркий взор.

Хоровод наш содрогнулся

С неземным соприкоснулся,

Мы истомным взяты раем,

В пляске мы изнемогаем,

Мы бледней, чем полотно,

Дух сошел, мы знаем, знаем,

Это было суждено.

В ТАЙНОЙ ГОРНИЦЕ

В тайной горнице, где взяты души вольных

                                       в нежный плен,

Свечи длинные сияют ровным пламенем вдоль стен.

Взор ко взору устремлялся, сердце в сердце, разум

                                                в ум,

От певучих дум рождался, в пляске тел,

                                       размерный шум.

Вскрики, дикие как буря, как в пустыне крик орла,

Душу выявили в звуках, и опять душа светла.

В белом вихре взмахи чувства сладкий ведали

                                               предел,

И венчальные наряды были саванами тел.

В этой пляске исступленной каждый думал про себя,

Но, другими окруженный, вился сразу всех любя.

В этом множественном лике, повторив стократ

                                            изгиб,

Души плыли, как весною стройный шабаш светлых

                                             рыб.

Так повторно, так узорно, с хороводом хоровод,

Извиваясь, любит слитно, и, безумствуя, плывет.

И, проплыв, осуществили весь молитвенный напев,

И в сердцах мужских блаженсгво, как блаженство

                                  в сердце дев.

И в телах мужских дрожанье, многострунность

                                    в теле жен,

Это было, жизнь светила, воплотился яркий сон.

И в телах сияют души, каждый дышит, светел

                                        взгляд,

В тайной горнице полночной свечи жаркие горят.